Зеркальные миры. Хранители Эрохо

Пожилой трактирщик, не утративший ни огненно-рыжих волос, ни удало закручивающихся усов, но, в отличие от солдата, изображенного на вывеске, отрастивший внушительное пузо, приветствовал господ полупоклоном. Пушистый полосатый кот, возлежавший на перилах, попытался зацепить Амари лапой, но зыркнул на хозяина, мяукнул и зажмурился. В обеденной зале было светло и просторно, завсегдатаев немного, а из кухни доносились будоражащие запахи.

Они расположились у камина. После Кастеллы, которая, конечно, не сурэйский Рей, но тоже довольно теплая, холодный ветер Нидоса пришелся не по душе обоим. Дарзи с удовольствием уселся спиной к огню, заказали вина и мяса. Пили молча. Дарзи ждал, что Амари заведет разговор, но тот уставился в пламя и думал о своем.

Так опустел кувшин.

– Я жду распоряжений, мой принц, – пришлось заговорить первым.

Амари вздрогнул.

«Что, в конце концов, произошло? Не на дуэль же он вызвал Веласко? – обеспокоенно подумал Дарзи. – Сейчас это было бы не ко времени».

– Я намерен поймать существо, напавшее на слугу Керво, – словно во сне проговорил принц, не отрываясь от разглядывания языков пламени, плясавших в камине.

Был бы Дарзи поэтом, наверняка назвал бы подобное времяпрепровождение созерцанием танца огненных саламандр… хорошо, что он никогда не писал стихов. Он попытался завладеть вниманием Амари, начав едва слышно постукивать ногтем по ножке кубка, но не преуспел в этом. Состояние принца окончательно перестало нравиться, когда тот не услышал очередного вопроса. Амари словно спал с открытыми глазами, и этот его взгляд, прикованный к огню… Нет, чуть левее. Там за камином, в углу, притянув к груди неказистую серую кошку, сидела простовато одетая девица в накинутом на плечи видавшем виды платке; миловидная, но держалась так, что на нее не посмотрел бы не только дворянин, но и трудяга с рудоносных шахт.

– Мой принц, я готов выполнить любое ваше распоряжение… – с тем же успехом Дарзи мог говорить со скамьей.

– Мы, конечно же, не станем прочесывать окрестные леса, – обнадежил тот.

– Разумеется, нет, – с Дарзи вполне хватило скачки до Нозарока. Охота было лошадям ноги ломать…

– Однако вы мне очень поможете, если расспросите местных о звере. Если из-за него бегут, то и слухов должно ходить много.

– Как пожелаете, мой принц, – ответил Дарзи. Он с удовольствием выполнит этот приказ: Амари останется доволен и, несомненно, сделает выводы – те, какие нужно.

Появился трактирщик, принес еще один кувшин вина.

– Кто это? – Амари указал на притихшую замарашку.

Дарзи скривился: он никогда не заподозрил бы представителей нынешней династии в отсутствии вкуса, к тому же был уверен в том, что принц потерял голову от золотоволосой баронессы.

– А… – махнул рукой Хайме. – Племянница моя двоюродная, Радана. Подавальщицей работала, да занемогла. Нас же какие-то изверги пожечь хотели, ну вот с той ночи сама не своя ходит. И ведь нас с родней уберегла, из дому вытолкала, а потом, как утро настало, села на крылечке, Маиньку к груди прижала да так и осталась.

Амари моргнул и растерянно взглянул на трактирщика, словно только сейчас очнулся ото сна.

– Кошку Маинькой звать, – пояснил тот, но, видимо, неправильно понял невысказанный вопрос; принц по-прежнему выглядел растерянным и удивленным. – А ведь какая девка была – огонь, – продолжал Хайме. – Я уж думал – после того, как ейного полюбовника загрызенным нашли, совсем сляжет. Ан нет.

– Когда?

– Дык утром вы же сами и прискакавши, и рассказавши. Бывшего герцогского управляющего она любила, тот на лицо хоть и страшен был, а добротой девку взял.

