Зеркала

— Она разрешила, мама! Она разрешила! Спасибо, Кира! Пока!

— Пока, — попрощалась Кира, стараясь сообразить, сколько детских голосов она слышала в отдалении от телефонной трубки с той стороны.

Когда Тим вернулся, тётя Соня уже работала на кухне, а Кира пыталась играть с котёнком на диване в кабинете, используя подручное средство — ниточку с бумажкой. Котёнок двигался за «бабочкой» неуклюже, но решительно и сосредоточенно. При виде нового жильца Тим сморщился в усмешке и спросил:

— Она тебя не напугала?

— Нет, — задумчиво сказала Кира, поймав пушистое тельце, повалившееся было с дивана на пол. — Тим, мне позвонили её дети, спросили разрешения прийти посмотреть, как котёнок здесь уживается.

— Пусть приходят, — благодушно сказал Тим. — Один раз перетерпеть можно.

— Тим, а сколько их? Ну, детей?

— Трое пока, насколько я помню, — почесал в затылке хозяин дома.

Она улыбнулась ему и понесла корзину с котёнком к себе, наверх. Малыш снова спал, и Кира на свободе могла подумать. Кольцо на его руке осталось. И про её он ничего не сказал, хотя заметил — Кира видела его взгляд. И что всё это значит?

10

К ужину Дмитрий привёз того самого знакомого, который, как врач обещал, разбирается в практической эзотерике. Рядом с элегантным врачом этот человек выглядел очень простецки в одежде и в манерах. И он как-то сразу очень спокойно себя повёл, так что даже насторожённо приглядывавшийся к нему Тим, кажется, принял его. Эту привычку за хозяином дома Кира уже уловила: он отчётливо принимал или не принимал человека.

Итак, Игорь. Чуть лысеющий мужчина где-то около сорока лет, в очках. Одет по-домашнему — джинсы и свободный джемпер. Легко улыбается, будто ожидает от каждого встреченного дружеского отношения к себе. Но в то же время было в нём нечто, отчего даже Леонтий вдруг притих, как-то чуть подувял и стал поглядывать на гостя с опаской, будто подобрался к неведомому зверю, а как вести себя с ним — не знает.

Знакомясь с Кирой, Игорь тоже спокойно кивнул ей, не стал пристально вглядываться в неё, чем и помог расслабиться.

За ужином Игорь почти не разговаривал, только с удовольствием работал вилкой-ложкой, а обрадованная тётя Соня то и дело норовила подложить ему в тарелку побольше, жалостливо поглядывая, как болтается на нём слишком свободный джемпер.

Ужин для Киры вообще оказался странным мероприятием. Длинный стол в столовой комнате тоже преподнёс парочку сюрпризов. Во главе стола, как обычно, уселась тётя Соня. С одной стороны от неё сели гости, с другой — домашние. Причём как-то так естественно оказалось, что Кира очутилась между братьями. Всё бы ничего, да только Леонтий в своей манере брякнул о ситуации что-то неловко смешное, а старушка подняла глаза, чтобы строго отругать «охальника», который за столом слишком многое себе позволяет… А глаза-то у тёти Сони дальнозоркие. И, когда она недоумённо застыла взглядом на Кириных руках, а потом с изумлением перевела взгляд на руки Тима, Кира почувствовала, как краснеет. Слава Богу, тётя Соня всегда считала себя человеком разумным и не стала за столом выяснять, почему её не оповестили о таком важном событии, только изредка бросала на девушку чуть обиженные взгляды.

Следующим сюрпризом оказался сам Тим. До сих пор, изредка поглядывая на него во время совместных трапез, Кира обычно любовалась его жёсткими и сильными движениями. Но теперь, когда за столом сидели гости и девушка могла без стеснения присматриваться к рукам соседа, она обнаружила, что Тим легко обращается со всеми столовыми приборами. Если Леонтий простецки взял одну только вилку и ложку, а остальное решительно отодвинул, ворча что-то нелестное о старушке, которая решилась расщедриться на приборы, то Тим легко управлялся всем, что лежало возле его тарелки. И движения его были таковы, что Кира время от времени забывалась, следя за его точными и короткими жестами.

После ужина, кинув взгляд на Киру, тётя Соня выгнала всех из-за стола и отправилась сама прибирать посуду.

— Сначала перевязка, — непреклонно сказал Дмитрий, глядя на Киру так, словно та попыталась избежать неприятной процедуры.

— Хорошо, — откликнулась девушка.

— Можно — я посмотрю? — спросил Игорь.

— Да, конечно, — торопливо сказала Кира.

