Зеркала времени

Двое солдат в черной форме выволокли из толпы женщин Марию, оборванную, в темной драной бесформенной длинной юбке, зябко кутавшуюся в пуховый платок. За нее цеплялись и плакали в голос дети. Мал мала меньше. Их было четверо. Старшей Шуре было 9. Николаю – 7. Валюшке -5, а маленькому Ленечке было всего 3 годика.

Они цеплялись за Марию и дружно, в голос ревели.

Мария, худая, изможденная женщина под сорок, с впавшими глазами, смотрела на немецкого офицера и не могла понять, что от нее хотят.

Страшно ей не было, но она боялась за детей. В ее доме на краю деревни была полнейшая нищета, разруха и голод. Порой она не знала, чем накормить детей, собирала травы, лебеду, пекла хлеб из остатков муки, добавляя в нее разные ингредиенты, варила картошку и очистки от нее. Дети должны были хоть чуточку быть накормленными, чтобы не плакали от голода.

« Господин начальник, вы видите, сколько у этой женщины детей? Она для них печет хлеб и варит картошку!» – рыжий полицай с желтой повязкой на рукаве вышел вперед и встал рядом с Марией.

Это был Тимофей, кум ее мужа и крестный Ленечки. Он был добр к своей куме и сейчас пытался как-то обезопасить ее и детей от разбирательств немцев.

« Ладно, я тебе верю!» – толстый немец в пенсне махнул рукой и ткнул в полицая стеком, – « Пусть идет, и детей своих забирает».

Мария, простоволосая, с растрепанными волосами, в платке, сползшем назад на плечи, схватила маленького Ленечку на руки и, кланяясь и пятясь, двинулась в сторону избы, где она жила с детьми. Дети постарше держались за ее юбку, шли рядом и почти уже не плакали.

Мария шла, почти летела домой. Она пыталась поскорее скрыться подальше от глаз дотошного и бдительного немецкого офицера. А он не зря смотрел ей в спину. Он был очень проницателен, этот немец.

Рыжий полицай Тимофей с желтой повязкой на рукаве не сказал самого главного. Он не выдал тайну Марии немцам.

Ее муж Иван был в этом самом партизанском отряде, по ночам иногда наведывался в дом на краю деревни. Там уже были приготовлены для всех хлеба и продукты.

Тимофей это знал, но ничего не сказал немецкому офицеру. Почему?

Ответ был самый простой. Тимофей испугался. За себя и за свою шкуру. Что накажут не только Марию, но и самого Тимофея. Мол плохо приглядывал за своими односельчанами.

Хмурое утро для Марии наступило. И оно не было последним. Как для многих жителей этой маленькой деревни в российской глубинке.

Часть женщин, стариков и детей были расстреляны на краю леса, сброшены в ров и засыпаны. Это был жестокий урок страха и покорности. И так на всякий случай. Чтобы было неповадно помогать партизанам, чтобы даже не думали об этом.

Выживших было мало.

Мария по счастливой случайности и благодаря милости Тимофея осталась жива. Она и ее дети. Среди них была и мама Алены. Женщины, которая смотрела в зеркало и вспоминала свое прошлое. Она словно наяву переживала эти моменты Судьбы.

Судьбе было угодно, чтобы Алена родилась. Именно поэтому остались живы ее бабушка Мария и ее мама Валентина.

Мрачные, страшные воспоминания о той войне и о том времени остались. Бабушка редко рассказывала об этом.

Дед вернулся живым весной 1945. Он был весь больной. Мария его долго выхаживала и приводила к нормальной жизни.

После войны родилось еще двое детей – Галина и Виктор.

Алена в детстве слышала обрывки этой жуткой ночи в ее семье. Много лет спустя воспоминания нахлынули на нее. Родные и близкие – как все они теперь далеки от нее.

Но прошлое остается прошлым. Его можно пережить заново. Но только в памяти, где то глубоко-глубоко. А память человеческая такова, что помнит все. И как бы люди не старались забыть прошлое, прошлое их никогда не забудет!

Мирная жизнь.

« Есть такие слезы, которые надо выплакать

обязательно, в любое время дня и ночи.

Выплакать, чтобы все внутри перегорело…»

( цитаты о жизни )

Война закончилась.

Май 1945 года запомнили все. Пришла весна, пришла новая жизнь. Мирная жизнь, жизнь без войны и военных забот.

Нужно было учиться жить дальше, жить заново. Сеять хлеб, сажать деревья, растить детей.

Человек должен быть порядочным. Это осуществимо в любых условиях и при любой власти. Порядочность не предполагает героичности. Она предполагает неучастие в подлости.

изнь дарит новые заботы, новые хлопоты, новые бесконечные переживания. Приходят печали и радости. Они никого не обходят стороной. Люди, семьи и наши Иван и Мария начинали жить заново.

В марте 1945 года не стало Ленечки. Он был еще совсем маленьким крохой. Он был счастлив беззаботной детской жизнью, мало что понимал, не ведал, не осознавал еще, что существует серая, суровая, жестокая действительность. Ленечка не знал, за что был так страшно наказан.

Ребенок катался на ледяной горке вместе с другими детьми, зацепился варежкой за гвоздь на санках, проткнул насквозь палец на руке.

Обычная бытовая травма. Рана долго не заживала, гноилась, болела.

Больница находилась далеко. Добраться было совсем непросто. Дороги замело. Нужно было искать у соседей лошадь с санями.

Рану лечили местными, подручными средствами. Потом пока искали лошадь, пока все-таки забеспокоились, что все серьезно, пока собрались ехать в лечебное учреждение, везти туда уже никого не пришлось.

Ребенку стало хуже. Маленький, совсем игрушечный гробик опускали в еще замерзшую землю…

Потом случился пожар. Сам ли огонь перекинулся на крышу избы Марии? Или кто-то помог ему это сделать? А может быть, просто дул сильный ветер?

Все сгорело дотла, до самого основания. Торчали лишь черные, закопченные бревна фундамента. На пепелище лежал один черный пепел. Не осталось ничего.

Друг Ивана Семен, вернувшийся вместе с ним из лесов на болоте, предложил ему с семьей перебраться на его малую Родину, где-то под Тулой.