Зеркала и лица Северный Ветер

– Это как?
– уточнила Лили на всякий случай.

– Устроить девичник, - заговорщики подмигнула Алиса.

– Говорят, у старост замечательная ванная...
– мечтательно вздохнула Дороти, закатывая глаза.

– Нечто вроде пижамной вечеринки, только в купальниках? Одни девочки в компании усладэля, разговоры по душам, и никаких Мародеров, - заявила Мэри.

– И никаких Мародеров, - хором поддержали Алиса и Дороти.

– Звучит заманчиво. Почему бы и нет?
– согласилась Лили.
– В конце концов нет правил, запрещающих старостам приводить подруг к себе в ванну.

Вечером гриффиндорки тихонько выбрались из гостиной и прокрались вниз. У статуи Бориса Бессмысленного девушки отыскали заветную дверь. Лили шепнула пароль, после чего, одна за другой, они проскользнули в образовавшуюся щель, задвинув за собой засов, чтобы никто не мог их побеспокоить.

Ванна для старост представляла собой красивую комнату, облицованную белым мрамором. На стене - огромная картина с изображением светловолосой русалки, дремавшей на скале, у подножья которой плескалось море. Прямоугольный бассейн с множеством золотых кранов, инкрустированных разноцветными драгоценными камнями, располагался посредине. Узкие окна закрывали белоснежные пышные шторы. В углах, на этажерках пирамидками возвышались пушистые полотенца.

– Шикарно!
– восхитилась Дороти.

– Давайте купаться!
– с энтузиазмом предложила Алиса.

Погрузившись в бассейн, Лили с удивлением осознала, что ноги едва-едва достают до дна.

– Глубокова-то?
– обеспокоилась она.

– Сейчас исправим, - пообещала Мэри.

Стоило повернуть один из кранов, как на них пролилась новая порция воды, смешенная с душистой, благоухающей мыльной пеной. Ползли, наползая друг на друга ароматные душистые, упругие шары, размером чуть ли не с футбольный мяч. Из другого крана вырвалась струя голубого, отдающего жемчужным сиянием, пара, зависшего над поверхностью воды.

Облокотившись на бортики бассейна, зажав в пальцах по бутылке усладэля, подруги произнесли тост за спокойствие, благоденствие и удачу.

– Вот это жизнь, - щурясь от удовольствия, ворковала Дороти.
– Вот это и значит жить на всю катушку. Это что я называю настоящим!

– Что тут настоящее?
– пожала плечами Лили.
– В роскоши есть свои удовольствия, но, как по мне, это далеко не самое главное в жизни: золотые краники с изумрудными камешками...

– В жизни есть вещи поинтересней, чем золото и алмазы, - поддержала её Мэри.

– Например?
– нахмурилась Дороти.

– Любовь?
– предположила Алиса.

– Несомненно хорошая штука. Но есть вещи, поважнее любви, - заявила Мэри.

– Что может быть важнее любви?
– возразила Алиса.

– Долг?
– предположила Мэри.

– Может быть долг и важнее, зато любовь приятнее.

– Алиса, - обратилась к ней Дороти, - скажи, а у вас с Фрэнком уже было?..

– Что?

– Ну... то самое, - игриво пихнула Дороти Алису локотком в ребра.

– Фрэнк относится ко мне уважительно.

– Какая прелесть! 'Уважительно' ... не хочу тебя огорчать, подруга, но твой жених просто тюфяк.

– Не говори того, чего не знаешь!

– Сдается мне, красавчик и умничка Крауч гораздо интересней тюфяка Лонгбботома. Если бы ты, Алиса, была его невестой, возможно, не оставалась бы сейчас такой бесстрастной ханжой.

– Не помню, чтобы кто-то спрашивала твоего мнения или совета на этот счёт, - решила поставить Дороти на место Лили.

– Тебя, Дора, послушать, так у тебя опыта в этих вещах - воз и маленькая тележка, - засмеялась Алиса.
– Да что что ты вообще знаешь о парнях?

