Жаркий декабрь

Лихорадка первых минут боевой тревоги прошла, и экипаж на посту подавленно молчал. Почти для всех это была первая боевая атака, а тут еще неизвестно, где враг, и какой. Поэтому возглас штурмана – Заходим в Вогсьфьорд, – вызвал дружный вздох облегчения. Хотя самое трудное теперь только начиналось но, по крайней мере, можно будет узнать, кто им противостоит.

До сих пор прослушивать горизонт было бесполезно. Многократно отраженные от островков шумы сливались в один сплошной гул, в котором ничего нельзя было разобрать. Но в фьорде, в непосредственной близости от предполагаемого противника, его можно легко обнаружить.

Электромоторы сбавили обороты, и все, находящиеся в центральном посту, повернули голову в сторону акустика, чью рубку можно было видеть через распахнутый люк. Тот пока молчал и медленно, по миллиметру поворачивал ручку гидрофона. Наконец, он крикнул:

– Повышенный уровень шума. Есть контакт!

Деке поспешно подошел к рубке акустика, не дыша от волнения, но даже капитан не торопили подчиненного, ожидая пока тот классифицирует контакт. По застывшим, остекленевшим глазам акустика ничего нельзя было понять, и оставалось только ждать.

– Множественные шумы.

– Пеленг шумов? – откликнулся Деке.

– Пять румбов справа по борту.

Еще несколько томительных секунд на уточнение информации, и новый доклад:

– Работа турбин на холостом. Вероятно крейсер! Предположительно, типа «Колония». Еще эсминцы и транспортники.

– Уходить или атаковать? – откровенно читалось на лицах офицеров, но перед командиром лодки такой вопрос не стоял. Подловить жирную дичь, пока она связана боем, и как можно скорее, вот как нужно действовать в подобной ситуации.

– Поднять перископ.

Первый помощник щелкнул тумблером и яркий свет в центральном посту сменился тусклым красным, не слепящим глаза и помогающим адаптировать зрение к темноте.

Забравшись в рубку, Деке плюхнулся на маленькое сиденье, похожее на велосипедное, и осушив командирский перископ сухим воздухом, припал к окуляру, высматривая англичан. Перископ подняли из воды едва лишь на метр, и волны периодически заливали объектив, но кое-что разглядеть было можно. Уже начало светать, и огромный силуэт крейсера виднелся отчетливо. Рядом с ним маячил эсминец, а правее виднелся транспорт, набитый людьми. Одна десантная баржа пристала к острову в пределах видимости, а остальные, вероятно, причалили за мысом, ближе к поселку.

Деке довольно ухмыльнулся и пробормотал про себя, любуясь на крейсер, который должен открыть список его побед:

– Вот они, Томми. Прямо как на ладони, да еще так удобно встали.

Капитан даже не стал отображать надводную обстановку на грифельной доске. Цель находится без движения, противник противодействия не оказывает, так что промахнуться невозможно.

Опустив перископ, Деке приказал увеличить скорость, и субмарина осторожно начала приближаться к вражескому отряду, стараясь держаться ближе к фарватеру. Время от времени лодка стопорила ход, чтобы англичане не заметили бурун, и Деке буквально на несколько секунд поднимал перископ, чтобы быстренько осмотреться. Он торопливо крутил педали, вращая перископ, и снова опускал его. К счастью, маневрировать практически не приходилось, и вскоре U-584 вышли на позицию для атаки.

– Приготовить торпеды к пуску!

Пока капитан сидел в боевой рубке, внизу в центральном посту первый помощник передавал его распоряжения торпедистам:

– Затопить установки с первой по четвертую. Открыть торпедные люки. Подключить аппараты.

Торпедисты еще загодя очистили место у люков, сдвинув ящики с провизией и посуду в сторонку, и теперь расторопно выполняли все приказы. Получив доклад из носового отсека и проверив сигнальные лампочки текущего состояния торпедных аппаратов, первый помощник задрал голову к люку и отчитался:

– Аппараты к пуску готовы.

