Земля Великого змея

— Да все просто. — Сандоваль вскочил на ноги. — Нужно найти какую-нибудь дальнюю деревню, где оспа еще свирепствует, завернуть в тряпку дюжину умерших от оспы и доставить на берег. Потом собрать небольшую катапульту, чтоб можно было поместить на корабле, и запустить через стену.

— Небольшую катапульту мы легко сможем сделать, — поддержал его Лопес.

— Лучше порезать, — добавил Меса.

— Порезать? — переспросил Олид.

— Ну да, индейцев. Порезать на части. Так удобнее. Чтоб не кидать тело целиком.

Суровым, закаленным в боях и лишениях капитанам эта идея не показалась особо святотатственной.

— Только спешить мы с ней не будем, заболеть нам самим тоже есть опасность. Потому оставим это средство на крайний случай.

Ромка на полусогнутых крался по низкому подземному коридору. Агильяр плелся следом. Книжник не жаловался, но дышал, как кузнечный мех, и шаркал ногами, как глубокий старец. Ромка его понимал, даже его молодому телу было несладко, что уж говорить про истомленного узилищем пожилого испанца. Но сил не хватало даже на сострадание.

Они уже часов восемь бродили по переходам, то приближаясь к поверхности, то углубляясь к самому, казалось, аду. Несколько раз дорогу им преграждали каменные завалы. Несколько раз коридоры приводили к воде, в которую они не решались ступить. Приходилось возвращаться и искать другие проходы. Несколько раз на дороге им попадались белеющие в темноте скелеты в лохмотьях одежды. Наверное, таких же, как они, беглецов, сгинувших в этих катакомбах без еды и питья. Теперь понятно, отчего караул в тюрьме был таким слабым. Даже удачный побег не гарантировал свободы.

Один раз они услышали пение и ритмичный стук обрядовых барабанов. Велев Агильяру не сходить с места, Ромка лег на живот и прополз вперед саженей двадцать. Коридор привел его к небольшому, едва освещенному жаровнями залу с бассейном в центре. Жрецы в черных накидках с капюшонами стояли вокруг и тянули заунывную мелодию. Голые служки подтаскивали к бортику плетеные корзины. С натугой опрокидывали их через борт и высыпали… человеческие руки и ноги. В ответ на каждую новую порцию жертвенного мяса за каменными стенками раздавалось сочное чавканье.

Стараясь даже не думать, что за чудовищу молились эти жрецы, Ромка поспешил обратно, сбивая локти и колени о жесткий камень. На поиски обходного пути беглецам потребовалось около часа.

— Дон Рамон, — раздался сзади слабый шепот. — Давайте отдохнем, я больше не могу.

— Дон Херонимо, вы видели, что случилось с теми, кто пытался отдыхать в этих ужасных местах? — прошипел в ответ Ромка, намекая на виденные скелеты.

— Но я правда больше не могу.

— Ладно, посидите тут пока, а я схожу вперед, разведаю, как и что.

— А если вы заблудитесь и не сможете вернуться? — в голосе старика прозвучал неподдельный ужас.

— Да полно вам, сеньор, — усмехнулся Ромка. — Это не в моих интересах.

Больше не слушая возражений Агильяра, он углубился под темные своды.

Сначала Ромка решил пройти пятьсот шагов и вернуться той же дорогой, но не обнаружил и намека на выход. Тогда дал себе разрешение еще на тысячу. На шестьсот втором шаге коридор пошел вверх, но на восемьсот двадцать втором закончился обвалом.

— Проклятые мешики, — вслух ругнулся Ромка. — Понакопали ходов. Гуще, чем в московских подземельях, ей-богу. — Молодой человек поежился, вспоминая огромных крыс в подземном ходу, идущем от Кремля на берег Неглинной реки.

До его слуха донесся едва различимый гул, схожий с пушечным выстрелом. Сначала он принял его за морок, но, прислушавшись, уловил еще один. Неужели там, наверху, испанцы штурмуют Мешико? А он подыхает тут, как крыса?! Ромка начал отваливать тяжелые камни. Через двадцать минут, вымотавшись и обломав все ногти, он присел отдохнуть на крупный булыжник.

— А какого, собственно, черта? — спросил он себя, опять-таки вслух. — Что это я тут один надрываюсь?

Поднявшись на ноги, он двинулся в обратном направлении, едва опираясь на стену кончиками пальцев. Агильяра он нашел, вернее, нащупал, на том самом месте, где оставил. Монах сладко дрых, завернувшись в свою рванину.

— Дон Херонимо, просыпайтесь, — потряс молодой человек костлявое плечо.

Испанец вскочил как ужаленный, сдавленно пискнул и зашарил в темноте руками.

— Сеньор Агильяр, сеньор Агильяр, — успокаивающе заворковал Ромка. — Успокойтесь, это я, дон Рамон де Вилья. Кажется, выход найден.

— Выход, выход, — забормотал бывший монах. — Выход! Где? Пойдемте же скорее! — Голос и движения пожилого испанца приобрели осмысленность.

— Конечно, пойдемте, — ответил Ромка, помогая францисканцу подняться. — Только есть одна незадача.

— Что там? — бросил на ходу испанец, перебирая ногами так быстро, что молодой человек едва за ним поспевал.

— Выход завален камнями, их придется разобрать.

— А вы уверены, что за завалом есть выход?

— Не полностью, но я слышал за ним орудийную пальбу. Думаю, это Кортес штурмует Мешико.

— Тогда тем более надо спешить. — Дона Херонимо словно подменили, он скакал по камням, как юноша-послушник, выпущенный на травку из мрачных стен монастыря.

На завал он налетел с такой же энергией. Отбрасывал мелкие камни, откатывал большие. Ромка только успевал ему помогать, иногда кладя руку на запястье и призывая к тишине. Ему очень хотелось снова услышать грохот пушечного выстрела. И временами казалось, что он слышит, и его тут же одолевали сомнения. Агильяр все кидал и откатывал. Откатывал и кидал.

Сначала они разбирали завал по всей высоте коридора, но потом сузили фронт работ до половины, а потом и вовсе оставляли себе проход, чтоб только пролезали убираемые ими назад камни. Через некоторое время с той стороны начали доноситься вполне отчетливые звуки. Они не были похожи на шум боя, скорее на какие-то строительные работы. Стук молотов по наковальням, визг местных пил с обсидиановыми зубцами, крики прорабов. Скорее это был не штурм, а как раз наоборот, укрепление стен. Они стали копать осторожнее.