Жаркий поцелуй

Она закричала его имя, когда его язык сильно хлестнул голый разрез ее влагалища, медленно, благодарно облизывая, пока Кейн рычал от удовольствия.

— Охренеть. Такой невероятный, — застонал он. — Я никогда не забывал, Шеррa, какая ты сладкая на вкус во время горячки. Я готов умереть от желания…

Шерра уронила голову на край кушетки, вскрикивая от возрастающего жара. Она напряглась и выгнулась дугой, каждая клетка ее тела горела от удовольствия.

Она извивалась под ним, пытаясь сильнее прижаться к его рту. Невероятно сильная жажда разрядки сжимала ее тело в зверских судорогах, стискивая спазмами матку, убивая ее. Клитор распух от острой нужды, влагалище превратилось в котел жажды, который вот-вот рванет, как вулкан.

— Боже, Кейн… Я больше не могу… — Ее ноги были пойманы в ловушку собственной одежды, а широко раздвинутые колени Кейн удерживал руками, пока поглощал ее густой сироп, всасывая его в рот, облизывая и издавая стоны, ныряя языком в горячие глубины ее киски в поисках большего.

— Кейн, пожалуйста. — Шерра почти прокричала его имя. Она больше не могла выносить безжалостные конвульсии в матке. Ее тело изнывало, и лишь одна вещь сможет это остановить. — Пожалуйста. Пожалуйста, Кейн. Трахни меня. Я прошу тебя…

Он беспомощно застонал, глубоко погружая язык в ее влагалище, трахая ее им с безумным, бешеным ритмом. Она никогда не испытывала такого жара, такого глубокого голода.

Язык все сильнее распалял ее плоть, поглощая ее жар, пока безжалостные спазмы не встряхнули ее тело.

— Я не могу тобой насытиться, — простонал Кейн, поднимая голову от ее пульсирующего влагалища. — Я оголодал по тебе, Шеррa.

Он выпрямился, стоя на коленях, потянулся к ней, притягивая ее ближе, и она задохнулась от неожиданности. Он потянул шнурки на ее ботинке, снял с нее, и стащил брючину с ноги, располагаясь между ее бедрами.

Больше никакой прелюдии. Потребность была слишком сильной, она и так слишком долго вынудила его ждать, и Кейн сгорал от нетерпения. Он погрузился в нее, раздвигая сомкнутые стенки ее влагалища, протискиваясь в ее невероятно тесную плоть, растягивая ее зверскими ударами и выгибая спину, неистово двигая бедрами и борясь с подступающей кульминацией.

Шеррa не смогла сдержать крики удовольствия, извиваясь под Кейном. Она стискивала его толстую плоть внутренними мышцами, пока он двигался как поршень — внутрь и наружу. Ее ноги сжали его бедра, спина выгнулась, и через минуту она взорвалась. Сильно, мучительно, задрожав от оргазма, сжимающего ее тело на грани удовольствия и забвения. Но не только удовольствия… экстаза, восторга, ослепляющей сверхчувствительности, о которой она не могла даже помыслить, а тем более испытать. Это было бесконечно — сокращение за сокращением, напряжение ее мускулов вокруг его двигающегося члена, пока он не погрузился на самое ее дно, извергая в нее каждую каплю густого сливочного семени, запертого в его яйцах.

Кейн с силой сжал ее бедра, рыча от собственного оргазма и дрожа всем телом. Наконец, блаженно сильные спазмы восторженного удовольствия ослабли, и он утомленно склонился над ней, прижимаясь ртом к ее шее, пока боролся за дыхание. Он все еще оставался твердым.

Шерра утомленно смаргивала слезы осознания. Мужчины Пород были исключительно выносливы, они были созданы такими, что позволяло им долгое время оставаться на пике возбуждения во время горячки спаривания. Как смог Кейн это выдержать?

