Земля лишних. Том 1

– Тогда все нормально, – кивнула Катя. – Сегодня с утра всем сотрудникам раздали личное оружие, телефоны, радиостанции и еще всякое барахло. А то до сих пор все со своим собственным ходили – кто с чем, а кто и ни с чем. Я для тебя получила и расписалась, если не возражаешь. В багажнике все лежит. Если не забрать, то будет подозрительно. В двух комплектах все, для тебя и Марии.

– Спасибо, Кать.

– Не за что, – пожала она плечами, затем спросила: – Тебя что, подстрелили?

– Осколок в плече. Сейчас будешь хирургом работать.

– С ума сошел? Я же не смогу! – чуть не выпустила она руль.

– Ничего сложного, – уверил я ее, хоть сам в это не очень верил. – Я тебе буду подсказывать. Не сложнее, чем шашлык нарезать. Инструменты есть какие-нибудь?

– Целый фельдшерский набор, но ни я, ни Светлана ни черта в этом не понимаем.

– Я все объясню, не бойся.

– Да ну тебя – «не бойся»… – фыркнула она возмущенно. – Я по образованию бухгалтер, а не хирург.

– Все бывает в первый раз. Скажи мне лучше вот что… Исчезновение Родмана обнаружено?

– Да, – кивнула Катя. – И дома у него уже были. Нашли трупы, подвал этот. Все в шоке. Приезжал Гольдман три раза, совещался с моей ненаглядной в страшной секретности. Завтра она официально принимает на себя обязанности Родмана, и в течение двух недель ее должны утвердить официально. И станет она равна богам, это как минимум.

– Родмана с нападением связывают?

– Пока нет, но идея уже зреет. Первая группа атаковавших аэродром прилетела на его самолете, а куда улетал он – не известно никому. В полетном плане значился Порто-Франко, но там он не появлялся.

– Значит, мы с вами делаем все правильно.

«С вами» – это для того, чтобы девушки не забывали, кто непосредственный участник событий, а кто – активный соучастник.

Через десять минут машина заехала во двор арендуемой виллы. Там было тихо, пусто, лишь возле крыльца сиротливо стоял «девяностый» – близнец того, на котором мы приехали. Так его и не забрали до сих пор. Ну и к лучшему. Пригодится теперь. Тем более если меня на время тревоги куда-то «услали». На нем и услали – как еще-то?

Катя припарковала свой вездеход рядом, вышла из машины, огляделась:

– Никого вроде бы.

– Подожди, проверю все же.

Я выскользнул справа из двери, взял на изготовку «гюрзу». Обошел весь дом по кругу, по веранде, оглядывая двор и заглядывая в окна. Никого. Тишина. Не «спалили хату», «явка не провалена» и так далее. Я отпер входную дверь, а Катя вытащила из задней двери «лэндровера» тяжелую сумку. Бросился было ей помогать, но она сказала:

– Ты заходи, раненый. Я сама дотащу.

Прошел в гостиную и первым делом кинулся к стоявшей у дивана спортивной сумке. В ней хранилась моя гражданская одежда, которую должна была забрать вместе с машиной Катя и затем спрятать до лучших времен, до следующего моего приезда. Никак не удавалось утащить ее с собой после боевой операции, а теперь так замечательно получилось. Есть во что переодеться и переобуться.

Я прошел в ванную, попутно снимая с себя пропитавшуюся кровью майку, оставшись голым по пояс. По пути подхватил в баре сразу два высоких табурета – и поставил их вплотную к умывальнику. Включил дополнительное освещение вокруг зеркала, а заодно подтащил поближе к ране вогнутое зеркало с круговой подсветкой на кронштейне.

– Катя, где ты?

– Здесь.

Она зашла в ванную с изрядного размера сумкой на длинном ремне – полевым набором военного фельдшера. То, что надо.

– Катя, мой тебе совет – свою одежду сними, надень банный халат. Потом мы его выбросим. Может брызнуть кровь: не стоит пачкаться.

