Зеркальный дождь
Шрифт:
«Нас не знают, потому что мы не делимся с другими тем, что думаем, делаем. – крутилось в голове.
– Мы выбрали путь таких правильных и хороших, которые не загружают других своими проблемами, но, иногда это тяжело. Но, все равно я люблю свою Фазанью стаю, стаю птиц, которых разводят для охоты на них, и охотник – это непонимание, отторжение, злоба, а иногда и смерть. Ну, последний охотник на всех в Доме охотится, конечно. И это всегда горе для каждого из стаи, когда уходит один. Он знал, что Птицы чувствуют смерть и даже боль других Птиц. Что это свойственно и Фазанам он узнал тем вечером, когда не стало Гуля. Было поздно, но, они еще не ложились спать, только Писун, кажется, уснул. Плакса сидел с закрытыми глазами в темной комнате, и все равно видел дождь. Правда, это был не холодный зимний дождь, который
«Радуга… - чтобы вспомнить ее цвета в последовательности, Плакса повторил семисловную напоминалку, и только сейчас осознал, что это природное явление имеет неожиданную связь с его стаей – Каждый Охотник Желает Знать Где Сидит Фазан… Кто бы мог подумать…»
От мыслей его отвлек розовый цвет, не свойственный радуге. Цвет пришел с волосами тихой девушки Космеи, которая остановилась перед их классной комнатой, одетая в белую блузку и черные пиджак и брюки. Необычный стиль для нее, но, понятно, почему она так оделась…
– Здравствуй, мы тебя ждали. – улыбнулся сквозь слезы Плакса.
– Спасибо. – поклонилась она, грустно улыбаясь, и последовала за ним в комнату.
Некоторые из состайников явно удивились появлению Космеи, хоть и старательно скрывали удивление. А некоторые приветственно закивали сразу, как будто были уверенны, что девушка с постоянными провалами в памяти придет на вечер памяти Гуля. Джин относился к первой половине, но, тоже ничего против не сказал, лишь скомандовал всем занимать свои места и стал открывать вечер.
Космея слушала слова и не стройные стихи, и ей все нравилось. Она понимала, что пришла поздно, но, не окончательно поздно. Она хотя бы так сейчас знакомится с ним получше, и сохранит это все в памяти. Она смотрела на его фотографию, и удивлялась, что таким Гуля не видела никогда. Фотография была сделана пару лет назад, и он на ней был очень удивленный, как будто его сфотографировали со вспышкой без предупреждения. Очень милый… Наверное, не лучший выбор для траурной фотографии, но, Космея была рада, что увидела сейчас именно ее.Гуль-
– Джин, подари ей эту фотографию. – шепнул вожаку Плакса.
– А что у нас тогда оставим? – укоризненно посмотрел на него Джин.
– Другую фотографию. Посмотри на нее, ей это явно нужнее, чем нам.
– Я вижу. Ей вообще нужнее живой Гуль, и мы тут ей уже ничем не поможет. И угораздило ей выбрать его, а не кого-нибудь, более живого… – со вздохом сказал он, мельком посмотрев на отражение в стекле книжного шкафчика, наверное, подразумевая под более живым более красивого и яркого себя. – Хорошо, пусть будет так.
– Спасибо. Он был бы рад. Я уверен. – улыбнулся Плакса.
Космея сама весь вечер промолчала, сказав только спасибо Джину за подаренную фотографию упокоившегося Фазана, с которой он предусмотрительно снял траурную ленточку, чтобы надеть ее на другую. Правда, она сказала не только спасибо.
– Спасибо. Это лучший подарок на этот мой день рождения. – звучало дословно.
После этого стало как-то очень не ловко, хоть девушка, сдерживавшая слезы в этот скорбный час, такую реакцию явно не планировала вызвать. Больше подарить на самом деле было нечего, да и неуместно это было сейчас. Но, все же тут не сдержался Нуф и подарил ей книгу о целебных свойствах растений, которая как раз принадлежала Гулю. Правда, про ее цветок-тезку было сказано, что «целебных свойств у Космеи не найдено» , но, ей все равно было приятно.
