Зерно

– Иди, здесь не положено стоять, – сказали ему на проходной.

Денис передернул плечами от падающей воды и, схватив коробку с бумагами, побежал в сторону станции метро.

– Цветков Денис?

В стороне остановилась машина, и из открытого окошка донесся голос.

– Да.

Дверь машины открылась, его пригласили сесть.

– Можно с вами поговорить? – сказал женский голос.

– Да, но я спешу.

– Я не отниму у вас много времени.

– Хорошо, – сказал Денис и с трудом залез в машину вместе с коробкой.

С него ручьем бежала вода. Немолодая женщина улыбнулась его виду, протянула салфетку, чтобы он вытер лицо.

– Спасибо.

– Денис, я предлагаю вам работу.

– Но у меня есть…

– Кажется, уже нет, – сказала она, посмотрев на коробку с вещами.

– Это временно, я найду.

– Я предлагаю работу у нас.

– У вас? А это где?

Денис всегда думал, что нет ничего более крутого, чем работать в корпорации «Врадж». Всегда считалось, что это пожизненный контракт, пока ему не подсунули бумажку с приказом об увольнении.

– Я предлагаю работу в институте «Жизнь».

– Но я ведь… У меня другая специальность.

– Нет, вы именно тот, кто нам нужен. Ведь именно вы доказали существования фантомов.

– А откуда вы знаете? – в компании, где он работал, были жесткие правила и высокая секретность.

– Вы хотите доказать свою гипотезу?

– Да, но…

– Тогда я буду ждать вас завтра в восемь утра, вот, – она протянула ему визитку с координатами. – Она же и пропуск для вас, не потеряйте. Мы договорились?

– Да, но…

Денис растерялся, он еще не пришел в себя от того, что его выкинули за дверь словно котенка, а теперь еще и эта женщина.

– Да, конечно же, – ответил он.

Тут же открылась дверь машины, говоря тем самым, что время разговора закончено. Денис посмотрел на поток воды, что лил с неба, плечи сами сжались, и он вышел из машины.

– Я приду, – сказал Денис, и машина тронулась.

Придя домой, он осторожно поставил уже изрядно размокшую и разваливающуюся коробку.

– Это что? – спросила его Нонна, девушка, с которой он жил уже почти полгода.

Она как-то прилипла к нему в баре, когда отмечали день рождение его брата Левы, и с того самого момента они были вместе. Нонна работала в школе, в меру грустная, в меру веселая, в меру вспыльчивая.

– Ах, это, ну, попросили меня…

– Уволили? Лопух, я же говорила тебе сидеть смирно, а ты все со своими глупыми идеями. Кто ты теперь? Пустое место. Ну, за что мне такое наказание? Что делать?

– Я завтра иду на другую работу.

– Куда? – сощурившись, спросила она.

– Вот, – Денис протянул визитку.

– Ты с ума сошел. Ты знаешь, что они там делают? Они же…

– Они сказали, что я смогу доказать свою гипотезу фантомов, что…

– Ты точно чокнулся. Если пойдешь туда, я уйду.

– Не надо так, они, может, не такие монстры, как про них говорят в новостях.

– Я тебя предупредила.

Нонна уже не первый раз ставила ультиматум Денису. Она хотела спокойной жизни, а не скитаний по комнаткам, которую они сейчас снимали.

Денис проснулся рано утром, он не хотел опоздать на встречу, может, это его единственный шанс найти истину.

– Ты уходишь?

– Да, мне надо спешить.

– Я уеду к маме, ключи оставлю…

– Ну, потерпи еще немного, все будет хорошо.

– Ничего не будет хорошего. Иди, – как-то равнодушно сказала она и повернулась к нему спиной.

3. Эмбрионы

Уже через час Денис подходил к охране. Высокий забор, словно за ним тюрьма, кругом камеры и водяные пушки, чтобы отпугнуть любителей приключений. Все аккуратно, газончики и подстриженные деревья, вежливые охранники, которые, проверив визитку, выдали временный пропуск и показали в какой корпус надо следовать.

– Идемте, – без лишних слов обратилась к нему женщина, что разговаривала с ним в машине. – Добрались нормально?

– Да, спасибо, все хорошо.

– Наш институт располагается немного в стороне, но это и понятно почему. Наверное, наслышаны про нас?

– Да, всякое говорят. А конкретно, чем вы занимаетесь?

– Мы спасаем человечество.

– Спасаете? Это как так?

Денис видел новости, как институт осаждали митингующие, чтобы запретили эксперименты с человеческими эмбрионами. Он и сам считал, что это неправильно, хватит того, что люди наэкспериментировали с животными и растениями, отчего в экосистеме произошел дисбаланс.

– Да, спасаем. Когда ты последний раз слышал детский смех?

– Вчера, у нас за стенкой живет семья, у них ребенок, а что?

– Тебе повезло, идем сюда.

Они прошли в длинный коридор. Денису выдали медицинский халат, шапочку для волос и попросили переодеть обувь.

– Так положено, поймешь почему.

Через несколько минут он был готов.

– В школе, где я училась, когда пошла в первый класс, их было 12, десять лет назад их было 6, в прошлом году только 2. Мы не решаем проблему, почему так происходит, для этого есть другие институты. Европа в свое время пыталась исправить ситуацию, устраивая войны на африканской территории. Беженцы частично компенсировали нехватку рождаемости, но и они оказались подвержены болезни. Ее не видно, но она проникла глубоко в геном человека. Тут много причин: экология, социальная обстановка, экономика, но главный удар был нанесен питанием и медициной. И теперь человечество стоит на грани вымирания.

– Шутите?

Денис никогда над этим не задумывался, он наоборот придерживался мнения, что численность населения надо сократить.

– Если так пойдет, то уже через 70 лет школы закроются. И что тогда?

– Не знаю, – ответил Денис и пожал плечами.

Они спустились на лифте на несколько этажей вниз и вошли в светлое помещение, а оттуда в длинный коридор, где с одной стороны шла стеклянная дверь.

– Вот наше богатство.

Денис остановился. Ровные ряды, похожие на широкие столы, в которых посередине размещалась продолговата колба, похожая на прозрачное яйцо.

– Человеческие эмбрионы.

– Дети?

– Нет, это еще не дети, но скоро ими станут. Именно этим тебя и пугают в новостях. Современные женщины не могут выносить плод, он отторгается организмом. И пока медицина борется, как это исправить, мы выращиваем людей.

– Это неправильно, – прильнув к стеклу, сказал Денис.

– Институт имеет лицензию на право работать с человеческими эмбрионами. Вырастить их не так уж и трудно.

Денис помнил, как его мать ходила беременной, а после у него родилась сестра. Он был еще маленький, клал голову ей на живот и слушал, как бьется сердце сестры, а после она стала питаться. Это было чудо, и он так всегда считал. Но теперь, смотря на столы, где лежали зародыши, ему стало не по себе.