– Хорошо.

Она зашла мне за спину, сняла мужскую рубашку, затем стащила через голову майку. Спина у нее была красивая – тонкая талия, прямые плечи и хорошо развитые мышцы. Спортивная девушка, а на первый взгляд и не скажешь – такая тонкая. Затем она сняла с вешалки белый купальный халат, накинула его на себя и затянула пояс.

– Готова.

– Хорошо. Садись рядом. Теперь разворачивай весь набор на столике.

Раковина была вделана в обширный стол из керамической плитки, и на нем Катя развернула-раскатала весь набор. Много инструментов, все стерильное, упакованное в пакеты. Отлично.

– Теперь бери ножницы и разрезай бинт у меня на плече. Затем разматывай его, пока не дойдешь до подушки.

– Поняла.

Я наблюдал в зеркало, как она подцепила ножницами завязку бинта, щелкнула ими и начала отматывать длинную ленту с повторяющимся и увеличивающимся с каждым витком кровавым пятном. Вскоре бинт закончился, и осталась лишь лежащая на ране прокладка из сетки и на ней ватно-марлевый тампон. Не знаю, присохло все это к ране или нет, но проверять неохота.

– Теперь возьми флакон с перекисью водорода, срежь с него носик – и не скупясь полей тампон на ране перекисью.

– Жечься же будет! – чуть удивилась она.

– Ничего, от перекиси сильно не жжется, это не йод и не зеленка, – ответил я. – Давай, лей шибче.

Катя полила тампон тонкой струйкой антисептика из пластикового баллончика. Тот мгновенно впитал в себя перекись, я почувствовал, как она зашипела от контакта с кровью, затем отяжелевший тампон скатился с руки в раковину. Не присох – не обманули те, кто придумал эту сетку в ИПП. Я правой рукой легко снял с раны сетчатую обертку, бросил в урну под раковиной. Приблизил зеркало к ране, осмотрел. Рана чистая, безусловно. Возможно, хлорид серебра с сетчатой прокладки сработал, а может, просто повезло. Но саму рану прочищать придется – там могут нитки оказаться, кусочки ткани и бог знает что еще. Да и сам осколок там.

– Катя. – Я говорил медленно, тоном лектора. – Теперь анестезия. Берешь ампулу с новокаином, набираешь в шприц. Справишься?

– Я не настолько уж безрукая, с этим справлюсь, – слегка возмутилась Катя.

– Вперед.

После того как в объемистом шприце уместились пять кубиков новокаина, я показал на несколько точек вокруг раны и сказал:

– Коли сюда, сюда, сюда и вот сюда по кубику. И сюда еще один.

Если честно, я понятия не имею, какая доза новокаина необходима для местной анестезии при таких ранах, но я решил, что кашу маслом не испортишь. Я еще не слышал, чтобы кто-нибудь умирал от передозы новокаина, так что скупиться нечего. А может, это мало? Значит, я подожду минут десять, и если мне покажется, что чувствительность места операции недостаточно снизилась, то все повторим заново. Новокаина в наборе хватало.

Катя воткнула шприц возле раны, и у меня волосы дыбом встали. Такое ощущение, что в самой ране что-то загорелось. Или кто-то отверткой в нее ковыряться полез. Но ничего, это всегда так поначалу, опыт у меня есть. Уже второй укол прошел чуть-чуть полегче. Когда она втыкала иглу в пятый раз, плечо уже начинало неметь. Сама Катя выглядела испуганной, но решительной. Нижняя губа закушена, на лбу испарина, но руки не дрожат. Умница.

– Молодец, – похвалил я ее. – Теперь ждем, пока подействует. Надевай перчатки, потом открой флакончик со спиртом, с йодом, вскрой вот этот скальпель, достань вон тот пинцет, подлиннее который, еще зажим – вон тот, большой, несколько ватных тампонов и дренажные трубки. И сеточку приготовь вот эту, серебристую. Ага, эту самую. И все, ждем.