Земля мечты. Последний сребреник

Мисс Флис постояла еще несколько мгновений, а потом, явно удовлетворенная, вернулась к тому, что делала прежде, до начала потасовки на чердаке. Джек недоумевал, чем же таким она занималась. Она склонилась над большой оцинкованной лоханью, внимательно разглядывая что-то внутри. Вместе с ней смотрел и Пиблс, он то засовывал конец ложки в лохань, то выдергивал, его плечи сотрясались, причиной тому, вероятно, был едва сдерживаемый смех. Мисс Флис распрямилась и пошла к двери, чтобы запереть ее. В лохани, описывая неторопливые круги, плавала та самая тварь из океана, чье существование послужило причиной отвратительной стычки, случившейся этим утром.

Джек прищурился, глядя на это существо. Оно странным образом не походило на рыбу при свете газовой лампы на кухне – мясистое и розовое, с плавниками, которые легко можно было принять за руки, – словно сотворенное кем-то, кто желал создать человеческие существо, но на полпути забыл, что хотел сотворить человека, и принялся создавать рыбу, а получилось вообще бог знает что. Теперь, когда Джек смотрел на это существо, в нем зашевелилось смутное подозрение, что гнев Макуилта на пристани был порожден страхом, а не был всего лишь реакцией на оскорбление. Хелен подошла к нему, за ней медленными и огромными шагами последовал и Скизикс, расставив руки в стороны и шевеля пальцами, словно изображая тайного заговорщика в каком-то безвкусном театральном представлении. Возникало впечатление, что его выходки не кончатся ничем хорошим, разорвут его изнутри, и потому Хелен посмотрела на него строгим взглядом: только вздумай зашуметь. В конечном счете она поставила на кон больше, чем Джек и Скизикс вдвоем.

Мисс Флис раскрыла маленькую полотняную сумочку, замаранную кровью, и вытащила из нее части курицы, принесенной Пиблсом из проулка. Могло показаться, что эта курица вызывает у нее отвращение, словно не так уж и хотелось мисс Флис делать то, что она делала. Пиблс смотрел, как зачарованный. Он снова предложил ложку существу в лохани. Ложку тут же вырвали из его руки, из-за чего мисс Флис на него зашипела. После этого они оба попытались достать ложку, осторожно засовывая в лохань руки, и тут же отдергивали их – словно пытались схватить что-то с раскаленной сковороды.

Мисс Флис в конечном счете удалось вытащить ложку; она недовольно посмотрела на Пиблса и убрала ее от греха подальше в раковину. Она пригасила газовую лампу и зажгла с полдесятка свечей, которые, по существу, представляли собой комки черного воска. После этого послышались стоны – своего рода заклинания. Джек прислушался внимательнее. Поначалу эти звуки напоминали вой ветра под карнизами, ветра, несущего с собой темноту. Эти звуки исходили от мисс Флис. Она стояла с закрытыми глазами и напевала то, что, видимо, было песней. Потом она взяла сахарницу, взяла горку сахара и просыпала ее тонкой линией в виде круга на пол кухни. Она положила внутренности курицы посредине круга, а пять черных свечей расставила по его периметру через равные интервалы, не забывая при этом напевать. Пиблс наблюдал за происходящим со своего стула.

Джеку показалось, что мир вдруг погрузился в пугающую темноту. Он слышал вой ветра в деревьях и стук дождя по кровле. На мгновение у него возникло впечатление, будто он воспарил над вентиляционным ходом, повис в окружившей его темноте. Он заставил себя посмотреть на неподвижно стоящего рядом с ним Скизикса, на лице которого застыла странная смесь выражений – страх, любопытство, отвращение.

Мисс Флис собрала воск, стаявший с одной из мягких свечей, покатала его в сахаре, потом провела им по куриным потрохам, липким от полузасохшей крови, и после этого уронила этот маленький шарик в лохань. Раздались плеск и звуки, издаваемые существом, вынырнувшим на поверхность воды, потом – тишина. Ее гнусавое пение безостановочно продолжалось, пока она готовила еще один восковой шарик, но на сей раз она положила его, облепленного сахарным песком, на столешницу и протянула что-то Пиблсу, который вроде не хотел брать то, что она протягивала. Пиблс отрицательно покачал головой, на что мисс Флис таким же образом покачала головой ему в ответ, не переставая гнусавить, теперь уже громче, словно крича на Пиблса единственным доступным ей способом. Пиблс снова покачал головой. Мисс Флис схватила его за руку, сжала ее локтем и уколола его ладонь. Иголка – вот, что она предложила ему, но он был не в состоянии или не испытывал желания самому взять у себя кровь. Он поморщился, когда она его уколола, но не заплакал. В его глазах на миг промелькнуло выражение ненависти, которое сменилось очарованием, когда он посмотрел на капли крови, падавшие на воск в сахаре; при тусклом освещении эти капли окрашивали и воск, и сахар в темно-красный цвет. Мисс Флис уронила восковой шарик в лохань, и существо проглотило его.

