Земля королевы Мод
Шрифт:
– Да! Конечно! – он не ожидал подвоха и сразу согласился. – А… откуда вы знаете?
…
– Странные они какие-то нынче, вроде как правильные, но нечеловеческие, – пожаловался мне немолодой участковый после того, как милиционеры отправились опрашивать Фросю и Наталью. – Этот вот, у которого вы про овчарок-то спрашивали… Вроде он жену-то Федора утешить хотел, а что сказал?
– Что же? – спросила я.
– Да вы не убивайтесь, говорит, Зоя Александровна, так-то уж по мужу. Ведь был он, по вашим же и других рассказам, пьяница и вообще пропащий человек. Ни вам поддержка, ни детям отец. Все равно помер бы скоро от цирроза
– Да уж, утешил… – согласилась я.
– Отчего так? – спросил участковый. – Вы, как интеллихенция, объяснить можете?
– Вряд ли, – я пожала плечами. – У вас семья есть?
– Да, конечно, – кивнул милиционер. – Без году тридцать лет с супругой прожили, двух дочерей вырастили, замуж выдали…
– Проблемы были?
– Ну еще бы! Три раза на развод подавали. Вы не подумайте: все я виною, работа моя проклятая, да… еще там всякое… А потом, как перебесились, так и другое подкатило… Вот помню, как младшая в возраст вошла…
– Ну, а вот теперь… Теперь, когда на эти семьи рекламные смотрите, ну, которые порошки там всякие и пасты зубные, как вам?
– Да наплевать! – энергически сообщил участковый и, подумав, добавил. – Впрочем, когда, бывает, и замутит… Врут ведь все! Были такие, если помните, целлулоидные пупсы…
– Вот! – обрадовалась я. – Вы сами все и сказали… Целлулоидная жизнь и жизнь обыкновенная. Молодежь-то наша росла в этом, не всегда может разобраться. Кто-то и подумать решится, что целлулоидная жизнь – настоящая и есть… Но, если можете, как же все случилось-то? Кто Федора нашел?
– Да пацаны какие-то. Полезли в подвал и… Сколько дней-то прошло, как он пропал?
– Сегодня четвертый… Мы уж понимали все… Хотя и не хотелось верить… А у Зои в милиции все заявление не хотели принимать…
– Да знаю я!
Уходя, молодой милиционер-«эсэсовец» еще раз постучался в мою комнату.
– Заходите, – пригласила я.
– Я еще спросить хотел, – треугольно улыбнулся он. – Не по убийству. Как вы все-таки догадались про овчарок?
Я напустила на себя мрачный и пронзительный вид, глянула исподлобья:
– Вам надо из милиции уходить! Сейчас, пока возможность есть!
– Откуда вы знаете? – от улыбки не осталось и следа. Страха и злости тоже не было. Удивление, может быть, заинтригованность.
– Звезды так сложились. Вам другая работа нужна.
– Да я и сам чувствую, – неожиданно признался милиционер. – Вроде бы и хотел в милиции служить, а теперь… Меня вот в… в другое место, в аналитический отдел зовут, это, по звездам – как?
– Если от людей подальше, а к схемам поближе, то – отлично! – быстро сориентировалась я.
– Я и сам… но… откуда вы… Вы ж меня первый раз в жизни видите…
– Я – потомственная колдунья, – не моргнув глазом, заявила я. – В семнадцатом поколении. Фамилия моя Аполлонская. Помните, вы же протокол опроса заполняли? Так вот мою прапрапра– и прочее бабку еще при царе Алексее за колдовство клеймили и на каторгу сослали. Не слыхали про эту историю? – милиционер ошеломленно помотал головой. Я, между тем, вспоминала, был ли в российской истории царь Алексей. Царевич точно был, а вот – царь? – Но
колдовской талант на каторге не сгноишь! Все по наследству потомкам досталось. То есть – мне, – я значительно подняла палец и мотнула головой, давая понять, что аудиенция окончена.Когда я была школьницей, сбоку на стене, над моим столом, за которым я готовила уроки, висела политическая карта мира. Я любила ее рассматривать. Огромный розовый Советский Союз вызывал законную гордость: знай наших! Маленькая, пестрая Европа – удивление: надо же, такой небольшой кусочек земли, а сколько там всего напридумывали! Все остальные многочисленные страны рождали какое-то странное тянущее чувство: где-то там прячутся удивительные и невозможно прекрасные вещи, но я никогда этого не увижу…
Карта висела над столом таким образом, что, когда я поворачивала к ней голову, взгляд мой всегда и прежде всего упирался в Антарктиду, в черную полукруглую надпись вдоль ее западного берега: «Земля королевы Мод».
Эта надпись тревожила меня своей почти иррациональной экзотичностью: что за королева? Почему – Мод? Кто и когда назвал ее именем ледяную пустыню?
Перед моим слегка затуманенным взором по очереди вставали плавучие ледяные горы, хищные утесы, бородатые люди, обледеневшие паруса, зловеще звенящие на ветру, переливчатые сполохи полярного сияния… Бальные залы, кринолины, бриллиантовая диадема, детское, холодное лицо, трещинки на нем, как на старых полотнах в Русском музее… Взгляд в никуда… Деловитые пингвины, похожие на взвод вышколенных официантов, по очереди соскальзывают в дымящиеся черные волны…
Классе в седьмом я справилась о королеве со странным именем в школе, сначала у учительницы географии, потом – истории. Обе одинаково отмахнулись от меня: о королеве Мод они не знали ровным счетом ничего, и не хотели, чтобы я отвлекала их по пустякам.
В районной детской библиотеке пожилая тетенька искренне хотела мне помочь, но не сумела разыскать ничего подходящего в подвластных ей фондах.
В Публичку меня не пускали без паспорта. Когда я объяснила свою проблему, мне посоветовали сходить в Библиотеку Академии Наук с кем-нибудь из родителей. Там скорее и полнее разыщутся интересующие меня сведения.
«Мама, – попросила я. – Ты не могла бы после работы зайти и записаться в Библиотеку Академии Наук? Я узнавала, они по понедельникам работают до семи часов, ты успеешь.»
– Зачем это мне? – удивилась мама.
– Мне нужно узнать про королеву Мод, – честно объяснила я.
– С ума сойти, Анжелика! – вздохнула мама. – Только мне и дела после работы! Ну почему бы тебе, как всем детям, во дворе не поиграть? Да и полы неделю не мыты. Мы, между прочим, в твоем возрасте уже мальчиками интересовались, а не этими… полярными королевами…
Я ничего не ответила, но подумала, что мама, кажется, не очень последовательна в своих пожеланиях…
Из холодного вестибюля куда-то вверх уходила широкая лестница. Вкусно, как обедом, пахло старинными книгами. Бородатый дяденька в толстых очках был третьим, к кому я обратилась. Предыдущие двое вежливо отказали.
– Заказ будет готов только через два часа, – сказал он. – Если ты согласна ждать, то…
– Я буду ждать здесь! – сказала я и для верности указала пальцем.
– Ну зачем тебе два часа стоять, – примирительно сказал дяденька. – Вон там, под лестницей, есть стулья, ты можешь посидеть.