Земляной А. Орлов Б. Рокировка в длинную сторону

Одновременно с этими словами он пропустил Сашу с чемоданом, слегка похлопав его по плечу, как бы обозначая этим принадлежность к общим структурам. Окончания разговора милиционеров с 'френчем' Белов дожидаться не стал и, кивнув на прощание проводнику, вышел в суету и толкотню вокзала.

3

Я имею две поправки, продиктованные теми товарищами, которые сидят вот здесь. Дело сводится к следующему.

Партия и правительство наградили за успешное строительство московского метрополитена одних орденом Ленина, других - орденом Красной звезды, третьих - орденом Трудового красного знамени, четвертых - грамотой Центрального исполнительного комитета советов.

Но вот вопрос: а как быть с остальными, как быть с теми товарищами, которые работали не хуже, чем награжденные, которые клали свой труд, свое умение, свои силы наравне с ними? Одни из вас как будто бы рады, а другие недоумевают. Что же делать? Вот вопрос.

Так вот, эту ошибку партии и правительства мы хотим поправить перед всем честным миром. (Смех, бурные аплодисменты.) Я не любитель говорить большие речи, поэтому разрешите зачитать поправки.

Первая поправка: за успешную работу по строительству московского метрополитена объявить от имени Центрального исполнительного комитета и Совета народных комиссаров Союза ССР благодарность ударникам, ударницам и всему коллективу инженеров, техников, рабочих и работниц Метростроя. (Зал приветствует предложение товарища Сталина возгласами 'ура' и шумной овацией. Все встают.)

Сегодня же надо провести поправку о том, что объявляем благодарность всем работникам Метростроя. (Аплодисменты.) вы мне не аплодируйте: это решение всех товарищей.

И вторая поправка - я прямо читаю: за особые заслуги в деле мобилизации славных комсомольцев и комсомолок на успешное строительство московского метрополитена - наградить орденом Ленина Московскую организацию комсомола. (Взрыв аплодисментов, овация. Улыбаясь, товарищ Сталин аплодирует вместе со всеми собравшимися в Колонном зале.)

Эту поправку тоже надо сегодня провести и завтра опубликовать. (Поднимая бумажку с поправками, товарищ Сталин тепло и просто обращается к собранию.) Может быть, товарищи, этого мало, но лучшего мы придумать не сумели. Если что-нибудь еще можно сделать, то вы подскажите.

Сталин - Речь по случаю пуска первого метрополитена им Кагановича

В этот час на Октябрьском вокзале творилось сущее вавилонское столпотворение. Кричали мамаши, требуя чтобы их чада не отходили далеко, вопили носильщики, предлагая свои услуги, звенели станционные колокола, гудели и свистели паровозы...Несмотря на все старания, пару раз Саше не удалось увернуться, и его довольно чувствительно толкнули в спину. А уж сколько раз обматерили...

Но все на свете имеет конец, и вот Белов уже стоял на площади, где возвышался закрытый дощатой обрешеткой павильон станции метрополитена. Жаль только, что до ввода его в строй оставалось еще около года.

Оглядевшись, Саша чуть было не пожалел о своем отказе от милицейской помощи. Приезжие с трех вокзалов брали приступом немногочисленные автобусы, а трамваи отъезжали просто облепленные пассажирами со всех сторон. Люди висели на подножках, на сцепках сидели по двое - по трое, а некоторые умудрялись цепляться даже за окна.

Там же, где в Сашином прошлом-будущем гуртовались таксисты и частники, в тридцать четвертом стояла пара автомобилей и с десяток извозчичьих пролеток. Александр направился было к ним, но вовремя спохватился: его возраст и одежда явно говорят о неплатежеспособности, так что немногочисленные таксисты и извозчики пошлют его куда подальше. Если же показать им деньги - реакция подобных субъектов непредсказуема. Вдруг польстятся на 'легкую добычу' в лице подростка. А лишнее актирование никому не нужно.

Внезапно Саше бросились в глаза громадные буквы 'МОСТОРГ'. Громадный плакат призывал граждан покупать в 'Мосторге' все, что требуется для счастливой советской жизни. Что ж, пожалуй, следовало воспользоваться эти заманчивым предложением.

Белов рассуждал просто: его внешний вид ну никак не соответствует внутреннему содержанию. В самом деле, в том странном инциденте в вагоне 'Красной стрелы' отчасти виноват и он сам. Нечего было пробуждать к себе нездоровый интерес всяких 'френчей' и прочих бдительных граждан столь явной разницей между объемом финансовых трат и прикидом 'приютской крысы'. А, значит - вперед, к смене внешних атрибутов!

От вокзала он бойко дошагал до Красносельской улицы, слегка помахивая чемоданом. Нельзя сказать, что чемодан был такой уж легкий, но в планы Александра не входило всем и каждому показывать, что чемодан у детдомовца туго набит. Поэтому он старался, хотя рука уже начинала побаливать.

Подойдя к перекрестку, на котором находилась трамвайная остановка, Белов глубоко задумался. Москву он знал хорошо, но в своем времени, сто лет тому вперед. То есть, в наличии метро, автобусы и троллейбусы, а не только одни трамваи. Вот как, например, добраться отсюда до ЦУМа? Спросить бы у кого-нибудь? Так ведь он даже не знает, как этот ЦУМ сейчас называется...

Откуда-то из глубин памяти вынырнуло непонятное словосочетание 'Мюр и Мерлиз'. Вроде бы так назывался ЦУМ до Революции, но вот как он называется сейчас?..

– Извините, - обратился Саша к прилично, по-городскому одетой молодой женщине со значком КИМ на груди.
– Вы мне не подскажете как до 'Мюр и Мерлиза' добраться?

Та, оглядев Белова, улыбнулась хорошей, открытой улыбкой:

– Вот сейчас двадцать первый номер подойдет - сядешь на него и доедешь до Старой площади. Кондуктор объявит. А там пересядешь на...

– Спасибо вам большое, - прервал ее объяснения Саша.
– От Старой площади я знаю, как дойти. Не маленький, дотопаю.

Женщина еще раз окинула его оценивающим взором, потом согласно кивнула:

– Дойдешь, если дорогу знаешь. Что, товарищ пионер: давно в Москве не был?

– Ну... Не то чтобы давно, просто вот тут, в районе...
– Белов отчаянно пытался вспомнить, как в старые времена называли здешние места, но ничего не выходило.

– На Каланчевку не заходил?
– удивилась женщина.
– Что, и даже в Сокольники не ездил?

То, что Сокольники в то время были одним из основных центров досуга молодежи, Александр знал и мысленно чертыхнулся за такой прокол. А впрочем...

– Да мне Сокольники особо и не нужны, - произнес он уверенно.
– Мы возле Калужской заставы жили, так что у меня - Нескучный под боком.

Тогда конечно, - согласилась кимовка и легонько подтолкнула Сашу вперед, - Давай, товарищ. Вон твой трамвай подходит.

Белов легко вскочил на подножку, протянул кондуктору двугривенный, пояснил, что едет до Старой площади и, получив билетики, прошел внутрь. Народу было на удивление немного и Саша даже сел на место возле окна. Трамвай покатил к вокзалам, и вот там-то и началось то самое мамаево побоище, которое Александр наблюдал минут двадцать тому назад.