Землячки 4. Сульма

– Далеко?

– Да вон, через три дома от нас. Сами увидите.

И на следующее утро они после завтрака направились в другой конец селения знакомиться с местностью.

– Смотри-ка, свердловские номера!
– Обратил он внимание на стоящие авто у соседнего дома.
– Надо будет вечером познакомиться. О! Ещё! Обязательно вечером сходим, может с кем в обратный путь договоримся.

– Нам же в Волгоград надо.

– Ну и что, мы ведь там не будем задерживаться.

– Не будем.

– До Урала дорога-то длинная, за компанию-то легче в пути и спокойнее по безлюдным просторам-то ехать.

Долго сидели на крутом берегу, наблюдая за стаями чёрных журавлей, то поднимающихся вверх, то опускающихся на воду.

– В стаи собираются. Перед далёким полётом своих молодых тренируют.

Белые утки плавали стаями. Не вдалеке расположилась, видимо, база по серфингу, вывеску которой они проходили, так как несколько парусов спускали на воду. Спустились по извилистой тропинке к водоёму. Здесь на берегу росли деревья, солнце было сзади, глаза не резало. Узкий берег был покрыт горячим белым песком, искрящимся на солнце, а в тени было хорошо. Сульма присела на валёжину, Юра ушёл вперёд, поболтать с парой, стоявших по колена в воде и сверху донизу измазанных, видимо, чёрной глиной. А прямо посреди водного простора она разглядела огромную птицу, стоящую на одной ноге, потом недалеко ещё одну.

– Это же цапли!
– Узнала она.
– Неужели у них такие длинные ноги, что до дна достают?

Юра объяснил, подсев рядышком, что лиман -- это мелководье, где веками гниёт трава, превращаясь со временем в мазутную глину.

– Этот лиман, говорят, тянется до самой Украины.

– А здесь купаются?

– Глиной мажут больные места, и простой водой она не смывается, только вот этой солёной водой высокой концентрации. Ропа называется.

– Как?

– Ропа. Вон, смотри, соседи наши полезли обмываться. Больше двадцати минут нельзя намазанному быть.

– То что будет?

– Не знаю. Очень сильное действие, наверное, оказывает, могут болячки обостриться.

А их соседи ползали по дну, смывая с себя черноту.

– Что они у самого берега-то вошкаются, не могут поглубже-то зайти, - смеялась Сульма.

– А здесь весь лиман по щиколотку только.

– Весь?

– Говорят, весь. Вон цапли в середине стоят, видишь? И парусники здесь учатся, ишь как красиво! Ха-ха! Упал! Смотри, Сульма, по колено ему всего. Может пойдём, я попробую?

– А денег захватил?

– Конечно.

– Ну пойдём, я посмотрю, как ты мучиться будешь.

Три часа он бултыхался в воде со своим парусом, а она сидела наверху в беседке и болтала с инструктором.

– Юра, а здесь с третьего сентября слёт парусников ежегодно проводится, - рассказывала она ему на обратном пути, - говорят, около ста человек со всей страны собираются. Сходим посмотреть?

– Сходим.

– Устал?

– Слов нет, руки отваливаются, но Сульма, получилось ведь у меня!

– Ну вот, получил своё удовольствие.

– Сейчас перекусим и -- на море. До самой ночи. Ты не устала?

– Нет, не устала сегодня. Надо только фруктов набрать с собой побольше, обратно пойдём поздно, столовая уже закрыта будет.

– А мы в столовую сначала зайдём, а потом уж купаться.

– Правильно, а перед сном салатик сделаю.

Солнце клонилось к горизонту. Они лежали на горячем песке, головами друг к другу, поддавшись дрёме. В полуметре шумела волна. Любители жары покидали пляж. Стихли двигатели квадроциклов, перестали пролетать экскурсионные самолёты над головами. Тёплый ветерок ласкал кожу, отогнав мысли.

Сульма, перевернувшись на живот, разглядывала из-под шляпы всё виднеющееся пространство. С южной стороны у самого горизонты появилась полоска сине-фиолетового неба. Песок по близости стал ярко-жёлтым, почти как солнце. Воздух стал плотным, почти синим. Глаза обратили внимание на морской горизонт.

– Ох!
– Непризвольно вырвался вздох.

– Что случилось?

– Юра! Не шевелись! Только медленно поверни голову, посмотри на море.

– И что?

– Ты видишь? Море выше нас! На метр, или на два, может даже на три!

– Интересно!
– Перевернулся он на живот.
– Да, интересно ты подметила.

– Но море ведь не должно быть выше берега! Это же нарушение всех законов физики!

– Ой ли? Наверное, мы не все законы физики знаем.
– Опустил голову на песок.
– И правда, намного выше нас.

– Представляешь, что будет, если такая масса воды накроет берег!

– Нет, Сульма, не накроет -- его соль держит. Хотя по телевизору давно людей пугают затоплением, говорят, концентрация соли в мировом океане меняется из-за таяния пресных северных льдов. Якобы в скором времени нулевая отметка поднимется на шестьдесят метров, и все низкие места уйдут под воду.

– На шестьдесят метров? Это же двадцатиэтажный дом!

– Да. Говорят, Ленинград затопит. Видимо, и эту станицу Благовещенскую тоже.

– Юра, а люди-то куда денутся!

– Сульма, ну что ты-то беспокоишься! Мы же на Уральских горах живём.

– Просто жутко смотреть на эту махину выше нас. Пойду я повыше переберусь, а то у меня нервы не выдержат.

– Трусиха ты, Сульма. Куда выше-то? Пляж совсем плоский. Любуйся природой, пока есть такая возможность, - смеялся он, - вдруг больше никогда не придётся. Если затопит. Пойдём лучше покупаемся.

– Да, надо в воду забираться, тело горячущее, - натягивала она на волосы резиновую шапочку.
– Почему все так рано с пляжа уходят? Солнцу до заката ещё далеко.

– Так они ж с утра голодные. В столовую спешат на перегонки, пока её не закрыли.

– А у нас ещё пакет с фруктами нетронутый, - смеялась она.

– А вода-то! Вода-то какая горячая! Аж не верится, что такое может быть. Приеду, расскажу всем -- на будущий год весь таксопарк на море отправится.

Любуясь закатом, она рассказывала:

– Знаешь, вчера инструктор, когда я сказала, как тебя зовут, сказал, что слово "Юра" означает "море".

– Придумал.

– Нет, он сам из Прибалтики, говорит, в Латвии у них даже город такой есть -- Юрмала. Утверждает, что "Юра" и "море" -- это слова однокоренные.

– Я слышал про Юрмалу по телику, - смеялся он, - значит, город в честь меня назвали.

– Скорее и тебя и Юрмалу в честь моря назвали.

– Значит, не зря я с морем встретился всё-таки.

– Всё, поднимайся, темнеет быстро. До хаты ещё идти полчаса.