Амари кивнул, и трактирщик немедленно умчался по своим делам. Дарзи понял, что разговаривать с полоумной, скорее всего, придется ему.

– Извините, капитан, – вопреки ожиданиям Амари поднялся сам.

Он подошел к камину и сел на край скамьи. Дарзи не слышал разговора, только в какой-то момент лицо девицы изменилось. Не выпуская кошку из рук, она встала и одарила Амари ненавидящим взглядом, которого тотчас испугалась и, потупившись, ушла. Принц сердиться и не подумал, но удерживать дуреху не решился, поднялся и вернулся к столу.

– Что-нибудь узнали? – поинтересовался Дарзи.

Амари качнул головой:

– О том и речь: я не местный, и откровенничать со мной никто не желает. Возможно, вам повезет больше.

Дарзи кивнул. Уж в этом он не сомневался.

Когда принесли ожидаемое мясо и еще кувшин, разговор начал налаживаться. Амари вспомнил Рей, Дарзи рассказал о родных краях, оба сошлись на том, что в середине поланьо верано в Нидосе невыносимо холодно. Дарзи заверил, что, несмотря на эту неприятность, в Нозароке очень мягкие, почти южные зимы, ведь горы не дают проникать в провинцию лютым северным ветрам; летом же они, наоборот, удерживают приходящие с запада, из Намита, грозы и холод.

За окнами только-только начало темнеть, а они едва не выпили дружевую. Амари был уже достаточно пьян, чтобы брататься с капитаном собственной охраны. Помешал им некто горбоносый в цветах герцога. Веласко, не иначе, вожжа под хвост попала, если, обеспокоившись судьбой высокого гостя, он послал за ним своих людей. Раньше он подобной заботы не проявлял. Неужели тоже решил заслужить благосклонность короны? Десять лет назад он не стал бы угождать заезжему сопляку.

Красивый жест властителя Нидоса тот не оценил. На горбоносого слугу Амари посмотрел как на кровника и, конечно, во всеуслышание заявил, что в няньках не нуждается. Бросив на стол три тарля, превышающих стоимость съеденного и выпитого в двадцать раз, он вышел из трактира, от души хлопнув дверью.

Дарзи покачал головой, фыркнул и встретился взглядом с горбоносым; кажется, именно он исполнял во время казни роль глашатая. Глядел тот очень нехорошо: слишком уж внимательно.

***

«Вот ведь позорище!» – Амари едва удержался от того, чтобы не пнуть разлегшийся посреди двора камень. Герцогу мало было отповеди, учиненной на площади при горожанах? Керво теперь посылал за ним!.. Словно Амари не принц, а мальчишка, отданный под опеку властителя Нидоса сердобольными родственниками. А дальше? Выговор? Или, может, Керво расскажет о пагубном влиянии вина на неокрепший молодой организм?..

На этой мысли Амари понял, что сильно пьян. Пришедшую вслед за пониманием благодарность – пожалуй, в таком состоянии достичь особняка одному будет проблематично – он выкинул из головы, на эскорт предпочел не смотреть, а на вопросы Омеро отвечал односложно. Он взобрался в седло, оглянулся – показалось, в темном окне мелькнула девичья фигурка, и серая кошка прошла по карнизу. Маинька – так, кажется, назвал ее трактирщик.

Амари судорожно вздохнул, подумав: «И чего я полез к этой подавальщице? Точно хотел спросить у нее… Вот только что?..»

Почувствовавший состояние хозяина Злат принялся фыркать и вскидывать голову, однако конюху достаточно оказалось лишь посмотреть в его сторону – конь угомонился мгновенно. Омеро поразительно легко удавалось находить общий язык даже с самыми норовистыми скакунами. Прочие слуги разговорчивостью не досаждали, вскоре тишину нарушали только стук подков о мостовую да щебетание птиц. Нидос вспомнил о лете. Раскрылись ночные цветы; тонкий, чуть горьковатый аромат кружил голову. Веки потяжелели, но Амари это почти не беспокоило. На душе становилось уютно и спокойно, он даже подумал о том, что Нозарок, наверное, не так уж и плох.