Зеркальная месть

— Нам предстоит сегодня работать на центральной арене. Пропуска оформил?

— Только четыре штуки. И те без мест, — вздохнул Гном.

— Мы сюда не на спортсменов глазеть приехали! — отрезал Рысев. — Давай в гостиницу. Надо подготовиться.

И снова тяжелые мысли овладели Рысевым. Он словно говорил с невидимым противником.

«Ох, дочка-сучка! Ты слишком умна и проворна, но на моей стороне сила власти. Ты сделала ставку на сегодняшний день и обязательно появишься на стадионе. Я тоже там буду. Чует мое сердце, что наши пути пересекутся. И я сделаю то, чего не сделал раньше. Я убью тебя».

65

— Как Олимпиада повлияла на вашу жизнь, бабушка? — спрашивает меня Татьяна, подсовывая под нос микрофон. За ее спиной телевизионный микроавтобус с развернутыми на крыше антеннами.

— Строят больно много, тут, там… Волнительно, деньги на пенсию у государства останутся? — старательно шамкаю я, прикидываясь старушкой. На мне седой парик под вязанной шапочкой и бесформенная куртка до колен.

— Не пострадает ваша пенсия, бабуля. Примите талисман Олимпиады и приобщайтесь к празднику.

Она сует мне плюшевого леопарда и рекламный буклет. Я изображаю наивную радость и крепко сжимаю буклет. Внутри то, без чего наш план невозможен. Даже лучшие билеты, приобретенные у спекулянтов, не гарантируют прохода в особый сектор Олимпийского стадиона, где будет находиться Президент.

Я сгибаюсь под тяжестью «прожитых» лет и ухожу, опираясь на палочку. Минут через десять меня подхватывает под руку Коршунов.

— Хвоста нет. Можешь распрямится, старая перечница.

— Молодой человек, не завидуйте таланту акртисы.

Шел второй час торжественной церемонии открытия XXII зимних Олимпийских игр в Сочи. Рысев находился в подтрибунном проходе Олимпийского стадиона «Фишт», когда голос диктора объявил: «Слово предоставляется президенту Российской Федерации…»

В это же время включилась связь в наушнике генерала. Докладывал офицер, дежуривший в медиацентре:

— Первый, я пятый. Поступило заявление о краже двух карточек аккредитации у немецких журналистов. Мужчина и женщина, возраст 35 и 40 лет. Имеют доступ на спортивные объекты.

— Пятый, срочно установите, на каких проходах карточки сработали.

— Последнее срабатывание сорок минут назад. Стадион «Фишт», сектор для официальных лиц и делегаций. В настоящий момент карточки заблокированы.

«Вот оно! — мгновенно мобилизовался Рысев. — Тот самый сектор с главной ложей, где сейчас находится Президент. Таких совпадений не бывает! В ложу Светлый Демон и Коршунов не попадут, а вот перехватить Президента при выходе с трибуны вполне им по силам».

Рысев вместе с майором Матвеевым дежурили с правой стороны сектора, еще два сотрудника — с левой.

— Принято, — дал отбой генерал и переключился на оперативников: — Третий и четвертый, наши «клиенты» здесь. Двигаемся навстречу друг другу.

Рысев шел смело. Он был уверен, что оружие Светлому Демону и Коршунову пронести на стадион не удалось, да им это и не нужно. В их планах передача компромата о шпионаже Президенту. Поэтому вооруженные сотрудники ФСБ имели несомненное преимущество. Главное — обнаружить отщепенцев, а далее дело техники. Задержание, обыск, доставка к машинам, где дежурят еще двое, выход в море на подготовленном катере, пули в затылок и гири к ногам. Потом инсценировка автокатастрофы микроавтобуса с молокососами-телевизионщиками — и жизнь покатится по привычным рельсам.

Зрителей в под трибунами не было, даже персонал буфетов и сувенирных лотков частично просочился на трибуны. Все хотели посмотреть завершение грандиозного шоу. Вот-вот Президент закончит краткую речь, состоится зажжение Олимпийского огня и последует праздничный салют.

Рысев и оперативники встретились посередине сектора. Старший из агентов отрицательно мотнул головой. Взгляд генерала остановился на дверях, ведущих в туалетные комнаты. Извечное место, где можно отсидеться.

— Вы в мужской, мы в женский, — решил генерал и потянулся за пистолетом.

В блестящем новым кафелем санузле было пусто, но закрытые кабинки могли таить «сюрприз». Рысев двигался мягко, соблюдал тишину и жестом показал Гному, что надо делать. Генерал встал напротив крайней закрытой кабинки и прицелился. Предохранитель был снят, указательный палец лежал на спусковом крючке.

Рысев кивнул. Гном толкнул дверцу. Никого!

Генерал сделал шаг в сторону. Процедура повторилась. И вновь пустая кабинка. Рысев двигался вдоль кабинок и прислушивался к звукам из соседнего туалета. Тишина. Дверца открывалась за дверцей — безрезультатно. Где же Светлый Демон?

Так они дошли до угловой кабинки. И тут рука Гнома уперлась в закрытую дверцу. Майор вопросительно посмотрел на начальника. Рысев сжал двумя руками пистолет и кивнул. Гном вышиб ногой дверцу и генерал сразу увидел то, что они искали.

66

Уже полчаса, как я работаю буфетчицей на Олимпийском стадионе «Фишт». Хорошо хоть посетителей не оторвать от зрелища — все на трибунах, никто ничего не покупает. Настоящая буфетчица связана и лежит с залепленным ртом у меня под ногами. Чуть что — передавлю глотку! Не до смерти, конечно, но девушка уверена в обратном. Потерпи, бедняжка, осталось недолго. Судя по возбуждению на трибунах, только что зажгли Олимпийский огонь.

Мои губы накрашены, словно я залезла в банку с вареньем, глаза разрисованы и хлопают накладными ресницами, как веерами, а русая косичка в руку толщиной лежит на накладной груди. Туда и ткнул взглядом Гном, прошедший рядом. Рысев тоже не узнал в расфуфыренной буфетчице свою ненавистную дочь. Любая униформа делает человека обезличенным.

Наших противников четверо, они проверяют туалеты. Я умоляю небесные силы — задержите их там подольше! Скоро завершится церемония открытия, по правилам безопасности Президент выйдет первым, и у меня будет шанс предать ему видеофильм о Рысеве. Только бы получилось!

Небесные силы сейчас внемлют чужим молитвам. Рысев и Гном появляются из санузла. В руке Гнома болтаются карточки аккредитации, те самые, по которым мы прошли на стадион в нужный сектор, а затем повесили на бачок в туалете. А вдруг их микрочипы показывают местоположение!

Рысев раздосадован и целеустремлен. Сейчас он вернется к осмотру персонала, и мой маскарад не поможет.

Я наклоняю взор, прикрывая лицо фирменным козырьком. Краем глаза вижу, что Рысев дождался подчиненных из мужского туалета, выслушал их доклад и сейчас решает, в какую сторону двинуться.