Земная жена на экспорт

Вначале воцарилась тишина, затем все та же смелая, видно заводила местная, воскликнула.

– Но мы не умеем строить! И почему мы это должны делать? У нас равноправие полов!

– Девушки, сейчас ваша помощь будет заключаться в том, что вы будете сидеть хотя бы одной кучкой, тихо, не мешая мужчинам работать и не лезть к ним с претензиями и требованиями. А ещё лучше, если вы выберете из вас ту, кто умеет хорошо готовить, помощниц ей и пусть она приступит к готовке обеда для всех. Продукты на сегодня мы вам привезли. Когда мы сюда прилетели, у нас не было и этого. И у меня есть к вам вопрос - кто вы и откуда?

Я с любопытством смотрела на лица девчонок. Сейчас было видно, что это достаточно молодые девушки от двадцати до двадцати двух - двадцати пяти лет. Просто странный наряд добавлял им возраста. На некоторых лицах была растерянность, на некоторых - упрямое неверие. Тут их мне трудно осуждать, сама поначалу точно так же не верила и сопротивлялась фактам. К тому же нас вывели из гипностазиса за неделю до приземления, а этих, похоже, сегодня. Мужчины решили сберечь свои нервы. Зря это они.

Послышалось какое-то сопение, пыхтение, оханье и сдавленные вскрики, наружу из толпы девиц выбралась одна и она, слава Богу, была в нормальной одежде. То есть на ней были плотные тёмно-синие джинсы, джинсовая же куртка, утеплённая изнутри овчиной. Куртка была расстёгнута, под ней виднелась клетчатая фланелевая рубашка. На ногах ботинки типа берцев, с тяжёлой подошвой. Для полноты образа не хватало только шляпы - стетсона и револьвера на поясе. Хотя он может и есть, под курткой не видно. Девушке было лет двадцать, невысокая, ладненькая такая фигурка, короткая стрижка, светлые волосы, чуть скуластенькое лицо, вздёрнутый носик, сердито нахмуренные светлые брови. Загорелая. Это все, что я успела увидеть. Девчонка выбралась, волоча за собой большую сумку, типа тактической, с такими военные ходят, повернулась к остальным, бурчащим что-то ей вслед, и гаркнула.

– А ну, заткнулись, курицы! За утро уже всю кровь свернули нытьем!

Повернулась к нам и спокойно, с достоинством, представилась.

– Я Моника Каллиган, я из штата Юта. Сейчас студентка Аграрной школы в Айове. Ехала домой на пасхальные каникулы. Хотела деньги сэкономить на билете и поехала с этими на их автобусе. Подарки домой купила на те деньги. А девчонки - это члены общества девушек - евангелисток. Они ехали на свой съезд в Юту, вот мне и по пути с ними оказалось.

Я от изумления потеряла дар речи и смогла только прохрипеть - КТОО???

Моника терпеливо повторила – Девушки - евангелистки. Они ездят по всем штатам, проповедуют аскезу, умеренность во всем, воздержание и тому подобное. Им их евангелистская церковь платит жалованье, вот они и катаются по стране. В Юте в этом году у них съезд должен был проходить, они и ехали туда. И я с ними.

Моника вздохнула, помолчала и продолжила - Простите, леди, отсюда правда никак не вернуться домой? Родители и братья переживать будут обо мне. Я и не помню, что случилось. Ночь была, мы спали все. Сквозь сон услышала, что автобус остановился, кто-то зашёл в салон и все. Очнулась здесь. Рано утром дали какой-то гадости, сказали, что это еда. Я только кисель странный смогла выпить. Я не повар, но готовить умею, летом работникам на ранчо на дальних пастбищах часто приходилось готовить, ещё с самого детства. Если дадите из чего и где - так я попробую.

Ой, какая девочка хорошая и интересная! Вот бы её к нам перетянуть! У меня в голове закрутились разные варианты - от уговоров до банального киднеппинга. Я оглянулась на Надю. Та сосредоточенно слушала наш разговор. Да, она же говорила, что знает английский, но не так, как я. То есть, разговор она поняла и мысль мою лихую тоже.

Глава 61

Я повернулась к Кирену и сообщила, что вот эта девочка согласна приготовить обед, если ей предоставят возможность на чем готовить. Ну не разводить же костер, в конце концов! Кирен поискал глазами скромно стоящего позади него Дитена, спросил, что там с кухней и вообще, стоит ли выгружать пока весь груз из корабля, если у него не готова ни площадка под временные шатры, ни дорога, не установлена пилорама.

