Жаркая ночь

– А вот и нет! – отрезала Энни.

Оказавшись наверху, Энни принялась на корточках пробираться по обжигающе горячей поверхности к Рику, который уже стоял на коленях перед кипой листов шифера, без рубашки, в одних джинсах. Перед ним лежало с полдюжины коробок гвоздей и несколько молотков. Схватив один из них, Энни сказала:

– Боюсь, как бы ты не надорвался на своей работе. Так уж и быть, я тебе помогу. Только сначала покажи мне быстренько, как это делается.

– Ты собираешься крыть шифером крышу? – изумился Рик.

– Мне нужно по чему-нибудь стукнуть, потому что, если я стану стучать по тому, по кому хочу, я закончу свои дни в тюрьме.

По лицу Рика медленно расплылась ухмылка.

– Такая женщина мне по душе.

– В данный момент я бы не сочла это за комплимент, – возразила Энни, однако улыбнулась в ответ.

Рик быстренько показал Энни, как забиваются гвозди, и они приступили к работе, стоя рядышком на коленях, одновременно поднимая и опуская молотки. Вверх – вниз, вверх – вниз...

Энни украдкой бросила взгляд на Рика: на блестящее от пота тело, сильные мышцы, вздувавшиеся и опадавшие на его руках при каждом движении.

Как же он красив! Немудрено, что всякий раз, когда она оказывается от него поблизости, ей хочется заняться с ним любовью. Такого мужчину нельзя не желать.

С трудом Энни сосредоточила свое внимание на гвоздях. Оказывается, очень приятная работа. Понятно, почему мужчины обожают что-то пилить, строгать, прибивать. Это гораздо интереснее, чем шить или вышивать. Несколько минут прошло в молчании. Наконец Рик спросил:

– На кого ты злишься?

– Было бы проще ответить, на кого я не злюсь, – буркнула Энни. – Мне осточертели эти телевизионщики.

– А мне казалось, тебе приятно их внимание.

– Иногда, но того, что происходит сейчас, я не ожидала. Понимаешь, Льюис был человеком, и мне хотелось, чтобы люди об этом вспомнили. А они превратили его в посмешище. Журналисты рады – радешеньки пустить в эфир сенсационную новость, а судмедэксперты – поупражняться в риторике. И потом, эти телевизионщики всюду суют свой нос, чувствуют себя здесь как дома. По их вине Авангард получил травму... Мне ужасно жаль, что я принесла тебе столько беспокойства, и мне не нравится, что, куда бы ни шла, я постоянно натыкаюсь на Оуэна Декера, – тихонько закончила она. Рик пристально посмотрел на нее:

– Так Декер сейчас в Холлоу?

– Да.

– Я тебя предупреждал, чтобы ты была с ним поосторожнее.

Энни молча уставилась на крышу.

– Энни, послушай, не нужно себя винить. Лошадь уже поправляется, а твоя вина лишь в том, что тебя угораздило угодить между мной и Декером, – проговорил Рик спустя минуту, тщательно подбирая слова. – Он из себя выходит, потому что Льюиса нашли на моей земле, а не на его. Вот он и старается влезть сюда каким угодно способом, чтобы не я оказался в центре внимания, а он. Иначе та игра, которую он ведет, пойдет насмарку.

Щурясь от яркого солнца, Энни изумленно взглянула на Рика:

– И ты знаешь, какую игру он затеял?

– Я всегда это знал. – Рик криво усмехнулся. – Декер постоянно пытается доказать, что он лучше меня во всех отношениях. И как муж, и как отец, и как фермер.

Покачав головой, Энни заметила:

– В один прекрасный день вы должны попытаться помириться, иначе дело может плохо кончиться.

Рик выразительно хмыкнул и, схватив очередной лист шифера, принялся приколачивать его к крыше.

– Так на кого ты злишься? – не отставала Энни.

Рик раздраженно пожал плечами, давая понять, что не желает говорить на эту тему. Хотя Энни и понимала, что сейчас не лучшее время для разговоров, она не могла больше молчать о произошедшем в Холлоу.

– Я хочу тебе кое-что сказать. Рик выжидающе уставился на нее.

– Рядом с Льюисом обнаружили еще чьи-то останки. Рик замер.

– Ты этого не ожидала?

– Да. – И Энни снова принялась ожесточенно стучать по крыше. – Я не ожидала никаких осложнений.

– Осложнений ты не любишь.

Это был не вопрос, а утверждение. Энни прервала на секунду свое занятие и взглянула на Рика, но то, что она увидела в его глазах, заставило ее быстро отвернуться. Наступило долгое молчание. Наконец Рик прервал его, спросив:

– И чьи это оказались останки?

– Не знаю. Руп и Криста еще не до конца очистили их, так что пока даже невозможно определить, мужчина это или женщина.

– Но кое-какие домыслы у тебя есть.

Рик читал ее мысли, как в книге. Для такого грубого, прямолинейного мужчины он оказался необыкновенно проницательным.

– Есть, однако сенсационными их нельзя назвать, – призналась Энни. – У меня такое чувство, что это останки индейца. В ту ночь Льюис и Бун сопровождали группу пленных индейцев, сражавшихся под предводительством Соука... Но меня еще кое-что беспокоит. – Энни положила молоток на крышу. – Я, конечно, не эксперт в военной области, но не кажется ли тебе странным, что в ту ночь несли вахту два офицера, первый и второй лейтенант, а не простые солдаты? Мало ли что могло произойти среди ночи, да еще в незнакомом месте. Солдаты могли лишиться своих командиров.

– А ведь ты права.

– Что, если вся эта история про охрану такая же ложь, как и история про дезертирство? – продолжала Энни. – Ведь Бун один раз оболгал Льюиса, и это мы теперь уже точно знаем. Льюис не дезертировал, а лежит в земле.

– А рядом с ним покоится еще кто-то.

– И может, не один. Кто знает, что они обнаружат? – Обернувшись, Энни посмотрела на Холлоу. – О Господи, Рик, что же произошло той ночью?

В тот же миг с десяток сценариев пришли Энни на ум, и не все в пользу Льюиса. Может быть, все было очень просто? Бун убил Льюиса, когда тот пытался дезертировать, потом испугался и закопал его, чтобы спрятать концы в воду, а когда Тейлор на него насел, придумал правдоподобную историю.

– Может быть, что-то еще случилось в Холлоу, – проговорила Энни, глядя на Рика. – Рик, а где, по словам старика Оле, находились костры? Ты помнишь?

Рик ткнул пальцем в сторону дома и двора:

– Вон там, по кругу. В те времена это место было сплошь покрыто травой.

– Тогда почему они вели пленных в Холлоу? Ведь там лес.

– К чему ты клонишь?

– Сама не знаю. – Энни вздохнула. – Но Льюис был идеалистом. Может быть, он встрял не в свое дело и погиб.

– Кого-то защищая?