ZEUS. Синдром защитника

Инквизитор Хиото всегда знал, что сила веры бесполезна, если не подкреплена усердием и настойчивостью. Кодекс учит смирению перед ликом Творца, указывает на слепое подчинение Магистрату, как его гласу и длани, но Хиото не видел в покорном молчании верного пути к цели. В писании есть иные правила.

Долгожданный разговор с магистром Ведилоном прошел из ряда вон плохо. Хиото рассказал о своем плане. В деталях поведал о том, как выманить Василису де Воль и раскрыть Сопротивление. Но ожидаемой реакции не дождался. Его Преосвященство сопел, хмурил седые брови и взывал к благоразумию. Сначала выказал недовольство сменой курса «Знамения», затем долго брюзжал, припоминая ошибки совершенные на «Пламени», а после умолк. Иссушенное, желтое, будто пергамент лицо не выражало эмоций, только бесцветные губы шептали молитву.

Хиото искоса следил за Ведилоном, но молиться не стал. Святые слова и знаки не помогли остановить Дьявольскую скверну, а Инферно научило одному: пистолет справляется куда лучше. Можно ли счесть подобное первым шагом на пути к отступничеству?

Нет.

Ибо он переродился, и вера его окрепла.

Магистр Ведилон удалился, дабы обговорить «некоторые вопросы» и теперь Хиото оставалось лишь ждать. Он ленно скользил взглядом по роскошному залу Пантеона, погрузившись в размышления. «Должно быть, сейчас старик рассыпается в любезностях перед представителями «Экзо матрикс». Как верный пес лижет руку кормящего и бормочет о совместных интересах, а о моем плане не заикнулся. Но я не отступлю, даже если придется принять Забвение. Сначала открою слепцам глаза, укажу на способы истинной борьбы. Вскрою их дряхлые идеи, как гнойный нарыв, и пусть болезнь трусости выльется наружу, оставив место силе».

В коридоре послышались размеренные шаги. Украшенная позолотой дверь со скрипом отворилась, впустив яркий свет и вытянутые тени. В зал вошли послушники, следом проплыл Его Преосвященство, шурша мантией. Шел величественно, будто вовсе пола не касался, а подойдя к столу - спотыкнулся, наступив на край балахона. Нервным движением Магистр дернул ткань. Хиото едва сдержал циничную ухмылку и отвел взгляд. Принципы Ордена так же стары, как тело Ведилона, а душа… Хиото все реже думал о подобном.

– Инквизитор, ваши доводы выслушали,– прохрипел Ведилон, усаживаясь в кресло.

– Ваше Преосвященство говорил с союзниками?
– оживился Хиото.

– Не только. Вопрос обсуждался в кругу Магистрата, но в «Экзо матрикс» заинтересованы в поимке де Воль не меньше нашего. Орден четко высказал свою позицию. Не будет отступницы – не будет эспиритуалов для проведения экспериментов. Представители корпорации согласились, хотя и выдвинули дополнительные условия.

Перед глазами Хиото замелькали огненные языки, продирающиеся сквозь стальную обшивку «Пламени». В уши впился скрип железа и вопли людей, горящих заживо… А еще она. Девчонка в замызганной рубахе. Забившаяся в угол ведьма с лицом ангела и телом суккуба. Он отомстит. Ни в коем случае нельзя оступиться, иначе команда «Пламени» не обретет покой.

– Ваше Преосвященство, подобные известия благостны, – сказал Хиото, стараясь унять снедающий тело жар.

Магистр молчал. Пристально сверлил взглядом мутных глаз. Хиото показалось, будто Ведилон заглянул в самую душу, пытаясь отыскать признаки скверны.

– Инквизитор Хиото, – тяжело вздохнул магистр. – Путь, который ты выбрал – грань между мирами. Тебя снедает огонь гордыни, не оступись.

Хиото зло сверкнул глазами.

– Не оступлюсь. Это вовсе не гордыня, это призвание инквизитора.

– Твой замысел погубит тысячи эспиритуалов…

– Но Магистрат одобрил! – перебил Хиото. – Разве Орден не желал избавиться от отступников? Разве мы не должны нести Очищение?

Сухая ладонь Ведилона коснулась медальона с эмблемой Инквизиции. Сжав сапфировую бабочку, пронизанную рубиновыми языками пламени, он понуро покачал головой.

– Если бы не высшая цель, Орден ни за что бы не пошел на Очищение без суда. Но получи мы отступницу с чистым геномом… Псион лишь подавляет уже проявившиеся способности, он же их и поддерживает, не давая развиться. Но если мы изучим механизмы и поймем, как развивается патология, то сможем найти выход. Создадим лекарство, способное уничтожить пси-ген. Создадим новое, подконтрольное нам поколение эспиритуалов. Обезопасим человечество.

– Вы говорите о химере. Уничтожь одну гниль - появиться иная. А не станет эспиритуалов, не станет и Ордена. Кто тогда защитит людей от Дьявола?

– Вера защитит, - сказал магистр и жестом велел идти.

Неохотно поднявшись, Хиото поплелся к горящим золотом дверям, чувствуя, что отныне недосказанность будет сквозить под сводами Пантеона.

– Инквизитор Хиото, – окликнул Ведилон.

Обернувшись, Хиото поймал на себе липкий, пронизывающий взгляд. Мутные глаза с бельмами смотрели на него с сожалением.

– Ejus exsilium agere daemoniorum.[1]Не соверши роковой ошибки, – сказал Ведилон.

***

«Объект 25» корпорации «Экзо матрикс», мегаполис Надежда, планета Крон, ОСП.

Майор Кавило предвкушал долгожданные перемены. Утренний брифинг принес недурной профит: куратор Балатье смаковал детали убийства дрогийского императора, рассыпаясь в похвалах. И пускай стрелял Аллерт, но спланировал операцию он, Роб Кавило, а значит повышение не за горами.

«Объект 25» Кавило откровенно недолюбливал. Бесконечные лаборатории и полигоны утомляли однообразностью. Майор не причислял себя к личностям сентиментальным, любящим ныть по поводу и без, но по «работе в поле» скучал. В СГБ каждый миг наполняли опасность и адреналин, чего не скажешь о размеренном служении «Экзо матрикс». Человеку, привыкшему рыть под собой землю, подобное претило, самолюбие требовало: «Больше! Бери больше!». Жажда получить повышение скребла душу не хуже напильника, елозящего по решетке тюремной камеры.

Остановившись перед выкрашенной серой краской дверью кабинета, Кавило включил хэндком. Пять сообщений от Аллерта, и все горят пометкой «срочно». Усевшись за рабочий стол, он неохотно набрал номер.

Кабинет заполонила проекция зала совещаний «Зевса». Бросив косой взгляд на вечно небритого капитана, Кавило нахмурился. Рука невольно потянулась к собственной двухдневной щетине – операция на Руш выпотрошила без остатка, выудить десять минут на бритье оказалось сверхзадачей.

Почесав редкие колючие волоски, он сказал:

– Аллерт, что за настойчивость? Если я недоступен, значит, есть причины. Важные, позволь заметить.

– Например? Выполнение заказа на политическое убийство? Пуля в башке дрогийского императора не тянет на промышленный шпионаж. Не помню такой строчки в контракте, – криво ухмыльнулся капитан, но во взгляде - лед. Еще одна манера, которая раздражала. Что бы он не говорил, и как бы не говорил, а кривая ухмылка означала одно: «катись на хрен».

Кавило понял, что распаляется:

– Во-первых, смени тон. Во-вторых, статус императора не умоляет вины. Для корпорации нет недосягаемых.