Земля Великого змея

— Разрешите сказать? — подал голос безупречно вежливый и тактичный Олид.

За дверью завозились, послышались невнятные голоса туземцев, пересыпаемые испанской руганью.

— Подождите, дон Кристобаль, — отозвался Кортес, повернулся к двери и недовольно рявкнул: — Что там?

Одна из створок распахнулась, и в комнату просунулась голова начальника караула.

— Тут послы из Чалько, говорят, дело срочное.

— Ну, пусть войдут, — позволил капитан-генерал.

Жители Чалько в дорогих одеждах протиснулись в дверь, пошептались и вытолкнули вперед одного, судя по одежде и полноте, самого знатного.

— О великий сеньор, — обратился он к Кортесу. — Вы обещали защитить нас от Мешико, но этого не происходит.

Кортес недоуменно поднял налитые кровью глаза на Сандоваля:

— Как так? Вы же докладывали, что Чалько освобожден от мешиков.

Сеньор Гонсало вернул ему недоуменный взгляд. Посмотрел на послов и пожал плечами.

— Воины Куаутемока напали на нас на вечерней заре и разорили все посевы с восточной части города. Также они увели с собой более двадцати наших юношей и девушек, а около сотни убили.

— Я ж оттуда ушел вчера пополудни, — развел руками Сандоваль. — Мешиками в округе и не пахло.

— Тогда приказываю вам сию же минуту идти обратно в Чалько и как следует выполнить порученное.

Лицо Сандоваля пошло красными пятнами. Он готов был вспылить в ответ на сомнения в его чести и преданности, но одумался. Бросился к двери так, что оторопевшие послы едва успели посторониться. Подковки на каблуках капитана простучали по каменному полу, во дворе зазвучала команда на сбор.

Его люди успели отдохнуть всего несколько часов.

— Да, сеньор Кристобаль, — повернулся Кортес к своему капитану. — Вы хотели что-то сказать.

Олид потер ладонью щетинистый подбородок и нерешительно начал:

— Только что прибывшие талашкаланцы, а их более пятнадцати тысяч, плохо мирятся с выжиданием. Более всего горячится сам Чичимекатекутли, желающий немедленно послужить нашему великому императору. С ними надо что-то делать.

— Что, например?

— Может, отправить в какую-нибудь экспедицию. Скажем, в помощь дону Гонсало?

— Сандоваль и его люди отправились исправлять свои ошибки, а у нас еще найдется где повоевать. Вот, например, Шальтокан. — Капитан-генерал ткнул пальцем в грубо нарисованную карту.

Головы капитанов сдвинулись над столом, чтоб лучше видеть очертания острова с неровными, изрезанными заливами берегами.

— Это ключ к западным воротам Мешико. К тому же в тылу его просто нельзя оставлять. Там сильный гарнизон и изрядное количество лодок.

— Нож в спину, — прищурился Альварадо на далеко выдающуюся в озеро косу. — Отправим десант или дождемся, пока достроят бригантины?

— На кораблях к нему не подойти, — ответил Олид. — Мели. А лодок у нас мало.

— Предлагаете штурмовать в лоб? По дамбе? — вмешался Альварадо. — Там и четверо в ряд не пройдут.

— Тем хуже для них, — улыбнулся Кортес. Было видно, что он что-то задумал.

Шурша каменной галькой, итальянец спустился по откосу к обустроенному укрытию, где Ромка прижимал к разламывающейся голове мокрую тряпку.

— Papas в черном вышли из святилища, сели на две лодки и отплыли в сторону Мешико, — ответил он на невысказанный вопрос раненого капитана. — Остров маленький, с площади можно весь обозреть. Мостов и дамбы к нему не подходит. Посередине два святилища, одно большое, мы видели его с воды, второе совсем маленькое, в два человеческих роста, — поодаль. Оба пусты, я заглядывал. Перед ними площадь со столбами для крепления факелов вокруг алтаря, а рядом выкопаны ямы какие-то. Тоже вроде никого.

— И слава богу, — вздохнул Ромка. — А лодки вы там не видели?

