Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

Зильбер рыскал в коридоре за дверью.

— Есть ли что-нибудь еще, что мы можем вам показать, инквизитор?

Глокта мгновение помедлил, потом спросил:

— Знает ли кто-нибудь из вас что-либо о магии?

Распорядитель стиснул зубы.

— Это, разумеется, шутка, — проговорил он. — Возможно…

— Я задал вопрос.

Зильбер сузил глаза.

— Вы должны понимать, что у нас научное заведение. Практиковать здесь так называемую «магию» было бы более чем… неуместно.

Глокта нахмурился и поглядел на собеседника.

«Я же не прошу тебя прямо сейчас вытаскивать волшебную палочку, болван!»

— С исторической точки зрения! — рявкнул он. — Маги и так далее… Байяз!

— Ах, с исторической точки зрения, понимаю… — Напряженное лицо Зильбера несколько расслабилось. — Что ж, в нашей библиотеке хранится множество древних текстов, и некоторые относятся к тому периоду, когда магия считалась чем-то… не столь необычным.

— Кто смог бы мне помочь?

Распорядитель поднял брови:

— Боюсь, наш адепт-историк сам представляет собой, э-э… некоторый реликт.

— Мне нужно просто поговорить, я не собираюсь с ним фехтовать.

— Разумеется, инквизитор, вот сюда.

Глокта ухватился за ручку старинной двери, обитой черными заклепками, и уже начал поворачивать ее, но Зильбер схватил его руку.

— Нет! — отрывисто сказал он, направляя Глокту дальше по коридору. — Книгохранилище находится в том конце.

Адепт-историк действительно выглядел так, словно сам являлся частью древней истории. Его лицо походило на маску из обвисшей, изборожденной морщинами, полупрозрачной кожи. Белоснежные волосы в беспорядке торчали на черепе: на три четверти поредели, зато стали в четыре раза длиннее. Такими же тонкими, но поразительно длинными оказались и брови; они росли во всех направлениях, словно кошачьи усы. Рот был дряблым, слабым и беззубым, увядшие руки напоминали перчатки на несколько размеров больше, чем нужно. Лишь в глазах теплилась искорка жизни — историк встретил Глокту и распорядителя внимательным взглядом.

— К нам посетители? — прокаркал старик, очевидно, обращаясь к большому черному ворону на столе перед собой.

— Это инквизитор Глокта! — проревел распорядитель, наклоняясь к его уху.

— Глокта?

— Он от архилектора!

— Да? — Адепт-историк поднял голову и сощурил древние глаза.

— Он немного глуховат, — проговорил вполголоса Зильбер, — но никто не знает наши книги так, как знает он. — Он подумал еще немного, поглядел на уходящие во мрак бесконечные шкафы и добавил: — Да их вообще больше никто не знает.

— Благодарю вас, — сказал Глокта.

Распорядитель кивнул и двинулся к лестнице. Глокта сделал шаг по направлению к старику, и тут ворон внезапно подпрыгнул, взмыл со стола в воздух, теряя перья, и бешено захлопал крыльями под самым потолком. Глокта отпрянул и сморщился от боли.

«Черт побери! Я был уверен, что это чучело!»

Он ждал и настороженно поглядывал на птицу, пока та с шумом не опустилась на верхушку одного из шкафов и не замерла в неподвижности, уставясь на него желтыми бусинами глаз.

Глокта придвинул к себе один из стульев и опустился на него.

— Меня интересует Байяз, — сказал он.

— Байяз, — пробормотал старик адепт. — Ну разумеется, это первая буква в алфавите древнего языка.

— Я такого не знал.

— В мире полным-полно вещей, которых вы не знаете, юноша. — Птица издала внезапный хриплый крик, ужасающе громкий в пыльной тишине книгохранилища. — Полным-полно.

— Тогда давайте начнем мое обучение. Мне необходимо узнать о человеке по имени Байяз. О первом из магов.

— Байяз… Это имя великий Иувин дал первому из своих учеников. Одна буква — одно имя. Первый ученик — первая буква алфавита, понимаете?

— Я стараюсь поспевать за ходом вашей мысли. Он действительно существовал?

Старик адепт сердито нахмурился и ответил:

— Бесспорно. Разве у вас в молодости не было гувернера?

— Был, к несчастью.

— И он не учил вас истории?

— Он пытался, но мой ум занимали девушки и фехтование.

— А-а. Я уже давно потерял интерес к подобным вещам.

— Я тоже. Давайте вернемся к Байязу.

Старик вздохнул:

— Давным-давно, еще до того, как возник Союз, все Срединные земли были поделены на множество мелких царств. Они часто воевали друг с другом, возвышались и распадались с течением лет. Одним из этих царств правил человек по имени Гарод, которого позже стали называть Гародом Великим. О нем вы слышали, я надеюсь?

— Разумеется.

— Байяз пришел к Гароду в тронный зал и пообещал сделать его королем всех Срединных земель, если тот будет поступать так, как Байяз ему подскажет. Гарод, будучи молодым и своенравным, не поверил. Тогда Байяз разбил длинный стол при помощи своего искусства.

— Магии, да?

— Так говорится в предании. Это произвело на Гарода глубокое впечатление…

— Вполне могу понять.

— И он согласился следовать советам мага.

— А именно?

— Основать столицу здесь, в Адуе. Помириться с кем-то из соседей, объявить войну другим. А также согласился с тем, когда и как это следует делать. — Старик, прищурившись, посмотрел на Глокту. — Кто рассказывает историю, вы или я?

— Вы, конечно. — «И ты не торопишься с этим».

— Байяз сдержал свое слово. Через какое-то время Срединные земли были объединены, Гарод стал их первым верховным королем, и зародился Союз.

— И что потом?

— Байяз оставался главным советником Гарода. Все наши законы и установления, устройство нашего правительства — все это, говорят, изобретено им и претерпело лишь немногие изменения с тех далеких дней. Байяз основал закрытый и открытый советы, он сформировал инквизицию. После смерти Гарода он покинул Союз, но пообещал однажды вернуться.

— Понимаю. Что из этого является правдой, по вашему мнению?

— Трудно сказать. Маг? Волшебник? Чародей? — Старик посмотрел на колеблющееся пламя свечи. — Для дикаря вот эта свеча покажется магией. Очень тонкая черта отделяет магию от мо-шенничества, не так ли? Но Байяз был очень умным человеком, и это факт.

«Все бесполезно».

— А что было до того?

— До чего?

— До Союза. До Гарода.

Старик пожал плечами.

— Во времена темных веков мало заботились о ведении летописей. Мир лежал в хаосе после войны между Иувином и его братом Канедиасом…

— Канедиасом? Мастером Делателем?

— Ну да.

«Канедиас. Он смотрит на меня со стен моей маленькой комнатки в подвалах очаровательного домика Секутора. Иувин лежит мертвый, а одиннадцать его учеников-магов идут мстить за него. Я знаю эту историю».