Зеркало Вельзевула
Шрифт:
Нехорошо получается, в жизни Надежда чужого не брала, а теперь выходит, что прихватила. И теперь к этому типу не подойдешь. Раз Ленка его бросила, он и знать не знает, как ее найти. А если и знает, то назло не скажет. Ладно, будем действовать другими методами.
Выходя из ресторана, Надежда оглянулась и заметила на лице спутницы громко ржущего типа тщательно скрываемую скуку.
Так, с этой тоже ему ничего не обломится, с вполне объяснимым злорадством подумала Надежда.
Вернувшись домой, Надежда Николаевна первым делом набрала номер Милки Родионовой.
Как известно, знающие люди делятся на две основные
Даже если ее разбудить посреди ночи, Милка, не задумываясь, ответила бы, у кого из ее давних знакомых сколько детей, кто на ком женат, у кого есть собака или кошка, у кого с кем был роман в позапрошлом году и чем этот роман завершился.
Благодаря такому специфическому устройству памяти Милка Родионова была бесценным источником информации. Правда, у этой медали была и обратная сторона: Милка была до крайности разговорчива, прямо скажем – болтлива, и если уж она начинала говорить, остановить ее было почти невозможно.
Надежда с Милкой долгое время работали в одном отделе, Милка была секретаршей начальника. Потом уволилась, потому что ее бросил муж. Через два года муж вернулся обратно, но Милка уже нашла другую работу, а тут как раз институт начал разваливаться, так что возвращаться не имело смысла.
В свое время Надежда помогла Милке избавиться от серьезных криминальных неприятностей, и с тех пор Милка очень ее уважала. Связи они никогда не теряли, перезванивались довольно часто, так что сейчас Милка ничуть не удивилась звонку.
– Привет, Мила! – проговорила Надежда, услышав в трубке знакомый голос. – Это Надя, Надя Лебедева…
– А, привет! – отозвалась Мила оживленно и в то же время озабоченно. – А я как раз недавно про тебя вспоминала… как у тебя дела? Как Сан Саныч?
– Все в порядке, – торопливо перебила ее Надежда, чтобы не дать увести разговор в сторону. – Я тебя вот что хотела спросить…
– Постой, я только огонь убавлю, у меня мясо на плите тушится, так как бы не подгорело…
На какое-то время в трубке наступила тишина, затем снова раздался Милкин голос:
– Ну вот, огонь я убавила, теперь могу разговаривать! Так как Сан Саныч?
– У него все в порядке! – повторила Надежда строго. Она не собиралась обсуждать своего мужа с посторонними женщинами. – Я вообще что звоню-то. Ты ведь наверняка помнишь Лену Коробкову?
– Конечно, помню! – в голосе Милы прозвучал легкий оттенок обиды – как кто-то может сомневаться в ее памяти? – Конечно, помню. Она в третьей лаборатории работала, но ушла давно уже из института. Закончила курсы компьютерной бухгалтерии и в какую-то коммерческую фирму перешла. Замуж, по-моему, так и не вышла.
– Не вышла, – подтвердила Надежда, вспомнив, с каким типом видела Лену в ресторане. Будь у нее кто-то на примете, она бы с ним и минуты рядом не провела…
– Не вышла, – повторила Милка. – Какое уж тут… как говорят – ни красы, ни жилплощади. Кстати, у нее своей квартиры
действительно нет, живет вместе с семьей брата, а невестка у нее такая стерва – врагу не пожелаешь! Кстати, там такая история ужасная с братом ее произошла, ты в курсе?– Да нет, кажется, слышала, что он погиб… – неуверенно сказала Надежда.
– Да не погиб, а повесился! – объявила Милка так радостно, как будто Ленин брат выиграл в лотерею.
– Как – повесился? – ахнула Надежда.
– А по пьяному делу, – охотно объяснила Милка. – Там все как было… Значит, жили они все в трехкомнатной квартире – Лена с братом и с мамой. Потом брат женился, еще когда Ленка у нас работала, на невестку жаловаться начала. Попалась редкостная зараза, родила сразу же и брата скрутила в бараний рог. Мать, конечно, внучкой занята, брат ничего сказать не может, одна Лена пыталась как-то с ней бороться. Не преуспела. Потом мать тяжело заболела, потом умерла, тут невестка и развернулась по полной программе. Довела брата до полной ручки, стал он попивать. Ну не так чтобы много, но ей только повод дай – стала его к разводу подводить. Потом уже выяснилось, что нашла она себе мужика богатого. То есть не то чтобы богатого, но с положением. Солидный, женатый, но вроде к разводу склоняется.
– Милка, ты покороче… – вклинилась Надежда.
– Ага, значит, развелись они, а куда деваться-то? Квартиру менять – Лена против, да и как обычную трешку разменяешь? Ничего приличного не выменяешь. Невестка-то хотела бывшего мужа вообще из дома выгнать, чтобы он жилье снимал, но не тут-то было. Ленка его на путь истинный наставила – не вздумай, говорит, тогда вообще сюда не вернешься. Квартира наша, матери еще давали, а если этой швабре нужно – пускай она и снимает, ребенка, так и быть, себе возьмем. Так и жили в таком гадючнике сколько-то времени.
– Ну и ну… – вздохнула Надежда Николаевна, поглядев на настенные часы.
Часы эти подарила ей близкая подруга Алка, они представляли собой разбойничью морду рыжего кота. Цифры шли по кругу, в глазах была подсветка, стрелки в виде усов крепились к носу. Сейчас большой ус резко стремился наверх, а маленький – вниз. То есть на часах было шесть, и скоро вернется с работы муж, а у Надежды в смысле ужина конь не валялся. И вместо того, чтобы срочно заняться приготовлением пищи, она слушает Милкины истории про людей, которых она и знать не знает. Кроме Лены, конечно.
– Милка… – начала Надежда.
– Поняла-поняла, – перебила Милка, – закругляюсь. Значит, было это года два назад, как раз летом. Лена куда-то отдыхать уехала на выходные, дочку они тоже в лагерь в Болгарию отправили, сами живут как хотят. Невестка Ленкина все того мужика обхаживала. И договорилась с бывшим муженьком, что он на ночь куда-нибудь уйдет. А он закрутил на работе с девчонкой одной. Что уж она в нем нашла?.. Ну вроде что-то зарабатывал, подарки дарил. Короче, пришел он к ней ночевать, она с родителями жила, но в тот вечер они на дачу уехали. Ну, тут такое дело, только они устроились – родители с дачи приезжают. Что-то у них случилось, то ли воду отключили, то ли электричество, они и приехали. А тут у дочки – мужик посторонний обретается. Папаша и так на взводе был, на нем злость и сорвал. Бить не бил – все же пожилой человек, но из дому выпер в одних трусах и одежду ему из окна выбросил. У мужика – что?