— Нет. Ни лодки, ни плота у причальчика.

— Надо б добраться до пирамид, может, там какая посудина на сухом хранении…

— Да нам хоть весла какие, тогда б снова можно было приспособить к путешествию нашу дверь. — Оба тихонько засмеялись.

Ромка кряхтя поднялся и, опираясь на плечо дона Лоренцо, медленно побрел вверх по склону. Камешки были ровные, окатанные водой и на удивление одинаковые. Похоже было, что их насыпали сверху специально, чтобы поднять повыше пирамидальные сооружения. Интересно, обращал ли он внимания на это святилище, когда смотрел на разбросанные по озеру острова с вершины главного си мешикской столицы во время того разговора с отцом. Папа… Сердце молодого человека сжалось. С момента твоей смерти в «Ночь печали» минуло-то всего месяца три, а столько событий, что боль потери успела притупиться. И вспыхнула с новой силой.

— Дон Рамон, что с вами? — Флорентиец с трудом успел поймать оступившегося Ромку.

— Голова… Что-то закружилась, — ответил тот и, сделав вид, что прижал ко лбу мокрый рукав, смахнул набежавшие слезы.

— Потерпите, сейчас уже придем.

С трудом они вскарабкались по сыпучему откосу и опустились на брусчатку площади — Ромка в изнеможении, итальянец для того, чтобы его голова не маячила на косогоре. Несколько минут они лежали неподвижно, обратившись в зрение и слух, потом дон Лоренцо легко поднялся на ноги и сделал несколько танцевальных па. Сочась черной завистью, Ромка, кривясь от боли в голове и спине, подобрал руки, уперся в камень и поднялся на колени.

Они действительно были на острове. Вытянутой формой и скругленными очертаниями, он был похож на каравеллу в пол-лиги длиной. Ближе к «носу» высились полторы дюжины разноразмерных камней, формой напоминающих жертвенные. Без характерных бурых подтеков, хотя это еще ни о чем не говорило. У «кормы» возвышались две пирамиды, одна поменьше, островерхая, вторая — обычный си со скошенной верхушкой и маленьким домиком на ней. От домика не поднималось вверх даже тонкой струйки дыма, что тоже удивило молодого человека. Это означало, что мешики уплыли, не принеся жертвы своим богам. Не в их то было характере. Причала Ромка не увидел — наверное, он скрывался за противоположным откосом.

— Дон Рамон, давайте для начала обследуем пирамиды, — предложил неугомонный итальянец.

— Я бы предпочел сначала пройтись до камней, — ответил Ромка. — Ходьба разгонит кровь, и если в пирамиде нас поджидает опасность, мне будет легче ей противостоять.

— И все же мне кажется, — подняв вверх палец, произнес дон Лоренцо, — сначала надобно сходить к пирамидам. Там может сыскаться какое-никакое оружие, и если из дыры вдруг появится затаившийся мешик, нам будет легче ему противостоять. — И усмехнулся в тонкие усики.

— Я бы предпочел сначала дойти до жертвенных камней, — озлился Ромка. Его стали раздражать покровительственный тон флорентийца и манера сначала спрашивать, а потом спорить и переубеждать. Делал бы сразу что считает нужным да не лез с вопросами.

— Хорошо, тогда к камням, — неожиданно легко согласился Лоренцо и бросился вперед.

Постанывая от боли в каждом суставе, молодой человек заковылял следом, внимательно глядя под ноги, чтоб не оступиться ненароком и не усугубить свои раны. Ромка заметил, что плиты под его ногами испещрены странным рисунком, затертым тысячами подошв, но вполне еще различимым. По диагонали каждый каменный прямоугольник был пересечен извивающимся гадом с крылышками за головой, примерно таким, какой явился молодому человеку на стене пирамиды. Только там он был изображен грубым мазком нетрезвого маляра, здесь же выбит твердой рукой настоящего художника. Разевая зубастую, как у степного волка, пасть, василиск с одной плиты норовил ухватить круглый плавник на кончике хвоста своего собрата на другой плите.