Земля разбитых грез

А вот мне вмиг стало солоно. Страх сковал тело, обхватил внутренности и скрутил их в тугой клубок. В голове осталась только одна мысль: "А как же Лена с Машкой?"

Наверное, будь я лет на пять младше, не женат и без годовалой дочери, вопил бы от радости. Еще бы: из скучного и унылого офиса отправиться в волшебный мир, полный чудес... Но сейчас...

Ладно, я застрахован, так что ипотеку погасят, но что дальше? Как они без меня? А родители? У отца сердце больное, а у мамы щитовидка барахлит, им помогать нужно. А теща? У нее ж первая группа инвалидности. Кто о них всех позаботится?

Наверное, на лице у меня отразилось что-то, потому что не в меру дружелюбный азиат подобрался и уже более спокойным голосом спросил:

– Все быть нормально?

– Да...
– неуверенно кивнул я, - о семье подумал.

– Все быть хорошо! В многих история герой возвращаться домой в тот же момент, когда и исчезать из мир, - с уверенностью, взявшейся непойми откуда, ответил собеседник.

– Может быть, но меня тут смущает вот еще что...

Я замолк, пытаясь найти подходящие слова - ведь ляпнул, не подумав - и тут же понял: да нет, странности, действительно, имелись.

– Да?
– азиат моргнул.

– Почему зал освещен лампочками?

И действительно, тьму каменного склепа разгоняли не магические светильники, не факелы и даже не свечи, а самые обыкновенные лампы накаливания: здоровенные, но светящиеся крайне тускло. Их было тут штук десять - висевших под потолком в простеньких керамических патронах без плафонов. И еще...

– И наши встречающие. Они же вооружены огнестрелом!
– воскликнул я, переведя взгляд на одного из аборигенов.

Этот довод заставил собеседника задуматься и спустя несколько секунд напряженной мыслительной работы он выдал:

– Ну, может, техномагия. Паропанк. Сейчас кто-нибудь рассказать.

Японец точно в воду глядел. Не прошло и пары минут, как охранники, словно повинуясь мысленной команде, отошли от двери, та отворилась и внутрь вошли двое. Первый – высокий молодой красавец с орлиным носом, волевым подбородком, гладко выбритым лицом, иссиня-черными волосами до плеч и пронзительными карими глазами. Второй - высоченный седовласый здоровяк лет шестидесяти, грузный, как медведь, с длинной окладистой бородой, ниспадающей на грудь. Одеты они были ощутимо лучше автоматчиков: начищенные до блеска черные ботинки на невысоком каблуке, темно-синие брюки, двубортные кители, белоснежные рубашки. Все это великолепие дополняли золотистые пуговицы и желтые же солнечные диски вместо звезд на погонах, а также – пояса с прицепленными к ним ножнами и кобурами. Вообще, больше всего эти двое походили на каких-нибудь высокопоставленных офицеров Российской Империи конца девятнадцатого века.

Из украшений оба носили по перстню на указательном пальце. Помимо этого, в левом ухе молодого «офицера» красовалась серьга то ли с рубином, то ли с гранатом, а длинные седые волосы грузного старика были стянуты в косу самым настоящим золотым обручем, щедро усыпанным драгоценными камнями.

Впрочем, не очевидные символы богатства привлекали внимание, нет. Лицо старого «офицера»: грубое, морщинистое, с широкими скулами и большим мясистым носом намертво запечатлелось в моей памяти, потому как выглядело кошмарно. Вся левая щека старика была изодрана в клочья и представляла собой один большой шрам, тянущийся вниз – к шее и пропадавший под одеждой.

Что же нужно было сотворить с человеком, чтобы остались такие отметины? И насколько он же живуч, если оклемался после подобных ран?

Эти два вопроса всплыли в голове одновременно, но задавать их как-то не хотелось. Я почему-то не сомневался, что ответ мне не понравится.

