Ж-И 4

— Ладно. — Дарик снова приник лбом к стеклу.

Мир, в котором они оказались, выглядел ненатуральным, статичным, как картинка у дороги. Да и сама дорога выглядела, как текстура из компьютерной игры. Дарик даже подумал, что Кайтина научилась каким-то образом объединять компьютерную симуляцию с искусственными мирами и это его здорово впечатлило. Он сразу представил себе мир из любимой игры изнутри и решил, что хотел бы заняться его созданием.

Он невольно вспомнил стратегию в фэнтезийном сеттинге и каждого персонажа из отряда, которым управлял: гнома, эльфа, полуорка, проклятого рыцаря, колдунью с горящими глазами, собакоголового алхимика и трехрукого шпиона. Так живо представил себя в их окружении, что невольно ощутил какое-то новое чувство контакта, совсем не похожее на контакт со знакомыми людьми.

— А-а-а! — раздался истошный вопль Нивкуш, перебравшейся к Кайтине в начало фургона.

Следом закричала и сама наставница. Испуганный Дарик выбежал к ним и остановился, как вкопанный. Перед ним стоял отряд из компьютерной игры, который он только что представил. До мальчика не сразу дошло, что это творение его рук. Кайтина прекратила кричать, и сразу после этого фигуры воинов начали плавиться, как восковые, не оставляя после себя никаких следов.

— Откуда вы взялись? — Наставница расплавила последнюю фигуру огнеглазой колдуньи.

— Это я их создал. — Робко признался Дарик.

— Ты? — Удивилась она и наверно, не поверила.

— Это персонажи моей любимой компьютерной игры. Я уже прокачал их до сорокового уровня. Как это получилось, я не знаю. Просто представил их, и они тут появились. Простите меня, Нивкуш, я не хотел вас напугать.

— Меня теперь месяц кошмары будут мучить. Ну и страшилища, разве ребенку потребно такие вещи творить? — Она выпила стакан воды и села за стол, держась за сердце.

Кайтина полностью отошла от инцидента и смотрела на мальчика с интересом.

— А ты понял, что мы находимся в аномалии? — Спросила она.

— Не понял, но заметил, что мир выглядит странно. Это меня и спровоцировало вспомнить игру. А что?

— А то, что здесь можно творить воображением любые вещи, но я была уверена, что это позволено только мне. Я создавала это место в течение трех лет и могла бы и дальше его создавать, наполняя обстановкой и уж точно знаю, что таких детальных вещей, как те, что стояли минуту назад на этом месте, мне ни за что не создать даже за месяц.

— Я много играл и знаю, каждого из них очень хорошо. Все доспехи на них заработаны многими часами за экраном компьютера и дедовыми подзатыльниками. — Дарик инстинктивно потрогал себе затылок, словно там еще болело.

— Как мне повезло тебя встретить и как не повезло, что при таких обстоятельствах. Ты уникальный ребенок. Я не встречала еще никого, кто умел хотя бы половину твоего.

— Уникальный. — Усмехнулась Нивкуш. — Многие дети уникальны, пока не войдут в юношеский возраст. Гормоны быстро делают их обыкновенными.

— Да, согласна, такое случается часто. А ну-ка, создай нам еще что-нибудь, но только не пугающее Нивкуш.

— Да ладно вам, делайте, что хотите. Когда я готова, то не напугаюсь. — Она оперлась подбородком о локоть и сделала вид, что ждет.

— А что создать? — Задумался Дарик.

— Да что угодно. Есть у тебя любимая игрушка?

— Компьютерная?

— Нет, компьютерную мы уже видели, давай настоящую. — Попросила наставница.

Мальчик задумался. Не вызывали у него никакого интереса игрушки, ни машинки, ни автоматы, ни роботы с противными голосами. Почему-то ему вспомнилась кружка, подаренная дедом на семь лет с надписью: «Семь лет, не повод не пить». Конечно, деду попало за пропаганду алкоголизма от всей семьи, но тем и был дорог этот подарок, что за него пострадали. Он представил её стоящей на столе перед Нивкуш.

Как работница не готовилась, а все равно вскрикнула, когда у нее под носом появилась кружка.

— Святые пропасти! — Она сложила ладони вместе и потрясла ими

Кайтина взяла в руки кружку и с интересом рассмотрела ее.

— Что здесь написано?

— Семь лет, не повод не пить. — Прочитал Дарик. — Мой дед придумал эту надпись на мой день рождения. Сам заказал ее, никому не сказав, а то ему бы не разрешили.

— Вы дарите кружки друг другу на день рождения? — Удивилась Кайтина.

— Не только. Мы дарим подарки, кто что придумает. У нас принято делать имениннику приятное.

— Как это красиво. — Призналась Кайтина. — Не знала, что у других народов бывают традиции, которые стоило бы перенять.

— Я дарю тебе эту кружку за все прошедшие дни рождения. — Дарику захотелось компенсировать наставнице недостающие минуты счастья.

— Спасибо. — Кайтина убрала ее в шкаф над мойкой. — А теперь ты не мог бы создать копию нашей повозки вместе с лошадьми и Канатом?

— Ого, это не просто. А зачем? — Дарика впечатлила сложность задания.

— Чтобы сбить с толку наших преследователей. Ты создашь похожую копию, а я сделаю так, чтобы они приняли ее за нас. А мы, тем временем, спрячемся. Справишься?

— Не могу ничего обещать, я же не знал, что у меня получится. — Дарик пожал плечами.

— Давай попробуем вместе. — Кайтина взяла его за руку и подвела к двери. — Ты будешь создавать сою копию, а я свою. У кого лучше получится, тот и молодец.

Она вышли на улицу. Мир вокруг не через окна повозки, выглядел еще более ненастоящим. У мальчика сложилось ощущение, что его рисовал ребенок без задатков художника. Правда, он понял, что не стоит говорить об этом наставнице. Она искренне любила учиться, просто тут ей не повезло с учителем.

Фургон покрывал толстый слой дорожной пыли. Он больнее не светился, как в гараже и выглядел уставшим. Канат тоже покрылся пылью. Зеленый пиджак на нем сделался болотного цвета. Он снял его и вытряхнул, подняв облако пыли. Потные уставшие кони трясли гривами и фыркали, переступая с ноги на ногу.

— Начнем? — Предложила наставница.

— Начнем. — Согласился Дарик.

Главное в картине, создаваемой в воображении, ощутить ее дух, главный смысл, который должен передаться зрителю. В том, что мальчик видел перед собой, преобладал дух погони. Смелость, сила духа, выносливость, помноженная на километры дорог. Превозмогание во имя победы над силами, возомнившими себя вершителями чужих судеб. Дарик принялся вдохновенно творить, получив заряд энергии. Его воображение действовало как руки скульптора, придающие форму податливому материалу. Он начал с коней и закончил повозкой.

Осторожно открыл глаза, боясь увидеть результат. Кайтина стояла, открыв рот. Слева и справа от оригинальной натуры, находились две копии. Справа, копия, созданная наставницей, слева, Дариком. Даже неискушенный искусством человек заметил бы разницу в уровнях мастеров. Копия Кайтины выглядела как набросок, сделанный тупым карандашом. Кони оказались ниже, не того цвета, кривоногие и без гривы. Двойник Каната вообще был похож на огородное чучело. Повозка походила на комбинацию дома и фургона. Почему-то у нее имелись рамы в окнах, крыша со скатом и печная труба.