Земля Древнего Двуречья
Шрифт:
В. Стасов находил время пристально следить за открытиями ученых в Месопотамии, старался осветить полученную оттуда информацию в русской печати, познакомить с ней широкие читательские круги тогдашней России. С уважением и симпатией относился он ко всем без исключения народам и писал, что «судьбы человечества везде одинаково достойны нашего внимания…», считая, что археологические раскопки помогают взглянуть на древнюю историю этих народов всесторонне и масштабно, а археологические открытия «восстанавливают то, о чем молчит история».
Еще один русский ученый посвятил свою жизнь исследованию цивилизации Месопотамии. В. Голенищев (1856–1947) долгие годы жил в Египте. Он был в свое время выдающимся египтологом, ассириологом, семитологом, организатором науки. В 1915 году переехал в Египет, где создал и возглавил кафедру египтологии в Каирском университете. Египтологи всего мира знают и чтут этого ученого.
В.
Он много путешествовал. И где бы он ни был, старался приобрести для своей страны ассиро-вавилонские «глиняные книги», которые хранятся ныне в Московском музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.
Тесная дружба и сотрудничество, добрые отношения связывали В. Голенищева с выдающимся русским востоковедом Б. Тураевым (1868–1920), которого считают основоположником отечественной школы истории и филологии Древнего Востока. За свою короткую жизнь он написал более 500 работ по Египту, Финикии, Эфиопии, Двуречью, истории, религии. Но если бы он не написал этих работ, а из-под его пера вышла бы только одна двухтомная «История Древнего Востока», этого было достаточно, чтобы его имя стало бессмертным и вошло навечно в российскую историю науки. Одним из открытий Б. Тураева был вывод о том, что жители Ниневии и Ассирии не были уничтожены, не исчезли бесследно. Он писал, что «Ниневия и Ассирия не исчезли с лица земли, как это любят говорить, ссылаясь на поверхностные сообщения Ксенофонта, не упоминающего места Ниневии в „Анабасисе“. Ассирия, сохранив свое имя Атурия, была персидской провинцией, а город Ниневия возник при римских императорах в виде военной колонии „Ninevia Claudiopolis“».
В славной плеяде русских поэтов, познакомивших Россию с ассирийскими и вавилонскими древностями, был выдающийся русский поэт В. Брюсов (1873–1924). Его два стихотворения — «Ассаргадон» и «Халдейский пастушок» — навечно связали В. Брюсова с ассириологией. Эти стихотворения известны широкому кругу читателей и переведены на многие языки мира, как и другие произведения этого выдающегося поэта.
Познакомимся с одним из них и мы.
Ассаргадон. Ассирийская надпись Я — вождь земных царей и царь Ассаргадон. Владыки и вожди, вам говорю я: горе! Едва я принял власть, на нас восстал Сидон. Сидон я ниспроверг и камни бросил в море. Египту речь моя звучала, как закон, Элам читал судьбу в моем едином взоре, Я на костях врагов воздвиг свой мощный трон. Владыки и вожди, вам говорю я: горе! Кто превзойдет меня? Кто будет равен мне? Деянья всех людей — как тень в бездумном сне, Мечта о подвигах — как детская забава. Я исчерпал до дна тебя, земная слава! И вот стою один, величьем упоен, Я — вождь земных царей и царь — Ассаргадон.Таково кратко повествование о вкладе русских ученых в исследование Месопотамии, о влиянии культур Ассирии, Вавилонии на культуру России.
Теперь мы расскажем, как европейские ученые открывали древнюю страну Двуречья.
Прежде всего хотелось бы начать наш рассказ об итальянце Пьетро делла Валле, о котором мы упоминали выше.
В 1614 году он отправляется из Венеции на Восток в качестве паломника. Пути ведут его в Турцию, Египет, Иран, Индию. И где бы он ни был, куда бы ни прибывал, он оттуда посылал на родину в Италию письма своим друзьям, знакомым, родственникам. Затем, вернувшись на родину, он издал их целой книгой. Данные, приводимые в этих письмах, полны глубокого интереса, описание событий захватывающее, а места, где он побывал, так и тянут к себе путешественников своей очаровательностью, таинственностью и прелестью.
В Багдад — политический центр Месопотамии — он прибыл 20 октября 1616 года. Здесь ему пришлось задержаться надолго: он познакомился и влюбился в девушку-ассирийку. Ее семья принадлежала к ассирийской церкви Востока. Звали девушку Марией. Долго он уговаривал родителей выдать дочь за него
замуж. А совместная жизнь их была короткой. Мария умерла при родах. Он так беззаветно любил ее, что решил не расставаться даже с нею мертвой. По его просьбе тело Марии набальзамировали, и он возил ее в гробу с собой, пока не прибыл в Рим пять лет спустя.П. Валле считается одним из первых европейцев, указавших точно месторасположение Вавилона и сделавших успешную попытку дешифровки клинописи.