На сей раз Джек мельком увидел его рот – тот появился на миг из мелкой воды и ухватил шарик на поверхности. Потом оно принялось плавать по лохани кругами в неистовых поисках, как показалось Джеку, новых шариков. Гнусавая песня стала звучать тише, еще тише, перешла на шепот. К ней присоединился еще один голос – у этого голоса был высокий тембр и журчание, как у резкого свиста крохотных нырковых птиц, и этот голос явно принадлежал существу в лохани. Мисс Флис модулировала собственное пение, ускорила темп, чтобы он отвечал интервалам пения существа в лохани.

Потом к двум голосам присоединился третий. Он возник в темноте чердака. Дождь, казалось, вдруг замолотил по крыше в ритм, а этот новый голос запел нечто, показавшееся Джеку церковным гимном, слова были вполне разборчивы, но не несли никакого смысла.

– Заткнись! – прошептал Скизикс.

Пение продолжилось. Мисс Флис внизу принялась раскачиваться на своих каблуках. Пиблс стоял на табурете с закрытыми глазами, прижимая большой палец к ладони другой руки.

– Ты уже заткнешься?! – зашипел Скизикс на Хелен.

Джеку тоже хотелось, чтобы Хелен заткнулась. Ему ничуть не нравилось то, что происходило на кухне. Запах капустного супа смешивался с ароматом свечей и тонким, медным запахом крови, и все это ударяло ему в нос, вызывало тошноту. Это ничуть не было похоже на мисс Флис или на какие-то прежние эпизоды с Пиблсом. Это было нечто иное, нечто, вызывавшее мерцание и дрожь в густой, влажной атмосфере чердака, всего дома.

– Это не я, – прошептала Хелен.

Джек и Скизикс посмотрели на нее. Они-то думали, что она играет роль миссис Лэнгли, продолжая подшучивать над мисс Флис. Но это было не так. Она молчала и смотрела. Перед ними, в пыльной глубине низкого, прячущегося в тени конька крыши, в пустом воздухе будто бы колыхалась темная вуаль. Она была видна, несмотря на темноту, парила там, как город теней, который они видели над Мунвейлскими холмами. Она кружилась, словно в водовороте, замерла, превратилась в лицо – лицо старой женщины, потом она повернулась боком и уставилась в темную стену. Длинные седые волосы торчком стояли у нее на голове, а ее неморгающие глаза вперились в пустоту. Ее рот открывался и закрывался, как рот деревянной куклы – она подпевала мисс Флис и существу в лохани. Джек не мог разобрать ни одного слова из тех, что она напевала. Какая-то его часть попыталась прислушаться к словам, другая часть всем сердцем желала очутиться где-нибудь в другом месте на земле.

Сама мисс Флис, казалось, пребывала в ужасе. Ее колдовство, с какой уж целью она там колдовала, должно было привести к какой-то непостижимой цели, но мысль о голосе с чердака доставляла ей беспокойство. А Пиблс внимательно к нему прислушивался. Его глаза были полузакрыты, он словно обдумывал результаты магии мисс Флис. Он снова взял ложку, лениво постучал ею о свое колено в ритм странному пению, потом нагнулся над лоханью, посмотрел на мисс Флис, чьи глаза были сосредоточенно закрыты, и осторожно ткнул ложкой в рыбоподобное существо. Оно прекратило свое канареечное пение, высунулось из воды и, ухватив Пиблса за палец, принялось бить хвостом в лохани и било до тех пор, пока под вопли мальчика не свалилось назад в лохань и не замерло там.

Пиблс со стоном соскочил со своего табурета, размахивая рукой. Ему откусили мизинец. Мисс Флис, выйдя из своего транса, сосредоточенно долю секунды смотрела на руку без пальца, а потом тыльной стороной ладони ударила его по щеке. Пиблс прекратил прыгать, замер, его откушенный палец упал на пол. Потом он аккуратно запеленал палец в полотенце, механически развернулся и вышел из комнаты, его лицо при горящих свечах было призрачно-бледным.

Джеку показалось, что чердак взбесился. Воздух неожиданно наполнился каким-то клубящимся туманом, в нем, словно как в ветре, появились кристаллики льда, а внутри тумана и вокруг него раздавались звуки, издаваемые котами и птицами, всякий щебет, писки и мяуканье, словно всю эту животину перемешивали на сковородке. Песнопение на чердаке становилось громче и громче, словно соревнуясь с какофонией, которая кружила в пространстве снаружи от тумана. По углам чердака тени прояснились до сумеречного багрянца, а среди него посверкивало что-то, что вполне могло оказаться маленькими звездами, или парящими в воздухе светлячками, или искрами, рожденными спонтанно заряженной, вихрящейся атмосферой.

Мисс Флис неожиданно погрузилась в смятение. Она размахивала своей деревянной ложкой и криком звала Пиблса, потом наклонилась, чтобы посмотреть на рыбу, и ударилась своим костлявым бедром о край стола. Она отпрянула и выругалась от боли. Активность на чердаке уменьшилась, воздух неожиданно стал спокойнее. Джеку показалось, будто что-то упало, плюхнулось на пол, словно атмосфера, притомившись, решила присесть отдохнуть. Звездчатые пазы в помещении вернулись в состояние тени, коты отмяукались и смолкли, канареечный щебет прекратился с последней усталой трелью.