Землячки 4. Сульма

Юра рассматривал бутылку.

– А откуда сургуч берёшь?

– Валя приносит, у неё каждый день сейфы им опечатываются.

– Даже не знаю, как тебе верить, Сульма. Боюсь я. Не за себя, за тебя боюсь. Такими деньгами крутишь!

– Юра, ты же знаешь, я каждое первое число на нуле оказываюсь, вот уже почти год целый.

– А с однокомнатной-то как вышло?

– Тётя Маша давно, оказывается, мечтали перебраться с первого этажа повыше. Женя у ней замуж в марте выходит, она и поделилась со мной своими радостями, и сразу пошли мою однокомнатную смотреть. А стенку мне оставили за четвёртый этаж с балконом и телефоном. Юра, я потолок в комнате уже побелила, хотела, чтобы ты помог мне стенку отодвинуть, я бы за ней быстро побелила, и сразу бы на место обратно поставили, - уже просила она, видя, что взгляд его смягчился.

– Ох, Сульма, нисколько ты мне не даёшь расслабиться, - вздохнул он, нехотя поднимаясь.
– Пойдём твою стенку двигать.

В конце марта они перетаскивали свою двуспальную кровать на новое место жительства.

– Слава Богу, стенку не надо делать, - смеялся он.

– Юра, оставь мне свой паспорт.

– Зачем?

– Квартира хоть и на мне, но я здесь только тебя пропишу. Сам будешь хозяйничать.

– А ты, видно, только спать сюда будешь приходить.

– Наверное.

– Что в опустевшей комнате будет?

– Пока мечтаю, Юра. Вот съездим с Салимом к маме, там видно будет. Хочу, если получится, салон штор открыть. Их ведь легко подшивать, по краям только, почти, как простыни. Только на всех стенах придётся гардины большие делать. Я видела один такой салон в Казахстане, очень понравился, у нас здесь таких нет. Ещё раз всё рассмотрю, тогда уж и определюсь.

– А я первым делом телевизор себе куплю.

– Делай, что хочешь, теперь это твоё хозяйство. Я только приборку и мытьё здесь за собой оставляю, - смеялась Сульма, - а за это спать с тобой рядышком буду.

Третий день молоденькая девица из налоговой инспекции проверяла её документальную бухгалтерию за прошлый год и за первый квартал этого года. Третий день Нина готовила ей обед. Сульма настрого наказала, чтобы "никакой выпивки".

– И не отвечать ни на один вопрос. Поняли? Вы ничего не знаете. Пусть все вопросы задаёт только мне.

Но ревизорша только копалась в бумагах, пока её не приглашали "на чай". Сульма посадила её в швейную комнату, и сама изо всех сил с утра до обеда шила, шила, и шила. Но та вопросов и ей почти не задавала. На четвёртый день сказала, что проверку закончила, что акт принесёт для подписи через день.

– Салим, - радостно звонила Сульма, - меня налоговая проверила! Всё нормально у меня! Вчера акт проверки подписала. Можно теперь в Казахстан собираться, только мне ещё надо с работы отпроситься. Когда примерно?

– Давай после двадцатого сразу, чтобы к майским праздникам вернуться.

– Хорошо. Я потом позвоню, как договорюсь.

Нина проговорилась, что её Юлька хочет поработать лето.

– Нина, а пусть она у меня реализатором поработает, - сразу среагировала Сульма, - ты ей поможешь разобраться, я буду ей платить проценты с выручки, чем больше продаст, тем больше получит.

– А ты чем заниматься будешь?

– А я, девочки, устала. Так устала, сил никаких нет, отдохну немного. Шить буду, да и вас ведь я замучила, всё время за меня после обеда работаете.

– Так мы ведь за это по выходным отдыхаем, да и так до обеда по одной работаем.

– Но Юльку-то тоже надо к делу приучать, большая ведь, я в её годы вовсю вместо мамы торговала, и не только промтоварами, а и продуктами. Если получится у ней, к следующему году и ей прилавки поставим, пусть себе занимается.

– Куда поставим?

– Уберём вон диван, да и соорудим ещё около одной стенки торговые лавочки. Я вот на днях с Салимом в Казахстан собираюсь, ещё пару прилавков таких же привезу.

– Из Казахстана?

– Да. Эти ведь я тоже оттуда привезла, на Урале таких не купить.

– А когда ты собираешься?

– Двадцатого вечером уедем.

– Надолго?

– К первому мая должны вернуться, если всё нормально будет. Нина, ты поговори серьёзно с дочкой-то.

– Я думаю, она радёхонька будет.

Вечером она делилась с Юрой своими соображениями.

– Знаешь, я решила летом не заниматься торговлей, у Нины Юлька хочет поработать, договорились, что я буду ей платить.

– Слава Богу, хоть, как юла, крутиться не будешь.

– Подумала, что я, правда, как папа Карло верчусь. Хватает ведь денег, и с жильём, и с магазином всё наладилось, буду спокойно шитьём заниматься, да по первым числам в офисы выходить, после обеда -- поликлиника, хватит мне. Ещё вот, если получится, салон штор открою. Отчётность вся на мне.

– Еду будешь учиться готовить, - добавил он.

– Ты прав, может и еду буду готовить, - смеялась она, - пора учиться. В компьютере ещё очень многое не знаю, там надо шариться. А кухню я тоже девчонкам в аренду включу, там и вода, и газ, и свет, и девять квадратных метров всё-таки, и холодильник полностью со столами в их распоряжении. Правда?

– Конечно, мы же теперь отдельно будем питаться.

– Тем более, если ещё у них Юлька будет.

– Когда у Юльки летние каникулы начинаются?

– Тебе лучше знать, твой Игорь-то ведь тоже девятый кончает.

– Он сказал, что с двадцать пятого мая.

– Она, наверное, так же, давай спать. Завтра нам рано на базу опять ехать.

– Опять свои канистры возьмёшь?

– Конечно.

– Кому?

– Одну сразу главбуху в Промстройбанк, другую медсёстры уже меж собой распределили, праздники ведь на носу, да и деньги мне с собой за товаром не лишние будут.

– Ох, горе ты моё спиртовое, как отучить тебя от этого!

– Юра, нам же надо теперь ещё холодильник покупать.

– Ладно, давай спать, утро вечера мудренее.

– Самое страшное я пережила.

– Это что?

– Проверку налоговой. Следующая только через два года будет, и проверять будут только следующий год, а в этот даже никто не заглянет. Всё. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

х х х

Сульма после изнурительно жаркой дороги, после сытного ужина лежала на широкой веранде, на мягкой пуховой подушке, под тёплым одеялом из взбитой овечьей шерсти и вспоминала лицо встретившей их матери.