Зеркало небес. В поисках утраченной цивилизации...

Точно такие же идеи вдохновляли создателей храмов Ангкора в Камбодже, олицетворявших связь неба и земли. Равным образом они звучат постоянным рефреном в герметических текстах и в писаниях гностиков, которые имели хождение в Египте и других странах Среднего Востока в первые века христианской эры. Особенно близок к верованиям инков герметический кодекс «Коре Космоу», в котором описывается изгнание душ из царства небесного и их инкарнация в человеческий облик. «Бедные мы и несчастные, — сетуют души, — что за трудности ожидают нас! Какие ненавистные вещи придется нам делать, чтобы обеспечить потребности нашего тела, которому вскоре предстоит погибнуть». Чтобы уменьшить свои страдания, они взывают к Творцу, чтобы он даровал им забвение: «Сделай так, чтобы мы забыли, какое блаженство мы утратили и в сколь злобный мир мы оказались ввергнуты».

Все эти религиозные системы учат, что душа, претерпевшая инкарнацию, должна пройти суровое испытание, чтобы найти обратный путь в царство небесное. В Андах такое испытание сравнивают с переходом бурной реки по мосту из человеческого волоса. Инки также верили, что душа может пересечь эту реку «при помощи черных собак», — хороший повод вспомнить черных собак Анубиса и Упуауга, игравших роль проводников души в древнеегипетской «Книге Мертвых».

Было широко распространено поверье, что у души больше всего шансов на спасение, если она воспользуется возможностями обрести особого рода секретное значение, которое сулит материальное существование. Такой «гнозис» поможет павшей душе восстать из материи и вернуться на небеса, но потребует длительного и болезненного процесса духовной инициации, который «трудно совершить тому, кто обитает в телесной оболочке». Так или иначе, но все древние источники советуют посвященному, который решился следовать путем поиска, «использовать разум как проводника, здравый смысл — как учителя. Они помогут тебе избежать опасностей и гибели». Усердное упражнение разума и здравого смысла поможет страннику понять, почему «Господь совершил все в тайне» и почему он сказал: «Я сделаю вещи внизу подобными вещам наверху».

Наградой страннику будет «бессмертное существование посреди умирающего человечества». Как мы рассказывали, в Египте, Мексике и Ангкоре этот поиск происходил на фоне великих монументов посреди ландшафтов, «напоминающих небо».

В Египте Нил был земным аналогом Млечного Пути. Инки считали всю долину от Куско до Мачу-Пикчу отражением неба, а реку Вилкамайю, по ней текущую, земным аналогом Млечного Пути. В дни летнего солнцестояния на берегах Нила и Вилкамайю проходили ритуальные мероприятия. В обоих местах эти мероприятия возглавлялись богоцарями — функции Инки и фараона практически совпадали. И в обоих местах все происходило посреди циклопических построек и неведомой древности.

Мы познакомились со свидетельством того, что Сфинкс и циклопические храмы, окружающие его в Гизе, могут иметь возраст более 12 000 лет. Поскольку очень немного известно о происхождении циклопических сооружений вокруг Тиауанако и Куско, не следует исключать возможности того, что они относятся к тому же таинственному периоду.

Глава 17 КАМЕНЬ В ЦЕНТРЕ

Мы покинули Кориканчу и поехали из Куско на север к расположенным неподалеку развалинам Саксайхуамана; эта название означает «Удовлетворенный сокол», что, возможно, имело бы некий смысл для Шемсу-Гор — последователей древнеегипетского бога-сокола Гора.

В XVI веке Гарсильязо де ла Вега подробно описал Саксайхуаман:

«Размеры его невообразимы, если вы сами не видели его; тому же, кто смотрел на него вблизи и внимательно изучал, они покажутся такими невероятными, как будто его построил какой-то колдун… Он сделан из таких[громадных] камней, и их такое великое количество, что удивляешься, как индейцы сумели добыть их, как они их перевозили и как они их обтесывали и складывали друга на друга… Они так хорошо пригнаны друг к другу, что между ними нельзя просунуть острие ножа. Если же подумать, что эта невероятная работа была выполнена совершенно без помощи машин… то как объяснить тот факт, что эти перуанские индейцы смогли откалывать, обтесывать, поднимать, перевозить, опускать и ставить на место столь огромные глыбы, что они больше похожи на куски горы, чем на строительные камни? Будет ли преувеличением сказать, что все это — большая загадка, чем семь чудес света?»