Капитан спокойно, как будто ему не впервой водить лодку в атаку, диктовал вводные для стрельбы: скорость, угол, дальность, глубину. Второй вахтенный офицер тут же заносил все данные в счетно-решающий прибор «форхальтерехнер». Курс самой подлодки и ее скорость поступали в прибор автоматически, как и направление. Через несколько секунд счетная машинка автоматически рассчитала данные и ввела их в торпеды, установив нужное положение рулей и гироскопа. Даже если лодка изменит курс, автомат тут же введет изменения в рулевой механизм торпед, и они все равно пойдут прямо к цели. Все, что нужно, это лишь удерживать вражеские корабли в перекрестии прицела.

Уже можно стрелять, но все же лучше подобраться поближе. Еще ближе, еще немножко, вот еще чуть-чуть… В эти секунды не только сам Деке, но и половина его экипажа буквально не дышали. А вдруг Томми заметят? Тогда подводникам конец. Если не накроют снарядами, то забросают глубинными бомбами, и тогда все. Даже если кто и выплывет, то в ледяной воде зимнего Норвежского моря умрет за считанные минуты. Скорей бы команда «Пуск». В носовом отсеке сгрудившиеся подводники не отрывали глаз от торпедной команды, замершей у резервной стойки управления стрельбой и у рычагов аварийного пуска. Если в центральном отсеке вдруг случится неполадка, торпедисты сами произведут пуск.

На дистанции тысячи метров (* немецкие моряки измеряли расстояние не в кабельтовых, а метрах) Деке, наконец, последний раз сверив параметры, приказал пускать торпеды, и U-584 произвела полный зал. Веером, с углом растворения 3 градуса, чтобы наверняка поразить цель, лодка выпустила четыре торпеды, увернуться от которых крейсер уже никак не мог.

– Торпеды выпущены! – торжественно завопил старший помощник.

– Слышу все торпеды, – подтвердил гидроакустик.

– Овсянникам каюк, – вставил реплику кто-то из рулевых, но на него тут же шикнули. Сначала надо дождаться результатов атаки, а уж потом радоваться.

* * *

Вслед за капитаном, вооруженным средневековым оружием и играющим на волынке, на берег устремились его коммандос. Британские солдаты отважно спрыгивали в ледяную воду, держа в руках оружие и штурмовые лестницы. Темная вода у самого берега белела, ударяясь о камни, вздымалась и превращалась в пыль, мгновенное пропитывая одежду. Но отважных десантников столь ничтожное препятствие остановить не могло, и они спешили за своим командиром.

Если в обычной пехоте старшие офицеры сидят далеко за передовой и лишь по мере передвижения линии фронта переносят свои наблюдательные пункты вслед за наступающей пехотой, то у коммандос все иначе. Заместитель командующего операцией капитан Джек Черчилль сам возглавил основную группу, которой предстояло штурмовать городок, и лично повел её в атаку. Помимо безумной храбрости капитан также отличался неистовой любовью к холодному оружию. Он не раз заявлял, что офицер, идущий в бой без меча, вооружен недостаточно. Кроме того, Черчилль прославиться тем, что стал первым англичанином в этой войне, застрелившим противника из лука. Командование настолько впечатлилось этим фактом, что даже назвало эту операцию «Стрельбой из лука», хотя лучник во всем отряде имелся только один.

В предрассветном сумраке трудно было что-то рассмотреть, но основной ориентир – остроконечный конус с крутым склоном, вздымавшийся на несколько сот футов, хорошо виднелся на фоне неба. Прямо под ним и левее раскинулся городок Молёй. Это союзный город, хотя и временно захваченный противником, и его жители поддерживали англичан против захватчиков. Они загодя выяснили систему огня, подсчитали численность гарнизона, и проверили, что минные поля на острове не устанавливались. Воевать на своей земле всегда легче, к тому же автоматического оружия у бойцов достаточно, а боевой дух на высшем уровне. Единственное, что удручало – экипировка солдат не предназначалась для действий в высоких широтах – ни шапок, ни теплых масок им не выдали. Лишь некоторым бойцам повезло получить вязаный подшлемник, а остальным приходилось самостоятельно добавлять такую деталь экипировки, как шерстяной платок. Одни завязывали его по-бабьи, закрывая шею, затылок и уши от холода, а другие спереди на манер разбойников, прячущих свое лицо. Те, кто пренебрег утеплением и ходил по холоду с открытым горлом, рисковали серьезно простыть.