Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

— Но ты убил того самого большого бурого медведя в верховьях Соквайи голыми руками? — спросил Лиф, возвращая бутылку Шай.

— Я много раз бывал в верховьях Соквайи, но в той истории есть маленько преувеличений. — Даб Свит улыбнулся, и морщины расползлись по его щекам. — Можно, само собой, бороться голыми руками, но я не думаю, что это очень уж разумно. Мое главное правило в подходе к медведям, как и к большинству опасностей, — избегать их. Но память — странная штука, она утекает, как вода, и кое-что смывает. Так что я не могу подтвердить всего, что со мной происходило.

— Может, ты и имя свое позабыл? — Шай еще глотнула из горлышка — в ней проснулась адская жажда.

— Женщина! Я согласился бы с тобой, если бы моим именем не было помечено это потертое седло. — Он похлопал ладонью по видавшей виды коже. — Даб Свит.

— После всех этих историй я представляла тебя повыше ростом.

— Да, я такое слышал, что во мне должно быть полмили роста. Люди любят приукрасить. И когда их несет, то никому нет дела, какой я на самом деле вырос. Согласны?

— А кто эта старая духолюдка с тобой?

Неторопливо и торжественно, как будто читала панихиду, старуха произнесла:

— Он — моя жена.

Свит снова разразился скрипучим смехом.

— Признаться, я и сам иногда так думаю. Эту духолюдку зовут Кричащая Скала. Мы обшарили сверху донизу каждый закоулок в Ближней Стране, и в Дальней Стране, и еще во многих землях, которым еще названия не придумали. Сейчас мы работаем проводниками, разведчиками, охотниками, чтобы провести Братство переселенцев через равнины в Криз.

— Это как? — прищурилась Шай.

— Я тут услыхал краем уха, что вы направляетесь в ту же сторону. Лодку вы для себя не найдете — никто не захочет вас подбросить, я имею в виду. И это значит, что вам придется пересечь равнины своим ходом — верхом, пешком или на колесах. А если учесть, что духолюды зашевелились, вам лучше найти спутников.

— То есть вас.

— Может, я никого и не задушу по дороге, но я знаю Дальнюю Страну. Немного лучше других. И если уж кто и сумеет довести вас до Криза с ушами на голове, так это я.

Кричащая Скала откашлялась и передвинула трубку из одного угла рта в другой.

— Это я и Кричащая Скала.

— А что тебя подтолкнуло предложить нам помощь? — спросила Шай. Особенно после того, что они видели недавно.

— Мы начали готовиться к путешествию до того, как на равнинах стало неспокойно. — Свит поскреб колючую бороду. — А теперь там забот — полон рот. У нас есть люди, знакомые с железяками, но у них слишком мало опыта и слишком много груза. — Он скользнул по Лэмбу оценивающим взглядом. Клэй мог так оценивать зерно перед покупкой. — Сейчас в Дальней Стране неспокойно. Поэтому нам нужны люди, которые не падают в обморок при виде крови. — Он глянул на Шай. — Сдается мне, ты тоже сумеешь удержать меч, если приспичит.

— Он так и норовит выпасть из руки. — Она «взвесила» оружие на ладони. — И что ты предлагаешь?

— Обычно люди или оплачивают путь, или привносят в Братство свои умения. А потом мы все живем одной семьей, помогаем друг другу. Здоровяк…

— Лэмб.

— Что, правда? — Свит приподнял бровь.

— Имя не хуже других, — ответил северянин.

— Спорить не буду. Ты можешь ехать бесплатно — я видел, что ты сумеешь принести пользу. Ты, женщина, можешь отдать половину взноса. Ну, и парнишка оплатит полный взнос. Это составит… — Свит наморщил лоб, считая в уме.

Может, Шай и стала свидетелем смерти двух человек этой ночью, а еще одного спасла, может, в животе у нее крутило, а голова продолжала кружиться, но она не собиралась позволить обвести ее вокруг пальца.

— Мы все едем бесплатно.

— Что?

— Это — Лиф. Он управляется с гребаным луком лучше всех, кого ты мог знать. Он полезен.

— Он? — Даб Свит, казалось, здорово сомневался в услышанном.

— Я? — промямлил Лиф.

— Так что мы все едем бесплатно. — Шай сделала последний глоток и бросила собеседнику бутылку. — Или так, или мы вообще никуда с вами не едем.

Свит прищурился, хорошенько приложился к горлышку, глянул на Лэмба и долго сидел неподвижно в темноте, только отсветы факела плясали в его глазах. Потом он вздохнул.

— А ты любишь торговаться, правда?

— Мое главное правило в подходе к обману — избегать его.

Свит хохотнул, выслал коня вперед и, зажав бутылку локтем, стянул зубами перчатку, протянул ладонь.

— По рукам. Думаю, ты мне понравишься, детка. Как тебя кличут?

— Шай Соут.

— Шай? — он снова поднял бровь.

— Это — имя, старина, а не жалоба. А теперь гони обратно бутылку.

Таким образом, они продолжили путь вместе. Даб Свит болтал без умолку надтреснутым, но мощным голосом. Говорили обо всем и ни о чем. Часто смеялись, как будто не оставили позади двух мертвецов. Пускали по кругу бутылку, пока выпивка не закончилась. Шай, чувствуя в животе тепло, швырнула бутылку в ночь. А когда Эверсток превратился в кучку огней позади, она натянула поводья и поравнялась с человеком, которого имела больше поводов, чем кого бы то ни было, называть отцом.

— Тебя ведь не всегда звали Лэмбом, правда?

Он посмотрел на нее, потом отвел глаза. Сгорбился еще сильнее, кутаясь в плащ. Большой палец скользил туда-сюда, потирая обрубок среднего, недостающего.

— Прошлое есть у всех, — сказал он наконец.

Более чем верно.

Похищенные

Детей всякий раз оставляли безмолвной кучкой, когда Кантлисс приказывал гуртовать их. Гуртовать. Он так и называл эту работу, как будто имел дело с ничейными коровами и никаких убийств вообще не было. Будто они и не делали ничего из того, что произошло на ферме. Не смеялись, вспоминая потом, как притаскивали малышню с выпученными глазами. Рябой всегда смеялся неприятным смехом — у него не хватало двух зубов спереди. Но ржал так, словно убийство — самая забавная шутка в мире.

Вначале Ро пыталась угадывать, где они проходят. Хотела оставлять какие-то знаки для тех, кто, возможно, пойдет по следу. Но леса и поля сменились обширными пустошами, где только изредка попадались приметные кусты. Они уходили все дальше и дальше на запад, это она поняла, но ничего сверх. Ей хватало забот о Пите и о других детях, о которых Ро заботилась, как могла, — чтобы были сытыми, умытыми и молчали.

Здесь собрали самую разную детвору, но никого старше десяти лет. Двадцать один ребенок, еще не так давно, пока мальчишка по имени Кейр не попытался сбежать. Рябой отправился за ним и возвратился забрызганный кровью. Таким образом, их осталось два десятка, и больше никто не хотел убегать.