Земля предков

— Отлично, первый бой за нами, — кивнул Федор и подтолкнул вперед Итао, — идем дальше. Показывай дорогу, а то крестьяне тебя уже заждались. Только давай без глупостей там, и сначала дверь в тоннель тоже закрой как следует. Пусть поломают голову, куда мы делись.

На этот раз жрец повернул ключ довольно ловко и быстро засеменил по тоннелю впереди колонны из беглых финикийцев. Его было не узнать. Из спокойного и надменного жреца Итао мгновенно стал послушным рабом. «Настоящий политик, — зло подумал Чайка, буравя взглядом спину жреца, самого теперь ставшего пленным, — такой и маму родную продаст, не моргнет. Слабак».

Пройдя метров сто, они почти приблизились к выходу из тоннеля, за которым находился второй двор, полный охраны. Чайка начал подозревать неладное, но Итао вдруг неожиданно свернул к стене и стал нашаривать что-то среди абсолютно ровных на вид каменных блоков. Нащупав скрытую пружину, он нажал ее и привел в действие механизм. Массивная каменная стена отъехала в сторону, открывая довольно широкий тоннель, где два человека могли пройти рядом, не нагибаясь и не мешая друг другу. Там было абсолютно темно.

Пока Чайка и остальные присматривались к тому, что находилось за потайной дверью, Итао вдруг прыгнул туда и попытался дотянуться до чего-то, видимого лишь ему одному. Но Ларин был начеку. Он успел провести подсечку и, когда Итао растянулся во весть рост на пороге тоннеля, с размаху въехал ему по ребрам ногой. Беглец взвыл и затих, так и не дотянувшись до своей цели.

— Не дергайся, падла, — спокойно пригрозил Леха, переходя на русский язык, — мы таких шуток не любим. Еще раз — и я тебе лично отрежу все, что у тебя там между ног болтается. У меня давно уже руки чешутся.

Федор даже удивился спокойствию своего друга, обычно буйного в таких ситуациях. А тот, поставив ногу на спину распластавшемуся жрецу, посмотрел на Чайку и попросил:

— Переведи.

— Он и так все понял, — уверил его Федор, — не будем терять время. Ганнор, возьми факел со стены и иди вперед. Пирг, тоже возьми, пойдешь замыкающим. А ты, брат, если так хочешь, присматривай за нашим проводником. Он нам еще пригодится. Впереди самое главное — встреча с народом. Пошли.

И, подняв пинками Итао, беглецы скрылись в тоннеле, освещая себе путь факелами. Это произошло сразу после того, как ученый сапотек, на котором не было лица, нашел пружину, которой хотел захлопнуть дверь перед носом у своих недавних пленников, и привел в исполнение свой план, но уже по указу Чайки. Дверь захлопнулась, и теперь никто из первого тоннеля не мог проникнуть сюда. Итао уверял, что этот тайный ход знали только жрецы.

— Вот и ладненько, — кивнул ему Федор, на всякий случай пригрозив, — двигаемся дальше. И мой друг прав, нам сейчас не до шуток. Если выкинешь еще что-нибудь такое в тоннеле, тут и останешься. Не бывать тебе тогда вторым жрецом ягуара. Понял, учитель?

Итао быстро кивнул.

— Веди дальше, — смилостивился Федор Чайка и взмахнул фалькатой в направлении черневшей впереди дыры.

Ганнор шел первым, одной рукой освещая дорогу, а другой держа копье. Сразу за ним следовали двое лучников, присматриваясь к мерцающим на стенах теням.

Так продолжалось минут пятнадцать, затем они прошли развилку, и тоннель стал круто забирать вниз. А спустя еще десять минут непрерывного спуска, за дальним поворотом Чайка заметил мерцание огней. Тогда Федор остановил продвижение отряда и медленно подошел к запыхавшемуся Итао.

— Что это впереди? — уточнил он.

— Это первая комната. Там никого нет.

— А почему в ней горит свет? — слегка прищурил глаза Федор, положив ладонь на рукоять фалькаты.

— Он… всегда горит, — пробормотал жрец, почти заикаясь от страха, — чтобы я мог узнать, сколько осталось идти, если передвигаюсь без факела.

— Ты ходишь здесь один в темноте? — удивился Чайка. — Однако.

— Иногда. Я должен прибыть незаметно и переодеться в свои одежды, — продолжал отвечать Итао, — а потом выйти в главный зал.

— Где твои гребцы?

— Они там, ждут меня, — поспешил с ответом сапотек, — между моей комнатой и залом надежная дверь, которую могу открыть только я. Изнутри без ключа.

— Они вооружены? — продолжал допрос командир финикийцев.

Итао махнул головой.

— У них нет оружия.

Чайка, смотревший на него из полутьмы, подумал, что третий жрец ягуара был уже почти белым от страха. «Эк его прижало, — подумал он без сожаления, — ничего, будет знать сволочь, как готовить другим реинкарнацию раньше времени».

Федор еще не решил, оставит ли он Итао жизнь после такой подлости, отложив это решение до окончания успешного побега. Слабый шанс у Итао был только в том случае, если все пройдет гладко и с его помощью. А если что-то пойдет не так, то раздумывать долго Чайка не будет. Итао заслужил свою смерть.

— Хорошо, — произнес Федор и уточнил еще раз: — Твоих гребцов шестеро?

Итао кивнул.

— Нас тоже шестеро, — подвел итог Федор, — теперь. Они носят специальные одежды по случаю обряда?

Итао снова кивнул.

— Ясно, — Федор узнал все, что хотел, и повернулся к своим людям, — тогда аккуратнее с гребцами. Надо кончить их тихо, без шума и, главное, не повредить одежду. Нам самим надо будет в нее облачиться. Будем изображать его гребцов.

Бойцы кивнули с пониманием, и только один Леха с сомнением. Он отвел Федора на пару шагов и заговорил по-русски.

— Это все хорошо, — проговорил он, — все ясно. Только, брат Федор, ты забыл, что у нас с тобой бороды отросли уже, как у… Деда Мороза. Если нас в таком виде узреют сотни крестьян, — спалимся мгновенно. Тебе же наш… учитель много раз говорил, что у местных нет бороды.

— Это ты верно подметил, — погрустнел Федор и перевел суть вопроса Итао, опустив про Деда Мороза.

— Мои гребцы на время обряда надевают длинные балахоны, — неожиданно объявил жрец, — с накидками, скрывающими лицо и шею. Так требует обряд. Дух Питао-Кособи не должен видеть их лица, только мое.

— Это нам подходит, — с облегчением вздохнул Федор, — пошли. Порадуем твоего Питао-Кособи.

Через пять минут они были на освещенном месте. Со стороны подземного хода дверей здесь действительно не оказалось. Только небольшая и аккуратная щель в стене, сквозь которую мог протиснуться один человек. Первым туда вошел Ганнор, погасив перед этим факел. Затем Ларин и остальные финикийцы. Итао появился в своей «гримерной» предпоследним. Его почти втолкнул Федор.

Это оказался небольшой квадратный зал, примерно пять на пять метров, где располагалось некое подобие массивного шкафа с бело-золотыми одеждами и скамья, обитая дорогой тканью. Имелось здесь даже медное зеркало, начищенное до глянцевого состояния. На стенах висели два аккуратных светильника, наполненных каким-то ароматным маслом, отчего по залу разносилось приятное благоухание.