Вновь прибывшие сделали несколько шагов вперед и посторонились, пропуская четырех воинов, экипированных точно также, как стражи двери. Те вкатили в помещение тележку, на которой покоился фиолетовый кристалл размером с голову взрослого мужчины. Грузчики оставили свою ношу подле двух «офицеров» и профессионально рассредоточились по помещению: каждый занял позицию, чтобы товарищи не оказались на линии огня, каждый взял оружие наизготовку, опустив стволом вниз, каждый внимательно изучал нас.

Похоже, сейчас мы узнаем, что тут творится.

И правда - двое мужчин, подождав, пока шум стихнет и все присутствующие уставятся на них, заговорили.

– Доблестные герои, - начал молодой.
– Я – Лехри сын Катэйра из рода Коннолли, старший паладин королевства Эйри, приветствую вас в Дамхейне - нашем мире. Приношу извинения за то, что вы были вырваны из привычного окружения и перенесены сюда...

Мужчина остановился, машинально почесал шрам, пересекавший наискось лоб, и продолжил:

– Но выбора нет - мир в опасности и нам требуется помощь героев!

Попаданцы разом загомонили. Весело, радостно, с энтузиазмом. А вот мне было не до смеха. Что-то очень сильно не нравилось в этом накачанном красавчике. Вот только что?

– Мы оказались в безвыходной ситуации, и только вы - пришельцы из иного мира - можете помочь, - продолжал распинаться Лехри сын Катэйра.
– Наша проблема может показаться пустяковой, однако лишь от вас будет зависеть, переживут ли сотни тысяч людей этот год, или нет. Вы - наша последняя надежда. Не окажись ситуация столь скверной, мы никогда бы не пошли на такой шаг, как призыв обитателей иного мира. Подробности я раскрою чуть позже, а пока лишь прошу извинить нас за то, что было совершено.

И вновь он почесал свой шрам, на этот раз, кажется, сильнее, затем - глубоко поклонился.

Распрямившись, старший паладин продолжил:

– У вас наверняка появились вопросы, о доблестные герои, а потому - не стесняйтесь, задавайте их. Я постараюсь ответить на все.

И вот тут-то что-то щелкнуло внутри моей черепной коробки. Наконец-то дошло, что же именно не так с говорившим!

Этот паладин, или кто он там, продавал!

Я и сам не раз общался с клиентами в подобном ключе. И по телефону, и на личных встречах. Все сходилось: тот же выверенный, доведенный до автоматизма текст, гладкая, без единого слова-паразита, речь, уверенный голос. А что дальше? Обозначит проблему и подтолкнет к решению? Или расскажет о невероятных возможностях?

С каждой секундой вера словам паладина таяла, а напряжение и страх - нарастали.

Человек, доведенный до отчаяния, пошедший на крайние меры, жаждущий спасти тысячи жизней, не станет говорить, точно менеджер, предлагающий новому заказчику продукцию своей фирмы. Это - нонсенс! А значит - что-то тут нечисто.

Быстро обежав взглядом помещение, я понял, что не один такой умный.

Мне в глаза сразу же бросились четыре человека, выглядевших крайне настороженными. Первый - подтянутый высокий европеец лет сорока; второй - азиат в деловом костюме, мой ровесник; третья - миловидная блондинка, явно разменявшая третий десяток; и, наконец, четвертый - чернокожий громила, выглядевший так, будто его перенесли в иной мир прямиком со съемок нового клипа Снуп Дога или Фифти Сента. Причем громила как-то очень уж характерно прятал руку за спиной, что не оставляло сомнений - он вооружен. Еще человек десять посматривали исподлобья, несколько отводили глаза, у парочки дрожали губы то ли от страха, то ли от ярости.

Остальные же глядели на паладина восторженными телячьими глазами, точно сопливые детишки, которым предложили ну очень вкусное мороженное во-он в том фургоне с тонированными стеклами.

И четким водоразделом оказался именно что возраст попаданцев. Радовались преимущественно молодые люди. Те, кто постарше – куда хуже верили сладким речам и ждали подвох. Вот только мы были в меньшинстве: пожалуй, три четверти перенесенных либо учились в универе, либо только-только закончили его. А многие явно не поступили еще в ВУЗ!