На счастье Дитена, как раз подъехали Сат и здешние специалисты. Порадовали тем, что дорожную машину запускают, сейчас приготовят ровную площадку под пилорамный комплекс, оттуда сразу поведут дорогу к будущему шатровому поселению и летней кухне. Но все это займет не менее двух часов. Мы с Надей задумались на недолго, потом Надя предложила.

– Можно просто сделать бутерброды пока. Главное, пусть кипяток для чая организуют. Глейн! Ты можешь втолковать этому недоум…, пардон, медленно соображающему товарищу старпому, что нам нужен стол или другая ровная и чистая поверхность, одноразовая посуда и кипяток для чая. А ножичек бутеры настрогать дай-ка мне свой!

Ну когда Глейн мог отказать своей супруге? Да никогда! Поэтому безропотно протянул космодесантный "ножичек" Наде со словами - Бери, дорогая, только осторожнее, не порежься!

И помчался строить местного старпома. Надо сказать, что у него это неплохо получилось. Буквально минут через десять появился раскладной большой стол, несколько стульев, рядом, просто под открытым небом установили плиту на батареях, куда водрузили котел с водой. Доставили и одноразовую посуду.

Заниматься едой выпало Наде и мне, Лида поехала с Сатом, помогать ему, всё-таки техника ей, как инженеру, ближе. Катя и Женя уехали, чтобы хоть накоротке успеть оценить геологическую, гидрологическую и климатическую обстановку в районе будущего жилого поселка. Однако и мы с Надей не самые рыжие. Пригласили Монику, она, по каким-то одним ей ведомым признакам, из толпы девиц выбрала ещё двоих на помощь. "Ножичек" у нее тоже свой оказался, ниче такой, солидных размеров.

Ловко нарезая холодное мясо, увидев наши взгляды на ее нож, пояснила - У нас мало ли зачем может срочно нож понадобиться. Вот и привыкла с детства носить на поясе в ножнах. Я в семье одна девчонка, росла с братьями, они меня везде с собой таскали - и скот на пастбища перегонять, и колючку, где провисла, натянуть, и на бахчу, когда дыни собирать пора пришла. У нас в Юте самые ароматные дыни в стране! Вот и в нашей семье два направления работают - скот разводим на орошаемых пастбищах, а на сухих землях - дыни выращиваем.

Я видела, что девчонка крепится из последних сил, разговор о семье ей давался тяжело. Ее помощницы уже откровенно шмыгали носами. Надо переводить тему разговора.

– Моника, а ты училась на кого? Агроном, ветеринар, зоотехник? Тебе ещё долго учиться оставалось?

– На ветеринара. Но и зоотехником тоже могу. На большом ранчо всегда есть работа и для того и для того, но приглашать посторонних специалистов сейчас дорого стало, вот и решили, что я буду учиться. Нет, мне недолго оставалось. После пасхальных каникул только дипломный проект оставался. С растениеводством знакома тоже, конечно, на земле живешь - все должен знать! Так папа говорит.

Да девчонка - клад просто! И для этого поселения тоже! Надо как-то прояснить ситуацию с ней. Вон, как евангелистки на нее косятся! Нельзя сказать, чтобы с восторгом и почитанием.

– Моника, а как ты попала в этот автобус? Автостопом ехала?

– Почему автостопом? Нет, я пошла билет покупать, когда встретила знакомую, мы вместе учились в Аграрной школе, только она на курс старше, закончила уже. Как она с этими евангелистками связалась, не знаю, дело не мое. Разговорились, она и предложила ехать с ними, места в автобусе были свободные. Вот она, кстати, агроном. Ещё там две девчонки были из нашей школы, но я их только мельком видела, вечером же поехали.

– А как ты думаешь, Моника, вот попали вы сюда и это суровая реальность на самом деле, что будет с этими девушками? Пока что они и правда, ведут себя как переполошенные куры. Пропадут они здесь?

Моника усмехнулась - Нет, не пропадут! Это они сейчас растерялись, от халявы под крылом евангелистской церкви - живи себе, ни о чем не заботься, знай себе гимны пой да молоти языком, ещё и деньги платят! А потом они вспомнят, что все они в большинстве родом из штатов, где живёт в основном "красношеие" население. И начнут работать, чтобы не погибнуть. Совсем отшибленных на голову среди них на тему евангелизма немного, самое большее - человек десять. Сейчас они ещё орут, но вскоре девчонки очухаются и быстренько им оралки обломают.