Как отмечал немецкий ученый Э. Добльхофер: «Многочисленные попытки извлечь определенные выводы из повторяемости отдельных знаков свидетельствуют, между прочим, о том, что П. Валле, — разумеется, неосознанно, — пользовался комбинаторным методом дешифровки. За его познавательную поездку и другие подвиги исследователь был избран почетным камерарием римского папы Урбана VIII».
Возвращаясь на родину в Италию, он взял с собой «глиняные книги» — кирпичи с ассиро-вавилонской клинописью. Одну из надписей он опубликовал в своей книге. Для наглядности приведем здесь часть ее строки:
П. Валле не объясняет, какой язык представляет эта письменность. Установив размеры ее знаков, он лишь выдвигает предположение, что они, подобно европейским буквам, независимы друг от друга и не соединены в слова. Во многих местах в этой письменности повторяются группы знаков. Эта надпись — первый клинообразный текст, который стал известен европейцам, и П. Валле указал, что ее надо читать слева направо.
В 1634 году Европа второй раз знакомится с клинописными ассиро-вавилонскими памятниками в виде трех строк, скопированных во время поездки англичанина Т. Герберта на Ближний Восток. Эти три клинописных строки были опубликованы в его книге, вышедшей в Лондоне. В ней наряду с описанием того, что видел там, Т. Герберт рассказывает о том, что он составил описание города Багдада и многих провинций Месопотамии.
Т. Герберт писал в своей книге, что восточные древности расхищаются и разрушаются и что их надо спасать, если мы хотим сохранить их для будущих поколений.
Увлеченность Востоком, восточными древностями в то время всячески поощрялась. Открытия новых стран на Востоке, новых народов приковывали внимание не только ученых, но и государственных деятелей. Это и побудило датского короля Фридриха V послать в 1761 году экспедицию в Аравию и другие сопредельные страны этого региона. Экспедиция состояла из пяти человек и возглавлялась К. Нибуром (1733–1815) — сыном пастора и отцом будущего известного историка Б. Нибура.
Кроме него, в экспедицию входили профессор Ф. Хавен — специалист по восточным языкам, врач X. Крамер, художник и гравер Г. Бауренфайнд, профессор П. Форскол — специалист по естественной истории. Члены экспедиции выехали на корабле из Копенгагена в январе 1760 года, и первыми городами Востока для них были Константинополь и Каир. И только в декабре 1762 года они прибыли в Йемен — главную цель их поездки. Здесь, в городе Мохи, начинается страшная цепь трагедий экспедиции. Один за другим умирают члены экспедиции — 25 мая 1763 года умирает профессор Хавен, 10 июля в городе Яриме — профессор Форскол, 29 августа во время плавания в Индию умирает художник Г. Бауренфайнд, а X. Крамер скончался в Индии, в Бомбее, 10 февраля 1764 года, К. Нибур остался один. Несмотря на свалившееся на него огромное горе, он решает продолжать экспедицию. План дальнейших действий его таков: поездка из Бомбея в Басру — южный порт Месопотамии, пребывание в Месопотамии и Иране, а оттуда через Сирию и ее порты домой в Данию.
Мы уже находим его в Иране в марте 1765 года на развалинах города Персеполиса — древнейшей столицы иранских царей, сожженной войсками Александра Македонского. В Иране и в Месопотамии он копирует все сколько-нибудь замечательное с древнейших клинообразных памятников. У него накопилось их огромное количество. И это богатство превзошло все, что имелось в распоряжении ученых Европы до его поездки.
Спустя два года К. Нибур благополучно возвращается в Данию и садится за написание книги о своем путешествии и подготовительную работу по публикации дневников П. Форскола. Для книги, вышедшей в двух томах в 1774 и 1778 годах, было выбрано название «Описание путешествия в Аравию и другие сопредельные страны». Третий том увидел свет после его смерти в 1837 году под названием «Путешествие по Сирии и Палестине». В нескольких надписях, доставленных в Данию, К. Нибур обнаружил три вида клинообразного письма. Как оказалось, это были тексты с персидской, эламской и ассиро-вавилонской клинописью. Первые два вида письма восходили к ассиро-вавилонской письменности. Это было гениальное предположение, в дальнейшем использованное учеными-ассириологами в качестве основы дешифровки клинописи.