Земляной А. Орлов Б. Рокировка в длинную сторону

Алексей задумался, замялся...

– Нет, вроде больше ничего, товарищ Власик. Вот только...

– Что? Да говори же ты, что ж я из тебя все клещами тянуть должен?!

– Василий какую-то доску выстругивал, - ответил Глудов задумчиво.
– А Артем петлю какую-то вывязывал, а Александр... он его 'безруким' обозвал и сам перевязал.

– Петлю из того же шнура?
– поинтересовался Власик, ожидая ответа 'да'. И ошибся...

– Вот то-то и оно, что нет, товарищ Власик. Он петлю из какого-то куска троса вывязывал... Еще и Светлана рядом с ними крутилась...

В голове Власика царил полный кавардак. Шнур, петля из троса, выструганная доска и... и дети исчезли! Ну, и как это все связано между собой?..

Речка Сетунь была скорее широким ручьем, чем настоящей речкой. Но в одном месте - там где Сетунь делала крутой поворот, образовался широкий, метров пятнадцать-двадцать, затон, с песчаным дном и таким же пляжиком. На нем и расположились 'беглецы'. Они только что вылезли из воды и теперь сохли на мягком теплом песочке.

– Ловко ты, Немец, придумал, - вздохнул Василий.
– Р-р-раз - и в дамках! Прямо, как на самолете... Молодец!

– Тоже мне 'молодец', - хмыкнул Сашка.
– Угол правильно прикинуть - и то не сумел. Светланка-то застряла. Вот кто молодец, так это - она!
– Он приподнялся на локте и посмотрел на покрасневшую от удовольствия девочку, - Ведь молчала!

Для 'побега' Александр применил простенький аналог канатной дороги. Залезть на сосну, набросить на стоявшее за забором дерево шнур с самодельной 'кошкой', завязать 'альпийский' узел и перелететь над забором в веревочной петле с доской-сиденьем - что может быть проще? Дернул потом за свободный конец, развязал узел, и - ищи ветра в поле!

Вот только Светлана - самая легкая из компании, не доехала до конечного пункта, зависнув точно над забором. Она качалась на высоте метров пять-шесть, крепко зажмурив глаза и открыв рот. Хорошо, что Александр быстро обмотал ладони разорванным напополам носовым платком, и по шнуру дополз до застрявшей 'воздухоплавательницы'. Дальше он полз, толкая девочку перед собой, и за все время пути Светлана не издала ни звука. Даже тишайшего писка...

– Молоток!
– согласился Артем - Я уж думал - хана! Попались! Сейчас ка-а-ак заорет! Молоток!

Василий, чуть помедлив, поддержал его:

– Героиня!
– И добавил гордо, - Моя сестра, эти все сказано!

Девочка подошла к Белову и села рядом с ним:

– Не только твоя, Красный!
– сказала он самым независимым тоном, на какой только была способна.
– Еще Артемки и Саши... теперь.

Василий было нахмурился, но тут же остыл. Он вообще не умел долго сердиться. Перекатившись по песку, он толкнул Сашу пяткой:

– Немец, давай бороться?
– И видя, как Белов чуть поморщился, продолжил, - Ну, так - в полсилы. Давай, а? Мне тут пару приемчиков показали...

Александр вздохнул:

– Василий, ты понимаешь... Тут такое дело... Я бороться не умею.

– Как это?
– опешил Красный.
– Как так: не умеешь?

– Ну вот так. Я ведь не очень играл... Понимаешь?

– Так ведь отец сказал - ты воевал...
– Василий ошарашено замотал головой, - А он никогда не врет!

Саша прыжком поднялся на ноги:

– Понимаешь... Воевать - это не бороться. Борьба - это правила: так - можно, а так - нельзя. А бой...
– Он на мгновение замешкался, тщательно подбирая слова, - Бой, это не спорт. Даже случайно я могу порвать тебе связки или переломать кости.

– Ну, и?..

Василий все еще не понимал, но в разговор вмешался Артем:

– Вась, он имеет в виду, что в шутку бороться его не научили. Он может только убить...
– Тут Сергеев-Сталин замешкался, - Ну, или победить. Любой ценой и любым способом. Так?

Александр молча кивнул и, считая тему исчерпанной, потянулся:

– Может, еще окунемся, или - домой?

– Ага, пошли!
– радостно ответила Светлана и подскочив к нему схватила его за руку.
– Саша, а вы плаваете хорошо? А научите... научишь? А то Красный все обещает-обещает, а никак не соберется...

– А где мне тебя учить?
– вскинулся Василий.
– Дома, в корыте? Когда на море ездили, ты еще маленькая была, а теперь...
– Он повернулся к Александру, - Сашка, ну хоть ты ей скажи: негде тут учить!

– Вообще-то можно прямо здесь, - сказал Белов, подумав.
– Давай-ка так сделаем: вы с Артемом тут встанете, а я - у того берега.

Ребята вошли в воду по грудь и встали метрах в семи друг от друга. Затем Саша скомандовал:

– Давайте, берите Светлану и запускайте ее ко мне. Как торпеду. А ты, - обратился он к девочке - ляг на воду и вытяни вперед руки. Вот так... Раз, два... Три! Пускай!

Подняв каскад брызг, Светлана с радостным визгом влетела в Сашины объятья. Она подняла на мальчика сияющие глаза:

– Еще! Еще!

– Братцы, теперь вы ее ловите! Раз, два... Три!

– И-и-и-и!!! Еще!

– Давай Санька, лови! Темка, пускаем на счет 'три'... ТРИ!!!

– Еще! Еще!! ЕЩЕ-О-О-О!!!

– Раз, два...

– Три, но это - последний раз, - раздался с берега спокойный глуховатый голос.

– АЙ!
– Василий и Артем, услышав голос Сталина, как по команде обернулись, и Светлана, запущенная Сашей, проскочила между ними, чуть не врезавшись носом в песчаный берег. На котором стоял Сталин, бесшумно вышедший из прибрежного ракитника.

Иосиф Виссарионович стоял и, улыбаясь, смотрел на детей. Он сразу заметил и довольную физиономию Василия, и радостные глаза Артема, и восторженное, сияющее лицо дочери. И нужно отметить ему это очень понравилось. Вот разве чуть лукавая улыбка Белова... Нет, это тоже очень хорошо, но вот куда ее отнести? Ведь Александр старше своих 'сверстников' на добрых полвека с хвостиком...

– Значит, обманули охрану, и выбрались с дачи по веревке, - не спросил, а утвердил Сталин. - Да, товарищу Власику такое незнакомо. А мы, помнится, так через ущелья переправлялись...
– Он по-доброму усмехнулся, - И устроил это, конечно, товарищ Белов. Ай-яй-яй, придется нам Сашу наказать. Сейчас вернемся на дачу, и Саша отправляется в мой кабинет. На два часа. Один.

Белов изо всех сил постарался придать своему лицу огорченное выражение, но чувствовал, что получается плохо. А Сталин тем временем продолжал:

– Сейчас вам принесут сухое белье, переоденетесь и - марш. Только на это раз - через калитку.

– Отец, а это не Сашка придумал!
– вдруг подал голос Василий.
– Это я! Меня и наказывай.

Сталин посмотрел на сына, хитро прищурился:

– Ты? А откуда про такое узнал?

– Так ты же и рассказывал, - безапелляционно заявил сын и отчаянно покраснел.