И еще, перед тем как попрощаться с гостеприимными Фазанами, она сказала: «В следующий раз я приду раньше», глядя на фотографию
Гуля, спрятала ее в книгу ушла.Комментарий к Цветок без целебных свойств.
Мини-продолжение к “Зеркальному Дождю”.
========== Космея.Новая попытка.(следующий круг) ==========
В Доме она прожила большую часть своей жизни. Из додомовского детства она помнила только то, что воспитывала ее тетя, которая никогда не говорила, где ее собственные родители. У тети была своя жизнь и свои планы на эту жизнь, сейчас Космея ее понимала и полностью одобряла решение отдать племянницу в интернат, причем ориентированный на детей и подростков с ограниченными возможностями. Космея физических недостатков не имела, но, сама знала, что в изоляции от нормальных людей нуждается. Дело в том, что ее память любила теряться. Вне зависимости от желания и каких-либо конкретных факторов. Просто она забывала куда идет, где находится и так далее. Паники это у нее не вызывало, она всегда так жила и спокойно к переменчивости бытия относилась. Но, вот тетя и другие родственники нервничали, хотя терялась она таким образом всего пару раз. Вот потому ее отправили в Дом, где сильно потеряться проблематично. Здесь всего три этажа и замкнутый двор, и куда-то за его пределы ей не хотелось. Ни за пределы, которые снаружи, ни за пределы внутри Дома, куда ходило немало людей, но, не она.
До выпуска оставалось всего семь месяцев, и она старалась не думать о том, как придется вернуться в ту жизнь, в которой она не была десять лет, и в которой больше не будет никого из тех, кто есть сейчас рядом или сравнительно на удалении. Особенно, конечно, будет грустно без того, с кем она и сейчас-то не общается. Пусть это примитивно, и не добавляет женской свободной гордости, но, она все же влюбилась. Причем влюбилась в того, в кого влюбляться не считается здоровым выбором даже для Дома. Нормально влюбляться в прыгунов, ходоков и летунов, в ярких лидеров или их приближенных, но, она ничего не смогла с собой поделать, и влюбилась в простого бледного Фазана. Просто влюбилась и все, без логических объяснений, и жила с этим приятным теплым и немного грустным чувством уже несколько лет.
Последние дни ее преследовали неприятные сны. Там не происходило чего-то конкретного или жуткого, но, по ощущениям, в этих мутных прохладных снах было что-то предупреждающее , пытающееся подвигнуть ее к чему-то. А, если что-то конкретное и происходило, то терялось… Сны предупреждали, что она может потерять Его, если не поможет Ему. В чем и как помочь - сны не сообщали, но, они точно говорили – «хватит ждать, действуй, или будет поздно». Таким настойчивым уговорам, порождающим страхи, сопротивляться она была уже не в силах, и потому решилась действовать. И она пошла в библиотеку.
В силу того, что в Дома на протяжении многих лет царил закон, запрещающий парням и девушкам близко контактировать , посетители библиотеки разных полов чаще всего садились как можно дальше друг от друга. В идеале вообще не засиживались в библиотеке, а брали-сдавали- обменивали искомую литературу, и удалялись в свои комнаты или коридоры. Но, естественно, если вдруг парни и девушки сидели не слишком далеко друг от друга, и при этом не воевали и не переходили к каким-либо другим активным действиям, тоже ничего криминального не случалось. Так Космея действовать и планировала, входя в читальный зал с какой-то тетрадкой. Ей повезло – искомый парень был в библиотеке. Хотя, везение тут имело меньшую роль, чем внимательное наблюдение девушки за его перемещениями в разные дни. Провалы в памяти к Космеи были, но, действительно интересующие вещи она запоминала очень хорошо.
Девушка вздохнула, выпрямилась, чтобы самой себе казаться более уверенной, и медленно пошла к столику у каталогов, за которым сидел ссутуленный светловолосый колясник , челка которого свешивалась на глаза, но, видимо, не мешала ему читать. Белая , чуть-чуть помятая рубашка, черные брюки, галстучек, коричневые мокасины, как у всех Фазанов. Тонкие запястья и пальцы, бледное узкое лицо, неопределенно серо-бежевые глаза с не здоровыми синяками под ними…
«Такой красивый… И почему этого никто не видит?» – искренне подумала Космея, любуясь Гулем.