Жанна д’Арк. «Кто любит меня, за мной!»

Почувствовав откровенное сопротивление, Жанна… чуть не расплакалась. Как они не могут понять, что тот порыв, который испытывают горожане после вчерашней победы, не должен пройти просто так! Они поверили в силу ее знамени и готовы идти за ним в бой, значит, надо идти! Но даже барон покачал головой:

– Идти на штурм, просто бестолково размахивая знаменем, нельзя, он должен быть подготовлен и с умом возглавлен.

Жанна обиделась:

– Я не размахивала бестолково, барон! А если бы не я, то Толбот давно держал вас в плену, требуя выкуп!

Глаза Жиля де Ре побелели от ярости:

– Я никогда не попадал в плен и не попаду! Не будь вы… – он хотел сказать «женщиной», но вовремя остановился, – …столь юны и неопытны, за такие слова пригвоздил бы вас к стене!

Глядя вслед печатающему шаг барону, Жанна фыркнула:

– Не больно-то и нужен!

Но в глубине души она понимала, что зря обидела Жиля де Ре, ничего плохого барон не сделал и не сказал за все то время, пока возился с ней. Но думать об обиде наставника было некогда, девушка настояла, чтобы в штурме Турели участвовали ополченцы. Тогда Дюнуа разозлился окончательно:

– Очень хочется уложить как можно больше людей и погибнуть самой?! Ради бога! Мы вас прикроем со стороны Сен-Лоранса. Наступайте со своим знаменем и со своей чернью!

– Мы с чернью возьмем Турель, и вам будет стыдно!

После ухода Девы капитаны некоторое время не могли прийти в себя, позволить пререкаться с ничего не соображающей в боевой обстановке и правилах ведения боя девчонкой недостойно боевых капитанов. На душе скребли кошки, но все равно ни один из них не был согласен идти в бой под командованием девчонки, прекрасно представляя, чем это закончится. Уверенность уверенностью, но против умения и пушек годонов ею не заслонишься. Ла Гир, не единожды помянув черта и поскребя затылок, вздохнул:

– Пожалуй, я попробую ей завтра помочь. Чего не бывает… Да и жалко бросать Деву одну на произвол судьбы…

Дюнуа фыркнул:

– Из-за жалости вы готовы положить своих людей, капитан? А как остальные?

Бастар обвел взглядом собравшихся, ни один не выразил готовности последовать за Ла Гиром.

– Чтобы завтра Бургундские ворота были закрыты! Ни самому идти на штурм следом за этой девчонкой, ни выпускать ее я не намерен! А с барона де Ре спрошу за самовольное поведение! Боевой капитан позволяет себе пререкаться с девчонкой и покидать совещание.

Де Гокур усмехнулся:

– Де Ре оплачивает свои отряды сам и если завтра вдруг решит переметнуться к Толботу, то это его право, и ничего вы с ним не поделаете! А ворота я закрою, – поспешно добавил он, встретившись со ставшим бешеным взглядом Дюнуа.

Утро принесло собравшимся у Бургундских ворот ополченцам неприятное открытие: ворота заперты, и отворять их никто не намерен. Де Гокур отрицательно качал головой:

– Приказано не открывать, ворота открываются только в случае штурма.

Но теперь у горожан был свой капитан, они едва не прибили Гокура, и тому пришлось дать команду открыть ворота. Началась переправа…

У Орлеана Луара разбивалась на несколько отдельных рукавов-протоков, образуя малые и большие острова: Сен-Лу, Туаль, Рыбачий, Карла Великого и множество помельче. Окружив Орлеан, годоны возвели или просто укрепили несколько опорных пунктов на западе от города, на востоке тот самый Сен-Лу, который удалось взять, а на левом берегу Луары Турель, Сен-Жан-де-Блан и Огюстен. Если сам Турель накрепко запирал Орлеан, то Огюстен, в свою очередь, прикрывал подходы к Турели, а Сен-Жан-де-Блан отрезал переправу с правого берега большому количеству войск.

В предыдущий день после такого резкого совета Жанна до самых сумерек стояла на крепостной стене, пытаясь прикинуть, как наступать на Турель. Там, за островом Туаль Сен-Жан-де-Блан, эту бастилию надо брать первой, оставлять ее за спиной нельзя. А дальше путь на Огюстен, это главная препона перед самой Турелью. Переправа должна быть быстрой, если удастся взять первую бастилию, сразу станет легче, люди поверят в победу. Она старалась не думать о том, что ее не поддерживает никто из капитанов, ничего, справится и сама, с Божьей помощью все получится.

Переправа шла трудно, но никто не роптал, все понимали, что другого ожидать не приходится. С Жанной на левый берег переправился и… отряд де Гокура. Сам капитан вовсе не жаждал поддерживать Деву, но под давлением горожан и своих собственных солдат решил ввязаться.

На левом берегу их ждала неожиданность – бастилия была пуста, годоны, решив не разбрасываться силами, попросту ее оставили! Красивой победы не получилось, хотя все равно обрадовались. Теперь предстояло штурмовать Огюстен.

Монастырские стены форта Огюстен – это не частокол Сен-Лу и даже не стены Сен-Жана… Такие просто криком не возьмешь, нужна артиллерия, а значит, надо возвращаться в город и убеждать Дюнуа дать ей орудия. Оставив отряды под командованием Гокура в первой бастилии, Жанна отправилась обратно.

Если она надеялась, что за ночь и часть дня рыцари передумали, то сильно ошибалась, Дюнуа не собирался класть людей из-за наступательного порыва Девы. Жанна, осознав это, решила потребовать хотя бы орудия, а если не дадут, то обратиться к помощи горожан. Она издали завидела Дюнуа, но чуть замедлила шаг, потому что к нему подошел барон де Ре и принялся что-то объяснять, показывая то на Турель, то на западные форты годонов. Неужели отговаривает от каких-либо действий?! Жанна чувствовала себя виноватой перед бароном, ведь вчера вечером обидела почем зря, но извиняться именно сейчас не хотелось, сначала она докажет, что права!

Барон де Ре действительно подошел к графу Дюнуа с предложением. Кивнув на левый берег, где вовсю суетились отряды, приведенные Девой, он хмуро произнес:

– Идите с ней, Толбота я задержу.

Дюнуа вспомнил слова Ла Гира о самостоятельности де Ре и возможности его перехода к Толботу. Стало не по себе. То ли поняв его сомнения, то ли еще почему, барон усмехнулся:

– Не беспокойтесь об Орлеане, у Толбота не столько сил, чтобы без подкрепления Фастольфа штурмовать город. Не теряйте времени.

Когда Жанна все же подошла к графу, де Ре уже скакал прочь. Вот уж чего не слишком хотелось Дюнуа, так это подчиняться распоряжениям Девы. Кроме того, он понимал, что, даже взяв Огюстен, можно надолго там застрять, укрепления Турели куда мощнее всех предыдущих. Но делать что-то нужно, де Ре прав, вот-вот подойдет Фастольф, тогда будет значительно труднее. Помощи от своего короля Дюнуа не ждал совсем.

Дюнуа со скрипом согласился последовать за Девой и отправить на левый берег часть артиллерии. Началась новая переправа.