Жаркий поцелуй

— Уходи.

Зейн дернул одеяло, лишая меня убежища. Я отчаянно вцепилась в него, пытаясь снова спрятаться, но Зейн мне этого не позволил. Сдавшись, я упала на спину.

— Ты отвратителен.

— Прости. — Он выглядел измученным. Под глазами пролегли тени, волосы растрепались и вились больше обычного, рубашка помялась. — Мне правда жаль, Лейла. Я собирался вернуться сюда вовремя. И я хотел увидеть тебя… я беспокоился за тебя. Просто потерял счет времени.

— Выглядишь ужасно, — заметила я. — Видно, засиделся вчера дольше обычного?

Зейн сузил глаза.

— Не дольше, чем обычно засиживаюсь с тобой.

Но он был не со мной.

— Зачем ты попросил Данику приглядывать за мной?

Он моргнул.

— Так вот из-за чего… — он жестом указал на меня, — все это? Ты злишься, потому что я попросил ее помочь тебе, если тебе что-нибудь понадобится?

— Я злюсь, потому что ты так поступил со мной этим утром, и, да, я злюсь, потому что ты рассказал ей о моей проблеме.

— Лейла, здесь все знают о том, на что ты способна. Это не секрет.

Я села, смахнув с лица спутанные пряди волос.

— Но не каждый знает, как сильно я с этим борюсь! Тебе это прекрасно известно, однако ты все равно рассказал Данике об этом.

Зейн в замешательстве смотрел на меня.

— Не понимаю, чего ты так разошлась? Мы не обсуждали тебя и не говорили о тебе ничего плохого.

— Ах ты не понимаешь? — Я вылезла из кровати, не обращая внимания на то, что одеяло свалилось на пол. Меня трясло. Наружу рвались все обуревающие меня чувства: гнев, разочарование, смятение и невыносимая горечь от понимания, что я теряю Зейна. — Ты знаешь, как неловко, как унизительно то, что люди считают меня дефектной? Господи! Жасмин уже решила, что я хочу высосать души ее детей, а Даника таскается за мной по ночам! Когда не таскается за тобой!

— Ничего подобного Жасмин не думает, Лейла. — Повернувшись ко мне, он сокрушенно провел рукой по волосам. — Просто в последние дни ты все время на взводе. Я и подумал, что неплохо бы Данике приглядеть за тобой, на случай…

Я неприятно поморщилась.

— На какой случай, Зейн?

— Лейла, я не имел в виду ничего плохого. — Он встал и беспомощно поднял руки.

Мой взгляд почему-то упал на кукольный домик в углу спальни. За все годы у меня так и не хватило духу убрать его на чердак. Воспоминания о том, как я заставляла Зейна играть со мной в куклы, казались такими далекими. Почему я продолжаю держаться за них, за него, когда все это так бессмысленно?

— Думаю, что ты ведешь себя так не из-за сегодняшнего утра или из-за того, что я попросил Данику тебе помочь, — удрученно произнес Зейн.

— Из-за чего же тогда? — Нахмурившись, я развернулась к нему.

— Ты бесишься из-за присутствия Даники. Ты становишься такой раздражительной каждый раз, как она приезжает. Только на этот раз это уже очевидно абсолютно всем.

Я пораженно открыла рот. В груди начала разрастаться противная пустота.

— Ты правда думаешь, что дело в этом? Это нелепо. Благодаря тебе я четырежды почувствовала себя дерьмово.

— Четырежды? О чем ты, черт возьми, говоришь?

Я подняла руку, отсчитывая на пальцах.

— Ты подложил мне свинью своим предложением перестать ставить метки. Можешь радоваться — с послепрошлой ночи я больше этим не занимаюсь. Ты попросил Данику приглядывать за мной на случай, если я слечу с катушек и буду бросаться на окружающих. — Я понимала, как безумно все это звучит, но не могла остановиться. — Ты не пришел узнать, все ли со мной в порядке, прошлой ночью. И ты забыл обо мне сегодня утром, чтобы провести время с кем-то другим!

Зейн подошел ко мне и стал напротив.

— Я предложил, чтобы ты перестала ставить метки, потому что это опасно для тебя. И был прав, разве нет? Я попросил Данику приглядывать за тобой, потому что беспокоюсь о тебе. Такой вывод тебе в голову не приходил?

Его светлые глаза горели, не отпуская моего взгляда.

— Я не проведал тебя вчера вечером, потому что полагал, что ты отдыхаешь, и сразу ушел на охоту. А за сегодняшнее утро я прошу у тебя прощения. Я не заменил тебя, Лейла. Просто так вышло.

— Нет, ты заменяешь меня! — Осознав, что сказала, я зажала рот руками и отступила. Глаза застилали слезы.

Смягчившись, Зейн потянулся ко мне, но я сделала шаг назад. На его лице промелькнула тень боли.

— Это не так.

Я опустила руки.

— Но ты проводишь с ней все свое время. Я почти не вижу тебя с ее приезда. Она делает все, что я… — Я остановилась, до крови прикусив внутреннюю сторону щеки. Глупая, глупая девчонка.

— Она здесь всего лишь несколько дней, Лейла. И уезжает через пару недель. — Зейн снова провел рукой по волосам. — Пожалуйста, не веди себя так.

Наши глаза встретились. Я знала: он ждет, что я скажу, что все в порядке. Что теперь меня все устраивает, и я не буду огорчаться из-за Даники. Однако я ничего не сказала, потому что меня это не устраивало, и ревность пополам с горечью мучительно жгли меня изнутри. Зейн был не просто моей безответной любовью. Он был моим другом — единственным другом, который знал меня как никто другой, и я его теряла.

Покачав головой, Зейн пожал плечами. Подошел к двери, и остановившись, обернулся ко мне.

— Прости.

— Одного «прости» недостаточно, — сухо ответила я просто потому, что хотела быть сукой.

На щеках Зейна заходили желваки. Прошло несколько секунд прежде, чем он заговорил:

— Ты все время жалуешься на то, что все обращаются с тобой, как с ребенком. Но тебя невозможно воспринимать как взрослую, когда ты так себя ведешь.

Лучше бы он меня ударил.

Мгновение Зейн выглядел так, словно жалеет о сказанном, но это выражение исчезло, когда он потер лицо рукой. Он открыл дверь.

— Кстати, прошлой ночью отец разговаривал с Альфами.

У меня екнуло сердце.

— С Альфами? — переспросила я.

Зейн коротко кивнул.

— Они прибывают сюда завтра.

Все остальное было тут же забыто — и Лилит, и даже острая боль, причиненная его словами.

— Ты встретишься с ними?

— Нет. Они хотят поговорить только с отцом.

Я медленно кивнула.

— Значит, меня здесь быть не должно.

— Да. Тебя здесь быть не должно.