– А ты?
– огрызнулась Дороти.

– Не ссорьтесь, девочки, - на сей раз в качестве миротворца решила выступить Мэри.

– Что касается Крауча, так по мне в нём слишком много... нет, не огня, скорее перца. Он специфичный.

– Лучше специфичный Крауч, чем скучный Лонгбботом, - отсалютовала полупустым стаканом Дороти.

– Так и забирай себе своего специфичного 'красавчика', - показала подруге язык Алиса.
– Насколько я знаю, он совершенно свободен.

– Тебе нравится Крауч?
– удивленно приподняла бровь Мэри, обращаясь к Дороти.

– Не-а, она так шифруется. - Алиса сдула с руки розовую пену.
– На самом деле ей, как и большинству девчонок в Хогвартсе, нравится Сириус Блэк, - хихикнула она.

– Ерудна!
– залилась краской Дороти.

– Не лицемерь, - махнула рукой Мэри.
– Мне тоже нравится Блэк. И мы вполне спокойно можем обсуждать это, ведь не у одной из нас нет шансов его заполучить.

– Это к лучшему, - кивнула Лили.

– Что в этом хорошего?
– не поняла Дороти.

– Когда парень одной подруге предпочитает другую, это приводит к ссорам, к вражде, а мы можем спокойно открывать клуб КВСБ, - сказала Мэри.

– КВСБ?..

– Ну да. Клуб Влюбленных в Сириуса Блэка.

– Я - пас!
– открестилась Алиса.

– Я тоже, - заявила Лили.

– Хочешь сказать, что Блэк тебе совсем не интересен? Что ты вбиваешь клин между Сириусом и Джеймсом, целуясь с первым в темных уголках сугубо из любви к искусству?
– полунасмешливо, полусердито фыркнула Дороти.

Лили, не ожидавшая такого поворота в разговоре, сразу даже не нашлась, что ответить.

– Ты кокетничаешь со всеми подряд, Эванс. Мысль о том, что какой-то симпатичный парень может быть влюбленным не в тебя, не дает тебе спокойно спать по ночам, да? Только не нужно вот этого вида невинно оскорблённого достоинства! Я же видела, как ты сегодня целовалась с Блэком в библиотеке, как они потом дрались с Джеймсом из-за тебя.

– Это правда?
– распахнула глаза Алиса, с неодобрением глянув на Лили.

– Иногда, Эванс, ты меня удивляешь, - внесла свою лепту в разговор Мэри.

– Зато вы меня не удивляете, - ответила Лили, стараясь, чтобы голос не дрожал от гнева и обиды.
– Ничего не меняется в этой жизни. Ни-че-го! Чтобы не случилось, у вас всегда виновата я. Я одна. Знаете, в такие моменты, как этот, даже отмороженные отморозки Пожиратели кажутся не такими уж отстойными. Они хотя бы честны в том, что откровенно презирают таких, как я, магглорожденных. А вы? Вы делаете это исподтишка, потихоря, Храбрые Сердцем лицемерки!

– Кто здесь лицемерит?
– блеснула глазами Дороти.
– Скажи, ты целовалась с Блэком или нет?

– Дался вам этот Блэк!

– Целовалась - или нет?
– настаивала на ответе Дора.

– Целовалась. По факту, - Лили почувствовала, что краснеет под устремленными на неё взглядами подруг.
– Но по сути - нет, я этого не делала.

– По факту, а не по сути?..
– снова блеснула зубами всегда готовая смеяться Алиса.
– Это, простите, так? Я что-то не понимаю...

– Поцелуй - это проявление симпатии, влечения, нежности. Но в данном случае это было принуждением и унижением. Сириус поцеловал меня не из влечения, а потому, что ненавидит. А Джеймс это увидел, неправильно всё понял, ужасно разозлился, теперь мучается. Они с Сириусом поссорились. Словом, девочки, всё гадость, да и только. Тут не ревновать нужно, мне в пору посочувствовать.