— Я собираюсь тебя трахать, пока мы не потеряем способность двигаться, — прошептал он ей в шею, когда вновь начал толкаться внутри нее. — До тех пор, пока не останется ничего, кроме нас, Шеррa. Только мы. Только знание, что ты больше никогда не сможешь… — сильный толчок выдавил из нее слабый вскрик растущего голода, — когда-либо… — глубже, тяжелее, — снова отказать мне…

Глава 9

Несколько часов спустя Кейн помог Шерре одеться и отнес ее в свою комнату. Она была истощена и обмякла в его руках, а он оставался твердым, испытывая бушующую потребность снова оказаться в ней. Раздев ее и уложив в постель, Кейн разделся сам и тяжело опустился в кресло возле кровати, наблюдая за Шеррой.

Она провалилась в сон, глубокий сон, и сейчас вряд ли что-то было способно ее разбудить. Под глазами залегли тени из-за пережитых за эти недели бессонных ночей. Ночей, потраченных на бесплодное метание по спальне или на внеплановое патрулирование горы. Так же, как каждую ночь делал он сам.

Кейн устало откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Его возбужденный член пульсировал, как чертов больной зуб. Он не мог насытиться Шеррой. Он уже кончал в нее, но неважно как часто это будет происходить — это не погасит его желание повторять все снова и снова.

Он медленно улыбнулся. В конечном счете, это его убьет, но будь он проклят, если Шерра того не стоила. Она была горячей и тесной, и прекрасно ему соответствовала, обхватывая его член как шелковистая перчатка и заставляя его прикладывать усилия, чтобы полностью погрузиться в нее. Не то чтобы он был чрезмерно крупным, но с Шеррой он чувствовал себя именно так.

С замиранием сердца Кейн тихо наблюдал за ней, разрываясь между сексуальной нуждой и переполнявшими его эмоциями.

Одному только Господу известно, как сильно он ее любит. И любил раньше, пока его сердце едва не разорвалось от новости о том, что она мертва. Тогда он не хотел жить, не хотел больше существовать, настолько плохо ему было без нее. Каждая клетка его тела оплакивала ее в течение одиннадцати долгих, пустых лет.

И лишь в ту ночь, когда она выступила из тени в Сэнди-Хук, он вновь смог свободно дышать, впервые с момента ее потери. Его сердце начало биться снова, кровь с силой заструилась по телу, напоминая, что он действительно ожил после такого длительного эмоционального ступора, в который впал на долгие годы. Внезапно все остальное перестало иметь значение, кроме прикосновения к Шерре, кроме потребности сжать ее в своих объятьях. Быть частью ее. Но она ненавидела его. Он видел это в ее глазах — рвущую душу боль, ярость, которые он никогда не смог бы погасить в одиночку.

Кейн скривился от дискомфорта растущей горячки. Встав с кресла, он натянул на себя спортивные штаны, вздрагивая от дискомфорта из-за соприкосновения распаленного члена с тканью, которая натянулась в паху.

Выйдя на балкон, он молча уставился в темноту.

Из-за тех ублюдочных ученых Шерра потеряла их малыша. Они изнасиловали ее после введения ей наркотика, и это ее почти убило. Но даже после спасения из лаборатории ее мучения не закончились. Она вынесла годы возрастающей горячки, интенсивность которой причиняла ей разрушительную боль. Шерра страдала так, как он и не мог себе вообразить, и иногда Кейн задавался вопросом, закончится ли это когда-нибудь.

Тяжело вздохнув, он сложил руки на груди. Он знал, что вынудил ее, заставил разделить с ним горячку. Принял ее поцелуй, зная, что после попадания гормона в его тело у нее не будет никакого выбора. Он был ненамного лучше тех охранников, которые изнасиловали ее в той лаборатории.

— Кейн. — Он быстро повернулся на ее голос.

Шерра наблюдала за ним, лежа в постели, ее зеленые глаза потемнели, когда она окинула взглядом его возбужденное тело.

— Ты страдаешь, — мягко заметила она, натягивая одеяло повыше в попытке прикрыть наготу.