С его тремя рядами гигантских зигзагообразных стен, извивающихся параллельными террасами на протяжении более 300 метров по склону холма прямо над Куско, Саксайхуаман настолько грандиозен, что его трудно сразу охватить глазом. К тому же уже довольно давно было установлено, что он образует лишь часть еще большего геоглифа, различимого с вершин гор; оттуда видно, что вместе с древнейшими кварталами Куско он изображает громадную пуму. Некогда позвоночником этого древнего льва служила река Туллумайо, ныне спрятанная в черте города под землю. Торсом служил участок земли между Тулумайо на востоке и другой рекой, Хуатанай (теперь также протекающей под землей), на западе. В очертаниях Саксайхуамана до сих пор можно различить голову льва. С южной стороны его зигзагообразные стены образуют зубы нижней челюсти. С северной стороны скалистый выступ образует верхнюю челюсть. Между челюстями длинная полоса открытой и ровной земли, ныне заросшей травой, образует открытую пасть льва. Последняя обращена на запад, в ту сторону, где происходит закат в день равноденствия, — так же, как Великий Сфинкс в Египте смотрит на восток, в направлении восхода в день равноденствия.

Предания о существовании под Сфинксом сети туннелей, в которых спрятаны таинственные сокровища, подтверждены рядом раскопок. Известны практически аналогичные предания (их также подтвердили недавние раскопки) о туннелях под нижней «челюстью» саксайхуаманского льва, «спустившись в которые люди пропадали навсегда, а если и появлялись, сжимая в руках сокровища, то утратившими разум и бормочущими что-то невнятное».

Проблема больших камней

За час до захода солнца мы стояли на выступе скалы, образующем верхнюю челюсть льва, и смотрели в южном направлении на три зигзагообразных ряда циклопических «зубов» нижней челюсти. Она состоит из более чем тысячи отдельных каменных блоков. Все они массивны, вес многих достигает 200 тонн, но самые большие находятся на нижней террасе. Согласно измерениям и расчетам доктора Джона Хемминга из лондонского Королевского географического общества, высота одного из них 8,5 метра, а вес — 355 тонн, что позволяет считать его одним из «самых больших блоков, какие когда-либо использовались в строительстве». Хемминг также указывает на многоугольную геометрию кладки, все камни имеют свой размер и форму, образуя «сложный и интригующий рисунок».

Суммарная высота всех трех террас достигает примерно 15 метров. С нашего наблюдательного пункта на выступе в предвечернем освещении их контуры сливались, создавая фантастический воображаемый замок, где камни нагромождались друг на друга слой за слоем, поднимаясь к небу. По мере того как солнце на западе опускалось все ниже, тени, отбрасываемые зубчатой кромкой львиной челюсти, ложились на промежутки между ними, становились все длиннее, и возникало ощущение, как будто весь этот монумент был задуман для того, чтобы выследить солнце.

Мы спустились с выступа и зашагали по заросшей травой полости львиной пасти к первой зигзагообразной стене. Огромные камни, темные и тяжелые, нависали над нами. Глядя на их внушительные габариты и прикидывая их вес, мы согласились с Гарсильязо в том, что действительно трудно вообразить, как удавалось их транспортировать из удаленной на несколько километров каменоломни, а еще труднее представить, как их ставили на место и подгоняли к соседним.

Среди археологов преобладает точка зрения (хотя не все ее разделяют, например, сэр Клементе Маркхэм), согласно которой Саксайхуаман был построен инками, а весь ансамбль возводился «своего рода методом проб и ошибок, когда каждый камень неоднократно поворачивали, сколь бы тяжек ни был такой труд». До настоящего времени не было опубликовано ни одной работы, в которой бы объяснялось, как именно применялся этот метод. Более того, археологи признают, что огромные циклопические стены Саксайхуамана «были завершены или заброшены еще до прибытия испанцев, а инки не рассказывали ни устно, ни письменно о своих методах».

Фактически одна запись о том, как инки пытались двигать большой камень-мегалит, имеется в «Королевских комментариях об инках»Гарсильязо де ла Веги; из нее следует, что у них не было никакого опыта в проведении такого рода работ, поскольку попытка имела катастрофические последствия. Гарсильязо рассказывает, как камень «невероятных размеров» тащили по горам более двадцати тысяч индейцев, спускаясь и поднимаясь по крутым склонам… в одном месте над обрывом он вырвался у них из рук, раздавив более трех тысяч человек».

Мы не сомневаемся, что инки были хорошими каменщиками, а также что многие сравнительно мелкие сооружения Саксайхуамана, теперь почти исчезнувшие, были сложены именно инками, как и значительная часть Куско. Однако если перемещение всего одного большого камня оказалось для них непосильным испытанием, то следует призадуматься, как же им удалось переместить сотни не менее чудовищных глыб, чтобы сложить зигзагообразные стены Саксейхуамана. Либо следует согласиться с Клементсом Маркхэмом, что стены эти остались в наследство от более далекого прошлого — «эпохи мегалитов, когда перевозили циклопические каменные глыбы и возводили циклопические сооружения».