Зеро. 40

– Как ты, Эр? – Эмма нежно гладит меня по щеке своей мягкой теплой ладошкой, ну и вонь от ее пальцев от этой копченой селедки!

– Я хорошо. – я вру, нагло вру, глядя ей в глаза, но выпитое вино так приятно кружит голову, что я сделаю еще несколько глотков…С ним спокойнее, с ним не так страшно.

– Ладно, собирайся, не будем терять время.

– Куда?

Эмма скинула плащ, и я ахнула – я помню это красное платье… В тот самый день она была в нем. В тот самый последний день нормальной жизни…

Мы отмечали так называемый “экватор”, ровно половину своего обучения в университете в ресторане. Все были в красивых платьях и с прическами…Но Эмма выделялась из всех, роскошная блондинка с потрясающими глазами, в них всегда было столько смеха, что хотелось подойти и обнять, забрать себе часть ее энергетики. Платье так подчеркивало грудь и бедра, что даже девушки восхищенно за ней следили, а туфли, расшитые стразами и сшитые на заказ, наверное, свели с ума половину присутствующих.

– Мои туфли самые красивые в этом ресторане! – шутила Эмма и игриво двигала ножкой, натягивая тугую икру, краем глаза подмечая завистливые взгляды девушек и восхищенные взгляды мужчин. А я просто радовалась за нее и радовалась, что она моя подруга, на мне в тот вечер были самые обычные туфли и самое обычное платье, я никогда особо не выделялась ни умом, ни внешностью. Даже не знаю, за что Эмма так сильно меня любит.

Мы стояли у окна и смеялись, Эмма рассказывала смешные истории, еще рядом стоял наш преподаватель Психологии Роман Сергеевич и увлеченно на нее смотрел, так увлеченно, что от него самого было невозможно оторвать глаз.

Он временами кивал и улыбался, но было видно, что совсем не вникал в то, что она говорила…Просто смотрел и не стеснялся этого.

– Роман Сергеевич, так нельзя! – к нам подошел Костя и собирался сказать что-то остроумное, как послышались крики с улицы. Я помню тот момент… Все стало таким серым, словно сферу над нашей землей проткнули острой иглой и в образованную дырку стал стекаться весь смрад из космоса.

По новостям часто обсуждали состояние экологии последние годы, всех обязали ходить с аспираторами, автомобилями пользоваться запретили… За курение была положена смертная казнь, потому что никто и ничто не должен был отправлять в атмосферу в рамках новых установленных законов.

Все чувствовали и знали, что надвигается что-то безысходное, но никто не мог себе и представить как именно это начнется, никто не мог знать, что это будет так внезапно и так страшно…

Эмма нацепила аспиратор и бросилась помогать остальным в зале, а я просто стояла у окна и смотрела…Среди серой пыли люди кричали и падали… Словно сила Земного притяжения ослабла и уже не позволяла держаться уверенно, я почувствовала себя плохо, у меня закружилась голова и я была готова потерять сознание, как сердце остро закололо, я увидела, как на улицах появляются большие белые автобусы и люди в белых костюмах.

Их лица были закрыты защитными шлемами и к каждому прикреплен баллон с трубкой, они словно кого-то искали в беспорядочной толпе… Одних хватали и надевали им на головы такие же шлемы, сажали в автобусы, других осматривали и оставляли лежать на дороге, как будто бы они им в чем-то не подходили…

Так дети собирают камушки и стеклышки на морском берегу – красивые и гладкие берут, а остальные оставляют без внимания. Ущербные уродливые камушки детям не нужны…

Я обернулась, чтобы позвать Эмму, как вздрогнула и едва не закричала, один из таких людей стоял прямо передо мной. Он протянул мне шлем. Я машинально схватила его, как послышался голос Романа Сергеевича – “И мне, дайте мне…”

Человек в костюме обернулся к профессору и прозвучало странное: “Не положено”. Тогда я не понимала, что все это значит…Я бросилась было к нему чтобы дать хоть немного воздуха, как почувствовала, что меня больно схватили за плечо.

– Времени нет, идите в строй, – сказал человек в шлеме и толкнул меня в сторону.

Я обернулась – все студенты с нашего потока были построены в одну шеренгу, а на полу лежали преподаватели и сотрудники ресторана, которые были старше нас. Они все были старше нас, на это я сразу обратила внимание…

– Эр, надевай и хватит уже думать! – Эмма раздраженно протянула мне платье и туфли. Я затряслась, то ли от вина, то ли от восхищения, уже ничего не понимаю…Как-то быстро я захмелела.

Где она их взяла, как она смогла их сохранить?

– Я не хочу…

– Ты, хочешь, хочешь! Сейчас же надевай!

– И куда мы пойдем? Куда идти Эмма? Давай лучше надеремся как следует дома и…

– Нет уж, нет, – покачала головой Эмма, – Надевай и пошли, нас ждут. Она аккуратно убрала прядь волос за ухо и наморщила свой красивый лоб, какая нежная и гладкая у нее кожа…И как ей удалось сохранить в глазах столько веселости, как будто мы снова в том не и собираемся на вечеринку? Разница только в платье.

Такое откровенное платье я никогда не носила…Вырез на всю спину и очень глубокое декольте, а туфли, какие шикарные туфли! И где все же Эмма это взяла?

– Нас ждууут! – напомнила Эмма

Мне почему-то стало не по себе при ее словах “нас ждут”. Кто нас ждет и зачем? Но я сбросила с себя комбинезон и надела платье… Кожа задрожала от прикосновений прохладного шифона. А туфли… Наверное, я не смогу пройтись и пары шагов на каблуках… Но как же это волнующе…Как же это волнующе! У меня и правда день рождения, впервые за последние 20 лет…

Я услышала, как щелкнула входная дверь и возненавидела себя за то, что задрожала как мышь при виде кошки. Какая я стала жалкая, боюсь любого случайного шороха, наверное, Железяка снова что-то чистит… Странно, что до этого я ее совсем не слышала.

Искусственные помощники не должны беспокоить несколько часов в сутки, это время отводится на отдых и сон, так Совет дает людям понять, что у них есть лично время. Сволочи…Все равно что калекам всучить скакалки и сказать – “прыгайте в свое удовольствие”.

Послышались шаги и показался силуэт, а потом я увидела Столина. Того, кто печет хлеб и у которого в доме есть собственное Солнце. Он здесь зачем или пришел навестить и поздравить как добрый сосед, а не ценный член Совета?

– Девочки, я принес, – он с улыбкой поставил передо мной хлебную корзинку. Кто бы знал, что именно то, чего многие девушки избегали в мое время при посещении ресторанов, станет таким дефицитом, что за него будет не жаль и убить…

Я застонала от переполняющих эмоций – булочки с фисташками, мои любимые… Треугольники обжаренного в масле с семечками бородинского и белый пористый батон. У меня даже голова закружилась. Правда, не от аромата, потому что корзинка была туго обмотана пленкой, чтобы не привлекать к себе внимание шлейфом горячей сдобы, но сам ее вид был настолько вкусным и совершенным, что я заплакала!