Зерно жизни
Шрифт:
— Алексей, мне же тоже надо поговорить со Смирновым.
— Втроём туда, впятером вернёмся — до ночи обернёмся Вячеслав Андреевич.
— Ну давай, командуй майор! В темпе вальса только.
— Есть!
А инженер наклонился к пленным.
— Ну что вы, дураки, на нас полезли? Вы кто вообще? Ну-ка, попробуем, как в кино про индейцев. — Вячеслав подмигнул охранникам и ткнул себя пальцем в грудь.
— Вячеслав.
Потом ткнул в ближнего туземца. Тот сглотнул и будто выплюнул через силу.
— Орочон!
Вячеслав ткнул в следующего пленника.
— Орочон!
Инженер
— Узнали чего, Вячеслав Андреевич? Видел, вы у них задержались.
— Да что у этих братьев узнаешь, Алёша. — хмыкнул инженер.
Лодка, вспенив винтом воду у мостков, рванула к месту высадки.
Шли по реке ходко, на максимуме скорости, мотор давал почти 40 километров в час. Прошли больше чем половину пути, стали виднеться островки.
— Внимание, сейчас пороги будут. Проход есть, но придётся сбавить скорость, смотрите в оба, — Сазонов приготовил свой АК. Проверил гранаты на разгрузке, кивнул сидящему за рулём мотора морпеху, готовься, мол. Тот кивнул и стал снижать скорость, внимательно поглядывая по сторонам. К счастью проскочили без проблем.
— Вячеслав Андреевич, не нравится мне это место, засаду тут легко сделать. Вот бы углубить дно, каменья растащить.
— Нам сейчас не до этого, Лёша. Огородиться бы успеть.
— Да я понял. Это скорее на будущее.
Инженер кивнул. Наконец показалась скала в истоке Ангары, тут тоже туземцев не наблюдалось. Через полчаса лодка уткнулась носом в белый песок пляжа. Кстати, вода здесь прогревалась весьма недурственно, в отличие от ледяных вод Байкала, вода в бухточке была тёплой, чем обитатели лагеря в удовольствием пользовались. Лодку встречали. Вячеслав с удовольствием оглядел уже почти по всему периметру возвышающийся частокол. Отлично тут поработали мужики. Остались башенки и надвратные укрепления. Градница уже потихоньку поднималась над обрывчиком. Сам обрыв был уже укреплён.
— Ну, Андрей Валентинович, принимай поздравления, молодцы. Через месячишко уже отстроитесь капитально.
— Так ведь вам спасибо Вячеслав Андреевич. — заулыбался полковник. Кабы не твои мужики, сидели бы в палатках.
— Как там Радек, кстати? Получше?
— Да, вроде оживает понемногу, видно, трудно ему, бедняге.
Вячеслав покивал, — он у нас самый пожилой, беречь его надо.
— Ладно, пора и о серьёзном поговорить. Пойдём в дом, Вячеслав. Вижу, ты крепко озабочен. — Да уж, есть от чего озаботится. Андрей, ты это… зови к нам Галдан и Владимира, фамилию его боюсь напутать, — Вячеслав улыбнулся.
— Кабаржицкого?
— Да-да.
Вячеслава не перебивали, он уложился минут в пятнадцать, лишь изредка вставлял фразы Сазонов. Он и тут не утерпел, упомянул о порогах. Смирнов слушал с широко открытыми глазами и иногда кряхтел осиплым горлом, как будто простудился.
— Да-а, — только это Смирнов и смог
произнести после рассказа инженера.— А я ещё, помнится, хотел сэкономить на рабочих в составе экспедиции. Если нам не огородиться, нас тут как курей ощиплют, ночью, например.
— Ночью не может, утром рано воевать будет, — сказала Галдан.
— О-о, ты делаешь успехи, Галдан, хорошо уже говоришь. Да, рано утром и напали, верно. — Вячеслав обрадовался тому, что проблем с переводом, видимо, не будет.
— Галдан, а что такое орочен? — вспомнил угрюмых ''братьев'' инженерр.
— Тунгусы, то есть эвенки! — воскликнул Кабаржицкий. — на вас эвенки напали?
— Если ты так говоришь, Володя, то да, именно они. — Сазонов переглянулся с Вячеславом, тот подмигнул, кивнув на Кабаржицкого.
— Эвэнкил. — согласно кивнула Галдан. — Кыштымы.
— Кыштымы? — Вячеслав начал вспоминать что-то. Слышал я такое слово.
— Город такой есть Вячеслав Андреевич. На Урале, — снова порадовал знаниями Владимир.
— Галдан, что такое кыштым? — заинтересовался Смирнов.
— Слабые люди нам дают соболь.
— Вам это кому?
— Буряад.
Это слово поняли абсолютно все. Смирнов снова начал обдумывать вслух сложившуюся ситуацию.
— Что же, картина немного проясняется. У нас есть слабые эвенки и сильные буряты.
— Буряад даёт соболь халх, — вставила Галдан.
Смирнов вопросительно посмотрел на Кабаржицкого.
Тот, пожав плечами, сказал, — Или монголы или другое племя.
— Русских тут пока что-то не видно, но Галдан встретила, как мы определили, в Енисейске своего Трифона.
— Ну, Енисейска ещё нету, там острог стоит, точнее должен стоять, поболее того, что мы затеваем. Но примерно такой же. — Владимир вновь отхватил мысленные аплодисменты Вячеслава.
— Что ты думаешь Владимир, что за ситуация у нас получается? — подперев голову ладонями, хмуро спросил полковник. — Что это за время такое?
— Ну что, я думаю, это не сложно. Освоение Прибайкалья, Ангары… конец шестнадцатого, начало семнадцатого века. С учётом постройки Енисейского острога — первая треть семнадцатого.
— О, чёрт! — Смирнов выразил этим возгласом общее мнение по поводу ситуации, в которую попала экспедиция.
— Но это, параллельный мир или наша Земля в прошлом? Этого нам не узнать уже, если только аномалия вновь не откроется, — Владимир высказал вслух свои мысли.
— Володя, а почему мы узнаем, если аномалия откроется? — заинтересовался Сазонов.
— Бредбери описывал такую ситуацию. Эффект бабочки называется.
— Хех, осталось этого дождаться, — подвёл итог разговору Смирнов.
— Вячеслав вам пора уже, если хотите успеть в свой лагерь до ночи.
Инженер забрал Галдан и Владимира и лодка взяла обратный курс. Сазонов увидел в вещах Кабаржицкого подозрительно знакомые чехлы.
— Володя, это никак спиннинги?
— Да, ''Шимано Форсмастер''.
– заулыбался Владимир. — Всё никак не могу опробовать здесь.
— У-у, это мы тебе предоставим, Володь! И скоро, так что готовься, — заявил Вячеслав. Мимо проносились высоченные деревья, разлетались в стороны разные птахи при приближении рыка мотора.