Благодарности

Огромное-преогромное спасибо моему мужу Гарольду за то, что разделил со мною приключения на Полой дороге.

Благодарю Ричарда Джексона за его помощь и поддержку, а также доктора Уильяма Ратклиффа за то, что открыл мне доступ к библиотеке Стэнфордского университета.

Хочу также поблагодарить участников нашей писательской группы Маргарет Канн, Антуанетту Мэй, Джеймса Спенсера и Роба Суайгарта. Кому и вытаскивать тебя из логова накера, если вдруг провалишься, как не компании писателей-профессионалов!

Действующие лица

Люди (саксы)

Бард— друид из Ирландии, известный также под прозвищем Драконий Язык.

Брат Айден— монах со Святого острова.

Брут— раб в монастыре при источнике Святого Филиана.

Джек— тринадцать лет; ученик Барда.

Люси— сестра Джека; семь лет.

Мать Джека и Люси— Алдита, ведунья.

Орешинка— ребенок, похищенный хобгоблинами.

Отец Джека и Люси— Джайлз Хромоног.

Отец Север— пленник эльфов.

Отец Суэйн— аббат в монастыре при источнике Святого Филиана.

Пега— девочка-рабыня; четырнадцать лет.

Люди (скандинавы)

Олав Однобровый— прославленный воин, приемный отец Торгиль; ныне покойный.

Руна— скальд.

Скакки— сын Олава; товарищ Торгиль по плаванию.

Торгиль— дочь Олава; в прошлом берсерк; тринадцать лет.

ХейнрикХищный — племянник короля Ивара Бескостного.

Эрик Безрассудный— товарищ Торгиль по плаванию.

Эрик Красавчик— товарищ Торгиль по плаванию.

Пикты

Брюд— вождь древних.

Хобгоблины

Бука— король хобгоблинов. Мамуся — мать Буки.

Мистер и миссис Опенки— приемные родители Орешинки.

Немезида— правая рука короля.

Эльфы

Гоури— знатный эльф.

Нимуэ— Владычица Озера; водяной эльф.

Партолис— королева Эльфландии.

Партолон— супруг Партолис.

Этне— эльфийская дева; дочь Партолис и неизвестного смертного.

Прочие

Владыка Леса— древнее божество; правитель Зеленого мира.

Изгородь— одна из ипостасей Владыки Леса.

Король Иффи— правитель Дин-Гуарди и Беббанбурга, наполовину келпи.

Накеры— принимают обличье ваших худших кошмаров.

Старик-с-Луны— древнее божество; изгнан на Луну.

Ярткины— также известны как landvaettir, духи земли. Лучше с ними не связываться.

Песня скитальца Энгуса

Жар в голове моей пылал, Я встал и вышел за порог, В лесу орешину сломал, Брусникой наживил крючок. И в час, когда светлела мгла И гасли звезды-мотыльки, Я серебристую форель Поймал на быстрине реки. Я положил ее в траву И стал раскладывать костер, Как вдруг услышал чей-то смех, Невнятный тихий разговор. Мерцала девушка во тьме, Бела, как яблоневый цвет, Окликнула — и скрылась прочь, В прозрачный канула рассвет. Пускай я стар, пускай устал От косогоров и холмов, Но чтоб ее поцеловать, Я снова мир пройти готов, И травы мять, и с неба рвать, Плоды земные разлюбив, Серебряный налив луны И солнца золотой налив. [1] Уильям Батлер Йейтс

1

Перевод Г. Кружкова. (Здесь и далее прим. перев.)

Глава 1 Ожерелье

В полночь прокукарекал петух. Много часов назад солнце скрылось в пелене туч над западными холмами. Ветер сотрясал стены дома: должно быть, над Северным морем пронеслась гроза, догадался Джек. В небесах небось черным-черно, как на свинцовом руднике, и даже укрытую снегом землю не разглядеть. Когда взойдет солнце — если взойдет! — оно просто-напросто затеряется в серой хмари.

Петух закукарекал снова. Слышно было, как птица когтями скребет по дну корзинки, словно удивляясь, куда подевалось уютное гнездышко. И куда попрятались теплые соседи. В своем лукошке петух сидел один-одинешенек.

— Потерпи, это ненадолго, — утешил Джек птицу.

Петух буркнул что-то невразумительное и, повозившись, успокоился. Он еще закукарекает — и будет кукарекать снова и снова, пока не выйдет солнце. Петухи — они такие. Всю ночь станут кричать — чтобы уж наверняка сработало.

Джек сбросил с себя покрывала из овечьих шкур. Угли в очаге еще тлели, но вот-вот должны были погаснуть. Сердце у Джека екнуло. Нынче — Малый Йоль, самая длинная ночь года, и Бард загодя велел погасить в деревне все огни. Прошлый год выдался слишком опасным. Из-за моря явились берсерки — и лишь по чистой случайности не вырезали всю деревню.

Незадолго до того викинги уничтожили Святой остров. Кого не утопили, не сожгли и не изрубили на куски, тех увезли в рабство.

Пора начать сначала, сказал Бард. Пусть ни искры огня не останется в небольшом селеньице, что Джек привык считать домом. Новый огонь родится из земли. Бард называл его «огонь бедствия». Без него все зло минувшего перейдет в наступающий год.

Если пламя не вспыхнет, если земля откажет в огне, инеистые великаны поймут: их час пробил. Они сойдут вниз из ледяных крепостей на далеком севере, гигантский зимний волк проглотит солнце, и свет не вернется вовеки.

«Да ладно, это все суеверия старины глубокой», — подумал Джек, натягивая башмаки из телячьей кожи.

Теперь, когда в деревне живет брат Айден, люди знают, что старые поверья должно отринуть. Малорослый монашек сидел перед своей хижиной в форме пчелиного улья и говорил со всеми, кто соглашался слушать. Он мягко поправлял людские заблуждения и толковал селянам о благости Господней. Рассказчик он был отменный — почти не уступал Барду. Люди охотно его слушали.

Однако во тьме самой долгой ночи в году в Господню благость верилось с трудом. Господь не защитил Святой остров. Зимний волк рыщет на воле. Голос его слышен в ветре, и воздух звенит кличами инеистых великанов. Так что разумнее всего — следовать древним обычаям.