Земные и небесные странствия поэта
Шрифт:
Нет нынче Бога на Руси…
Уплыл! Увял! Забыл…
И тогда он сказал:
— Есть Бог на Руси. Есть поэт на Руси. Есть честь на Руси.
И они сказали:
— Если бы был Бог на земле — мы не забыли бы Его, а мы не помним.
И он сказал:
— А помните вы блаженное улыбчивое лицо матери своей в струях молока, когда она питала, кормила вас, новорожденных младенцев у грудей своих благодатных?..
А помните вы соски её ликующие блаженные?..
Не
Так и Господь. Был Он и есмь.
И они сказали ощерясь:
— Мы закидаем тебя рухлым золотом листвы.
И ты умрешь в золоте листвы — и это единственное золото, которое у нас не украли, не угнали наши властители-воры.
И забудешь Бога своего…
И никто не найдет тебя в дремучих лесах этих святорусских грозных.
И не вспомнит тебя никто…
Так многие на Руси сгинули без могилы…
И он сказал:
— Есть Бог на Руси. Есть честь на Руси.
И я творю пишу книгу молитву поэму о Втором Пришествии Иисуса Христа на нынешнюю Русь.
Ибо сказано в Коране, что каждое время имеет свою Священную Книгу.
И Господь дал мне её, сказал чрез меня. И ноша велика.
И мне осталось десять дней, чтобы кончить молитву эту…
Дайте мне десять дней, а потом я приду к дубу этому и вы убьете меня.
И они сказали:
— Ты лжешь.
И он сказал:
— Я не поэт, если лгу.
И они хмуро недоверчиво отпустили его.
…И через десять дней он окончил творить посланную ему свыше молитву о пришествии Иисуса Христа на Русь на нынешнюю и пришел к черному осмяглому дубу.
И шел дождь и листва уже утратила упустила золото быстротечное свое.
И убийцы пианицы удивлённо встретили поэта и алчно радостно убили его…
И вырыли могилу под дубом и схоронили его и поставили самодельный крест из дубовых ветвей…
И вырезали вывели на кресте иудиными ножами дрожащими своими огненные словеса: «Есть Бог на Руси. Есть поэт на Руси. Есть честь на Руси»…
Да у какого дуба зарыты, похоронены они?..
И это была молитва поэта…
Ах!..
…Тимур-Тимофей… вей вей вей…
Как иерусалимский щедрый майский ветр ветр ветр на русские озимые хлеба поля поля поля недужные холмы луга поля…
Тимур-Тимофей! Поэт Азьи!..
И зачем ты забрел на Русь на смерть?
Но я пришел на Русь матери моей…
И я искал могилу её…
И вся Русь могила её?..
И не нашел я…
Да..
…И уйдете на землю матери своей, но вернетесь во гробе на землю отцов своих…
И вернетесь спелые в слепых гробах своих на родину отцов своих…
И вернетесь в кочующих безбожных гробах своих…
И где брег гробов ваших?..
И вы кочевали по земле и будете кочевать в гробах беспутных ваших…
…Поэт! ты будешь кочевать в гробу своем…
Но Господь даст пристанище покоище и брег
гробу твоему певец златоуст божий…Но гляди человече: сонмы блудных неприкаянных кочевых гробов нынче витают летают над Русью и Азией!.. Да!..
И ночами летят птицы перелетные боясь градов шумящих…
И ночами витают гробы ветхие безбожные неуспокоенные боясь Бога…
И они как весенние птицы вернувшиеся на гнезда свои а гнезда разорены их…
И нет им пристанища…
Гляди — сонмы бездомных гробов витают над безбожной Русью и безбожной Азией моей… Да…
…Но вот я вхожу в козью в коровью в овечью в ослиную в святую в рыбью в травяную в каменную в змеиную в песчаную в божью реку Кафирнихан-рай свою…
Ой река ты текучий гроб мой?..
А волны текучие кружевные хладные саваны мои?..
И раннее сизое утро еще и еще никто не пил из реки — только пили ранние голуби горные дикие вяхири и утренние глазастые стрекозы и рыбы рыбы рыбы…
…Мама, матерь, а рыбы пьют воду?
Иль зачем им вода когда они живут в реке?.. в глубинах чистодонных хладодонных её?..
…И раннее утро еще мое и еще никто не пил из реки — и река нетронутая лежит течет в берегах чистшая родниковая река моя моя моя… девая девья…
Река смой мя река возьми мя упокой мя река гроб река колыбель моя моя моя моя моя моя моя…
И горные таджики купают опускают новорожденных младенцев в вешнюю ледяную реку купель, чтоб долго жили они…
И вот я вхожу опускаюсь в ледовую чистшую реку купель, чтоб уйти уплыть к Богу моему…
Да?..
Но! но! но!
…Но вот я сплю блажен в железной кровати сокровенной моей не вымыв на ночь дождливые усталые ноги мои…
И матерь мама Анастасия моя склоняется надо мной и от неё ласкание и тепло и сияние идут на меня…
И она склоняется надо мной и я засыпаю и не знаю что это последняя её ночь…
И матерь склоняется надо мной и не знает она что это последняя её ночь.
И она склоняется надо мной и знает знает, что это её последняя ночь…
И она бродит губами в моих сонных дремотных волосах власах и шепчет:
— Сынок спи спи спи…
Сынок у тебя волосы густые кудрявые непроходимые как арчовые калайдаштские леса, где любил бродить твой отец Джамал-Диловар…
И зачем убили его?..
И зачем осиротели опустели без него арчовые его родные заповедные одичалые одинокие калайдаштские леса леса леса?..
Да скоро скоро наша встреча Джамал-Диловар!..
И тогда пойдем вдвоем в твои бездонные арчовые леса?..
Сынок сынок спи спи спи…
У тебя волосы густые чистые дремучие как мои родные новгородские переславль-залесские рощи чащи леса леса леса…
Да нынче там разгул пир гульбище топора!.. Гойда! Айда!..
Вали губи под корень Русь!..
Вали губи гони изводи трави древлерусские леса!.. Гойда!..