Зеркало вампиров

— Звони, — настойчиво потребовал Константин Гаврилович.

Дрожащими руками хозяин квартиры набрал номер. Константин Гаврилович взял трубку параллельного аппарата, внимательно слушая разговор.

— Здравствуй, Тосоев, — чуть задыхаясь, сказал Червяков, — у меня к тебе срочное дело.

— Что случилось? — удивился инвалид. — Зачем так поздно звонишь?

— Мне срочно нужен Леонид. Очень срочно.

— Ты же уже мне говорил, — удивился Тосоев, — они сегодня встречались.

— Мне он снова нужен, — настаивал Червяков, — обстоятельства изменились.

— Хорошо, — немного помолчав, произнес Тосоев, — завтра я тебе утром позвоню.

— Нет! — почти крикнул Червяков. — Сегодня, прямо сейчас. Очень важное дело. Очень. Мне нужно с ним срочно встретиться.

— Понимаю, — сказал Тосоев. — Ты знаешь, что за срочные операции нужно назначать другой гонорар?

— Все знаю, — выдохнул Червяков, — найди его срочно. И позвони мне.

— Я перезвоню через десять минут, — сказал Тосоев.

— Сейчас пойдет звонить к кому-нибудь из соседей, — пояснил Червяков, устало отодвигая телефон.

— Очень разумно, — кивнул Константин Гаврилович, — его телефон могут прослушать, а телефоны соседей поставить на прослушивание сложно. Он у вас молодец. Он тоже раньше служил в спецназе?

— Да. Он был ранен в Афганистане. Подорвался на мине и остался без ног. Сейчас ходит на протезах.

— Будем ждать, — кивнул Константин Гаврилович. — Надеюсь, что он тебе поверил. Иначе сам понимаешь…

Минуты тянулись особенно долго. Червяков все еще сидел на полу, прислонившись к дивану, и даже не пытался подняться. У него уже не было никаких сил на сопротивление. Не было сил даже на то, чтобы обдумать свое положение. Он был измотан физически и морально и мечтал только об одном — чтобы все скорее кончилось. Он уже даже не боялся смерти, словно постоянное чувство страха как-то атрофировало в нем другие чувства. Через целых восемнадцать минут наконец зазвонил телефон. Он быстро взял трубку.

— Это я, — раздался знакомый голос Тосоева. — Он тебя будет ждать около высотного здания на Котельнической набережной. Только приезжай без своих людей. Ровно через час.

— Понятно, — осипшим голосом проговорил Червяков, но на другом конце уже раздались гудки.

— Одевайся, — приказал Константин Гаврилович. — Поедешь вместе с нами на встречу.

Он повернулся к Григорию.

— Звони Вихрову. Пусть прямо сейчас едет на Котельническую со своей винтовкой. И чтобы не промахнулся.

— Он может попасть в меня! — с ужасом вскрикнул Червяков.

— Не бойся, гнида, — ласково сказал Григорий, — не попадет. Он твою рожу хорошо изучил. В тебя стрелять не станет.

— И учти, Червяков, — безжалостно добавил Константин Гаврилович, — чтобы никаких глупостей. Иначе сегодня ночью твой труп будет принимать холодную ванну в Москве-реке. Надеюсь, ты это понимаешь лучше нас?

Глава 37

На Котельническую набережную они подъехали через сорок минут, когда Вихров доложил, что уже прибыл на место. Все было тихо. Ночью здесь было безлюдно.

— Иди к дому, — негромко приказал Константин Гаврилович, — только без глупостей.

— Да-да, конечно. Вы предупредили своего человека, чтобы он не стрелял? — спросил на всякий случай Червяков.

— Предупредили, — кивнул его грозный похититель.

— Я просто хотел напомнить. Он ведь может случайно попасть не в того, в кого нужно, — продолжал лепетать Червяков.

— Иди к дому! — прикрикнул Константин Гаврилович, уже теряя терпение, и несчастный хозяин ресторана вылез из машины, оглянулся и сделал первый шаг.

— Давай отъедем подальше, — приказал генерал, когда Червяков медленно пошел к дому. Он шел, поминутно оглядываясь, словно дуло снайперской винтовки уже было нацелено ему в спину. Он все время сгибался, как будто надеясь уменьшить самого себя.

— Трус, — покачал головой Константин Гаврилович. — На войне как раз такие первыми и погибают. Я же тебе сказал — отъезжай, — гневно напомнил он племяннику.

— Не успеем подъехать, если он захочет убежать, — озабоченно заметил Григорий, сидевший за рулем.

— Не захочет, — убежденно сказал Константин Гаврилович, — можешь не беспокоиться.

Червяков медленным шагом подходил к дому. Все смотрели на него. В темноте выделялся его светлый костюм. Он остановился, вытащил платок, вытер лоб.

— А где Вихров? — спросил Григорий. — Он говорил, что уже прибыл на место.

— Значит, прибыл, — тихо сказал генерал. — Ты смотри лучше в другую сторону. А он где надо, там и сидит, можешь не беспокоиться.

До назначенного времени оставалось еще около десяти минут. Он посмотрел на часы и, вытащив телефон, набрал номер Александра Юрьевича. Тот ответил только на пятый звонок, да и то сонным голосом.

— Что случилось?

— Это я, — коротко доложил Константин Гаврилович, — я знаю фамилию.

— Какую фамилию? — не сразу понял Хозяин.

— Вы меня просили узнать фамилию, — сдерживая эмоции, напомнил генерал.

Александр Юрьевич вспомнил. Теперь-то вспомнил, почему его беспокоят так поздно и какую именно фамилию он хотел знать.

— Кто? — гневно спросил он.

— Тарханов.

— Сукин сын, — не сдержался Хозяин, — я всегда его подозревал.

Константин Гаврилович озабоченно покачал головой. Подобные разговоры по мобильным телефонам вести не рекомендовалось. Их легко можно было прослушать.

— До свидания, — сказал он.

— Подождите, — крикнул все еще не пришедший в себя Хозяин, — что вы думаете теперь делать?

— Сейчас пытаемся решить проблему вашего зеркала.

— Какого зеркала?

— Которое треснуло у вас в приемной. Мы пытаемся его починить.

Александр Юрьевич замолк, соображая. Потом решительно сказал:

— Все к черту. Все равно ничего не понимаю. Где вы находитесь?

— В Москве. — Константин Гаврилович чувствовал, что сообщение о Тарханове сильно задело их президента и тот все еще не может прийти в себя. Он, очевидно, подозревал, что нанимателем киллера мог быть Тарханов, но все еще не хотел в это верить до конца. Война с Тархановым обещала стать самым неприятным фактом в его биографии.

— Что у вас происходит? — снова спросил он.

— Мы нашли человека, который разбил зеркало в вашей приемной, — уже раздраженно начал объяснять Константин Гаврилович. — Сейчас мы хотим решить эту проблему.

— Понял. Правильно делаете. Все они сукины дети. А что с Тархановым?

— Это мы будем решать завтра утром.

— Нет. Ни в коем случае. Ничего без меня не решать. Завтра прием в посольстве. И он там будет. Я хочу сначала с ним поговорить. Вы меня поняли? Ничего без меня не делайте.