Они расположились в холле. Дмитрий присел за небольшим столиком, кивнув и Кире. Здесь же, за столиком, он открыл небольшой чемоданчик. Перевязка оказалась не очень болезненной: перед тем как сменить бинты на руках Киры, Дмитрий пропитал старые какой-то жидкостью, кажется, перекисью. Так что они легко снялись сами, открыв довольно неприятный вид порезов, которые хоть и заживали, но всё ещё продолжали кровоточить и сочиться сукровицей. Игорь ничего не спрашивал — только смотрел, не выказывая никаких эмоций, хотя Леонтий, едва бинты были сняты, немедленно ушёл к тёте Соне.

После перевязки мужчины и Кира поднялись на второй этаж коттеджа с другой стороны холла — туда, где были пустые гостевые комнаты. Кира здесь была лишь раз. Тим провёл её по всему дому, после того как сняли везде зеркала. Потом-то Кира сочла, что ходить по всему дому необязательно и больше не поднималась сюда. Хватало и того пространства, где она чувствовала себя свободной.

Очутившись в небольшой комнате, где даже кровать была без постельных принадлежностей, Игорь оглядел эту неуютную пустоту и одобрительно кивнул.

— В основных чертах о происходящем с вами, Кира, я знаю, — когда все сели — кто на кровать, кто на стулья у стены, наконец заговорил он о деле. — Поэтому слишком много вопросов задавать не буду. Но есть один вопрос, ответ на который мне бы всё же хотелось услышать. И не потому, что я думаю — вы знаете точный ответ. Иногда люди сами могут сказать интуитивно, что именно с ними происходит. Так вот вопрос об этом: что с вами происходит — по вашим предположениям?

— Мне кажется, в зеркале кто-то был, когда я нечаянно размазала по нему свою кровь, — медленно и немного боясь выглядеть глупо в глазах этого человека, ответила Кира. — А потом это существо… — Она помялась. — Это существо поняло, что я не могу без знаний, которые он даёт, и начало за каждый новый… сеанс предсказания требовать всё больше крови. Как будто понимает, что я остановиться не могу.

— Прекрасно, вы очень практичны, — задумчиво сказал Игорь. — И в то же время можете принять нечто выходящее за пределы понимания реальности. — Он подтащил к себе большую спортивную сумку. — Мне придётся вас сфотографировать. Не возражаете?

— Я — возражаю, — спокойно сказал Тим. — Но до тех пор, пока ты не объяснишь цель фотографирования.

— Фото — это отпечаток человеческого, — объяснил Игорь, нисколько не обескураженный резкостью Тима: наверное, Дмитрий предупредил его. — Вы сами слышали, что влияние на снимок может оказывать и слабое влияние на человека, который на снимке. Я сфотографирую Киру и покажу её снимок существу, как она его называет. Затем сфотографирую его. Всё.

— А подробней? — сузил жёсткие голубые глаза Тим. — Меня интересует безопасность. Что будет с настоящей Кирой, снимок которой вы покажете… зеркалу? И ещё. Смысл ваших фотографирований?

— Снимок я обезопасить сумею, не беспокойтесь, — уверил его Игорь. — А насчёт цели вы правы — не объяснил. Пока я не знаю, с кем имею дело, я не могу что-то предпринять, чтобы избавить вашу девушку от зеркальной агрессии. Конкретно: мы можем встретиться в основном с двумя проявлениями зазеркалья. Это могут быть иморы — зеркальные духи, которые охраняют границы реальности и зазеркалья. Они, в общем-то, неагрессивны, но никто (на моей памяти, во всяком случае) никогда не угощал их кровью. А человеческая кровь имеет такие свойства, что для любого духа — это или смерть, или лакомый кусочек. Второй вариант — это дух человека, застрявший в зеркале в момент смерти. С годами такие духи, отчаявшись получить доступ к перерождению, могут озлобиться до перехода в чистое зло, которое будет совершать зло ради зла. Когда я выясню, что это, мне будет легче сообразить, как помочь Кире избавиться от агрессии из зеркал.

— Фотографируйте, — монотонно разрешил Тим.

Кира было взглянула на него с вопросом, так и не прозвучавшим: «Меня ты спрашивать не будешь?», но вовремя закрыла рот. Тиму и в самом деле видней. Он, кажется, гораздо лучше разбирается в людях. И, если Тим считает, что с ней, с Кирой, ничего страшного не произойдёт, значит, так тому и быть.

Игорь вынул из сумки несколько светильников, которые используются при фотосъёмках, быстро расставил их по комнате, затем прислонил к стене зеркало, прикрытое тряпками. И предложил Кире встать в лучшем месте с освещением, чтобы сфотографировать её. Сгорающая от любопытства, а не от тревоги, она спросила-таки: