Зеркала

— Идти может, — откликнулся врач. — Но ему требуется срочная перевязка. Ему порезы даже не обработали — так, слегка подклеили пластырями. Надо бы ещё и антисептиками обработать, а то мне уже запах не нравится.

Тим и Дмитрий взялись за Игоря, заставив его забросить руки им на плечи, и повели из комнаты. Он что-то пытался радостно им говорить, но они снисходительно скомандовали ему молчать. Когда все трое проходили мимо, Кира услышала Тима:

— Да знаем мы, что ходить можешь! Но доктор сказал не напрягаться — так не напрягайся, пока мы здесь!

Вся компания вывалила на улицу. И здесь Кира растерянно сказала:

— Тим, а ведь в машине тоже зеркала!

— Ничего страшного, — сказал Тим. — Как я понял, пока зазеркальный не встретится с человеком глаза в глаза, он не знает, где тот, пусть там даже зеркала будут. А у Игоря глаза закрыты. И снимать повязку ему в машине мы не собираемся. Так что не беспокойся. Довезём до дому без происшествий.

20

Дух зазеркалья обретает суть…

Есть способ в Ад назад его вернуть.

Кого на роль приманки утвердить?

Как тут не вспомнить: быть или не быть?

Иля

Игоря усадили в машину Виталия Викторовича. Естественно, что туда же сел и Дмитрий, которому не терпелось побыстрей заполучить пациента в личный кабинет. Так что Тим и Кира остались вновь наедине. Но машины с места тронулись не сразу. Снова пришлось снимать с их корпусов тяжёлые сугробы влажного снега. Девушка ещё посердилась на себя, что слишком быстро намокли трикотажные перчатки: всего-то упёрлась ладонями в край машинного сугроба, чтобы столкнуть его вниз.

— Эй, а ну марш в машину, — велел Тим, недовольно глядя на её потемневшие перчатки. — Замёрзнешь — потом отвечай перед тётей Соней. Мне и так с нею ругаться не переругаться сегодня.

— Из-за обеда? — полюбопытствовала Кира, моргая на небо, скрытое завесой плотных снежных вихрей, и морщась от снега, быстро облеплявшего её нос и щёки. Темно. Как вечером. Оттёрла раз лицо, другой… Снова вся мокрая. Щекотно…

— Залезай в машину! — рассердился Тим, вталкивая её в салон и захлопывая дверцу.

Кира подтянула ноги, чуть сжавшись. Так. Ноги в ботинках тоже промокли. Ну и ну. Но стало тепло от заботы Тима. Пусть и грубоватой, пусть и собственнической.

Машина Виталия Викторовича, вынужденно стоявшая теперь впереди, первой же и сдвинулась с места. Тим свалился на сиденье, напомнил:

— Ремень!

А пока Кира искала, что за что зацепить, он перегнулся к заднему сиденью и достал какой-то свёрток. И положил на колени девушке. Удивлённо посмотрев, Кира вытащила из пакета и развернула давно и плотно сложенное шерстяное одеяло.

— Зачем?

— Снимай обувку! — раздражённо сказал Тим. — Сейчас ноги мокрые, потом носом занасморочишь! Ну!

— Раскомандовался, — пробормотала Кира, согнувшись в тесном пространстве машины и с трудом опуская промокшую же «молнию» на ботинке.

— Одеяло положи на пол и заверни ноги в него.

— Пол грязный — отдай пакет.

— На.

Провозившись немного, Кира почувствовала, как начало возвращаться тепло: ноги-то в промокших ботинках и впрямь слегка начали замерзать. И улыбнулась.

— Что? — тут же насторожённо спросил Тим, осторожно сворачивая из переулка на пригородную дорогу.

— Мы разговариваем, как пара, которая уже давно вместе.

Он хотел что-то сказать, но его перебил мобильный телефон. Пришлось вынуть его из кармана пальто и отдать Кире. Только и успел ухмыльнуться ей на замечание.

Когда ехали от посёлка, была всего пара звонков. Теперь же, на обратном пути, Тиму постоянно пришлось быть на связи. В основном звонила тётя Соня, которая дежурила на кабинетном телефоне и докладывала, как идёт расчистка посёлка и какие проблемы появлялись. Разок звякнул Леонтий, который спросил, всё ли нормально в экстренной экспедиции. По его голосу чувствовалось, что он чуть обижен. Но Тим сразу сказал, что всё произошло слишком быстро, чтобы забирать и старшего с собой в поездку. Леонтий согласился, что обстоятельства бывают всякие. Под конец беседы он повеселел и обругал обоих, что опоздали к обеду.

А Кира всё улыбалась. Неужели так будет всегда? Всегда будет рядом Тим и его деловые и чуть насмешливые переговоры? И всё ей казалось, он сумеет найти способ избавиться от зазеркального… На этой мысли девушка застряла. А вдруг Игорь уже сумел сообразить, каким образом вернуть зазеркального духа в его зазеркалье? Несмотря на то что с ним сделали… А может, именно поэтому? А вдруг для него то, что с ним сделали, стало практическим подтверждением его представлений о зазеркалье?

И, кстати. А что же с ним сделали?

То, что его каким-то образом заставили стать преемником Анатолия Ильича, Кира поняла. Но как бывший её хозяин это сделал? Что он такое придумал, чтобы свалить проблему с больной головы на здоровую? Наверное, придётся узнать обо всём только от самого Игоря, а значит, чуть позже.

Когда доехали до коттеджного посёлка, совсем стемнело. По мобильным мужчины в дороге договорились: Виталий Викторович завезёт Игоря в дом Дмитрия, а потом, по звонку Дмитрия, они все, то есть участники «боевого похода», соберутся у Дмитрия же, чтобы выслушать Игоря.

И за поселковыми воротами две машины разъехались.

Встречали Тима и Киру так, словно не чаяли, что они вернутся. Тётя Соня аж всплакнула, глядя на промокшую парочку. Леонтия влажность не смутила: он обнял девушку и слегка приподнял над полом — хохоча во всё горло, покружить, как маленькую. Кира ахнула от неожиданности, когда ноги оторвались от пола. Потом ахнула мысленно, втихую, когда поверх плеча Леонтия углядела суженные на них обоих глаза его младшего брата. Но всё обошлось. Леонтий вернул девушку на грешную землю, а старушка погнала всех, в том числе и Леонтия, мыть руки и переодеваться к запоздалому обеду или, теперь уж, к раннему ужину.

За этим обедом-ужином тоже было всё тихо и мирно, только у Тима были странные глаза, когда он ненадолго взглядывал на Киру. Какие-то холодно-спокойные, словно хозяин дома пришёл к какому-то решению, которое вознамерился выполнить сейчас и немедленно. Но ничего особенного не случилось, хотя Кира побаивалась, что Тим может наброситься на неё с претензиями: типа, с кем это ты обнимаешься, кроме меня?!

Но после трапезы он поднялся к ней и, постучав, приоткрыл дверь. Не зашёл, а замер, наблюдая, как она играет с котёнком, сидя на ковре посреди комнаты. Кира ему улыбнулась, и лишь после этого он сказал: