Жаркий отпуск для ведьмы

– Ты-то чем опять недовольна?
– он как ни в чем не бывало хлопнул меня по заднице, слез с кровати и начал одеваться. Когда он вчера раздеться успел? Хотя какая, нафиг, разница?
– Вернусь, и продолжим…

Да щаз тебе, колена лысого! Так, надо срочно запастись острыми шпильками, чесоточными порошками, вонючими носками, что ли… чем тут бабы герцогов отпугивают? С Римуса сапоги если снять… достаточно убойное оружие получится?

Герцог между тем прикрыл меня одеялом, секунду подумал, собрал с пола мои как попало разбросанные юбки и кучей навалил сверху. А потом еще и шторку балдахина задернул. И спокойно так велел, обращаясь к Аллистеру за дверью:

– Заходи, рассказывай, что там стряслось?

Дверь скрипнула, мне не видно было, но слышно, что герцогский секретарь сопит озабоченно и вроде как недовольно. Почти как Римус, который крысой прошмыгнул обратно ко мне на кровать, растянулся на подушке серым меховым тельцем и злобно надулся.

– С Ньюбейлами беда, - очень мрачно начал докладывать секретарь.
– Старик Кастор по лестнице спускался и упал. Его в комнату отнесли, а там все семейство при смерти. И симптомы одни и те же: сердце заходится, во рту сухо, голова болит… и привкус во рту, как медный котел лизнули. Сам Ньюбейл пока еще в себе, а остальные уже заговариваться начинают. Но до завтрака все в порядке было, а потом хуже и хуже...

– То есть всю семью отравили?
– процедил герцог.
– Значит, так… Когда завтракали? В город за лекарем уже отправили? Может, удастся спасти. Ну и… священника все же найди, - еще более мрачно подытожил Валентайн.
– Преступнику точно пригодится.

Он прямо потемнел весь, как предгрозовое небо. Не завидую я преступнику… Наверное, эти люди что-то для него значат. Жалко их...

«Похоже, мышьяком траванули, - мысленным шепотом поделилась я со слегка успокоившимся крысом.
– Симптомы такие - не перепутаешь, я как-то…» - и прикусила язык. Чуть не проболталась о том, как один раз в отрочестве лечила соседского пса, которого отравил какой-то псих, подсунув ядовитую приманку на площадку для выгула. Собаку мы с соседкой тогда вытянули, а заодно и почитали в интернете, что за гадость это такая была.

Черт, эта конспирация без конца выходила мне боком. Признаться Римусу в том, что я вовсе не его ведьма, было слишком страшно. Но если не признаваться - как по рукам и ногам связана все время. Ни расспросить его толком про мир вокруг, ни рассказать что-то свое, над каждым словом думать надо, чтобы не проболтаться.

Была мысль обойтись без расспросов, максимум поинтересоваться, «как пройти в библиотеку». Но я ее не без сожаления отбросила. Окстись, Ярослава, это средневековье. Максимум, что можно найти в здешней библиотеке, - это молитвенник, жития святых в пес знает какие времена, сборник дебильных баллад и, если повезет, мемуары какого-нибудь путешественника с богатой фантазией.

Ну узнаю я, что за морем люди ходят на головах и на краю мира живут псоглавцы. И?

Нет, актуальная информация в этом мире пока в буковках не живет… только в головах.

Пока я все это обдумывала, герцог и его секретарь не прощаясь выскочили за дверь. Ну, тут без обид - реально у них люди помирают. Некрасиво так говорить и даже думать… но хорошо бы Валентайн задержался где-нибудь там со своими управляющими и их отравлениями подольше. Хрен его знает, бугаину, вот так зажмет и трахнет… Я, конечно, в случае чего сумею расслабиться и получить удовольствие, но очень не хотелось бы. Вот очень!

«Ругаться будем или сбегать подслушать, что там происходит?» - с мрачноватым юмором поинтересовался Римус, появляясь крысом на краю постели.

Я так же мрачно хмыкнула и бросила в него нижней юбкой.

«О чем ругаться? О том, что меня чуть не изнасиловали? У тебя есть что-нибудь слабительное? Травка какая?»

«Ты, женщина, определись! Я тебе отсюда сбежать предлагал - не хочешь, стукнуть герцога по голове - не смей, укусить - и то не дала… А слабительное тебе зачем? Закрепило от вчерашнего?»

Очень хотелось сказать ему что-то нехорошее, но я сдержалась. Посчитала про себя до десяти туда и обратно… еще раз посчитала. Потом вздохнула.

«Римус, куда мне бежать? Я ничего не помню об этом мире, ничего не умею, не выживу даже на лужайке перед замком, не то что в лесу. Без книг, без знаний уходить нельзя. Герцога бить и кусать - это все равно что сразу самой повеситься. Единственное, что приходит в голову, - это устроить нашему властителю расстройство желудка, чтобы ему хоть пару дней не до постельных утех было».

«Ну давай я тебе про мир перед сном рассказывать буду, - хихикнул Римус.
– Как сказку на ночь. И про твои прошлые приключения могу... Может, вспомнишь чего-нибудь. Буду выставлять себя героем», - он мечтательно закатил глаза к потолку и зафырчал, как ежик.

Я села рядом на кровать и машинально погладила крыса по спине и по мордочке, даже пощекотала за ушами. Прикольный он, теплый… мягкий. Успокаивающий. Притих так удивленно и глазками поблескивает, смотрит.

«Давай, конечно. Только до “перед сном” еще дожить надо, причем желательно не в темнице и не в герцогской постели».

Я еще раз вздохнула и убрала руку с расслабившегося от блаженства крыса. Тот немного посопел, повозился и объявил:

«Пойду проверю, что там у них…» - по-моему, ему самому стало любопытно.

«Давай, только недолго!» - оживилась я.

Для моего оживления было две причины. Одна - это любопытство, мне тоже хотелось знать, что происходит. А вторая сильно прозаичнее.

Удобства в этом замке ограничивались горшком под кроватью. И мне уже довольно давно хотелось им воспользоваться. Но сначала тут толокся герцог со своими поползновениями, потом еще и Аллистер с новостями… А потом оставался Римус.

У меня, конечно, нет комплексов, но я все равно была не готова пользоваться ночным горшком на глазах у мужчины, пусть даже и крыса.

Так что как только серый хвост в последний раз мелькнул в щели под дверью, я вскочила и полезла под кровать. Фу, блин! Где вообще здешние горничные? Со вчера горшок никто так и не вынес, хорошо еще, что у него крышка плотная. Но все равно это безобразие! Меня тут чуть не поимели против воли, а нормальным обслуживанием обеспечить не могут.

Запихнув горшок обратно под кровать, я с удовлетворенным вздохом выпрямилась и потянулась. Так, теперь умыться…

– Ай!
– вскрикнул кто-то у меня за спиной, и я удивленно оглянулась.
– Как не стыдно! Ходить в таком виде! Это неприлично!

Я машинально оглядела свои новые почти трикотажные панталоны до колен и тонкую шелковую рубашку, сквозь которую половина меня так и просвечивала. Хмыкнула, саркастически подняла брови и спросила у младшей сестры Валентайна с легкой ехидцей: