Жатва
Шрифт:
Алексей попытался отнять собачку, но Яков увернулся, и рука схватила воздух.
— Вставай. Сразу полегчает.
Алешка сел на койке. Его пальцы впились в матрас, а голова двигалась в такт корабельной качке. Неожиданно он зажал рот рукой, кое-как поднялся на ноги и доковылял до умывальника. Его вывернуло в раковину. Он со стоном вернулся на койку.
Яков молча отдал ему Шу-Шу. Обрадованный, Алешка крепко прижал плюшевую игрушку к груди.
— Я ж тебе говорил, что меня мутит. А теперь вали, дай поспать.
Яков вышел в коридор.
— Кто там? — послышался угрюмый голос.
— Это я, Яков. Хотел спросить: вам все еще плохо?
— Пошел ты знаешь куда?
И Яков пошел. Он послонялся по кораблю. Камбуз уже закрыли. Любый отправился спать. Капитан и штурман были слишком заняты, чтобы разговаривать с ним. Как всегда, Яков оказался предоставлен самому себе.
Оставалось машинное отделение. Якову повезло: Кубичев не спал. Они сели играть в шахматы. Яков получил право первого хода и двинул ферзевую пешку.
— А вы были в Америке? — спросил Яков, перекрывая гул дизелей.
— Дважды, — ответил Кубичев, двигая пешкой от ферзя.
— Вам там понравилось?
— Спроси чего полегче. Когда мы заходим в порт, нам велят сидеть в каютах и носа не высовывать.
— Зачем капитан вам это приказывает?
— Не капитан. Люди из каюты, что на корме.
— Что за люди? Я их ни разу не видел.
— А их никто не видит.
— Тогда откуда вы знаете, что они там?
— Спроси у Любого. Он им еду готовит и отправляет. Значит, эту еду кто-то ест… Ты ходить собираешься?
Яков заставил себя сосредоточиться на доске. Он выставил еще одну пешку.
— А чего бы вам не сбежать с корабля, когда мы приплывем? — спросил он Кубичева.
— С какой стати?
— Остались бы в Америке. Разбогатели бы.
Кубичев хмыкнул:
— Они мне нормально платят. Не жалуюсь.
— И сколько они вам платят?
— До чего ж ты настырный.
— Ну сколько? Кучу денег?
— Больше, чем я зарабатывал раньше. И больше, чем зарабатывают такие, как я. А работа — плавай взад-вперед через эту дерьмовую Атлантику.
Яков двинул своего ферзя.
— А судовой инженер — это интересная работа?
— Не стоит трогать ферзя раньше времени. Зачем ты так пошел?
— Пробую новые ходы. Может, и мне выучиться на судового инженера?
— Не советую.
— Но вам же хорошо платят.
— Только потому, что я работаю на «Компанию Сигаева». Они очень хорошо платят.
— Почему?
— По кочану.
— Ну скажите!
— Откуда я знаю? — Кубичев потянулся к доске. — Смотри, мой конь бьет твоего ферзя. Говорил тебе, это дурацкий ход.
— Я поставил опыт, — заявил Яков.
— И, надеюсь, чему-то научился.
Через несколько дней, придя в капитанскую рубку, Яков спросил у штурмана:
— А что это за «Компания Сигаева»?
— Где ты это услышал? — удивился штурман.
— Кубичев
рассказал.— Он не должен был говорить о таких вещах.
— Тогда и вы не говорите, — сказал Яков.
— Ты прав, парень.
Яков на время замолчал, наблюдая, как штурман возится с электронным оборудованием. Тот смотрел на экранчик, на котором постоянно менялись цифры. Некоторые из них штурман записывал в блокнот, поглядывая на карту.
— Где мы сейчас находимся? — поинтересовался мальчишка.
— Вот здесь. — Штурман ткнул пальцем в крестик на карте, в самую середину океана.
— Откуда вы знаете?
— Цифры рассказали. Я видел их на экране. Они сообщили мне широту и долготу места. Вот и все.
— Наверное, чтобы стать штурманом, нужно быть очень умным.
— В общем-то, особого ума не требуется.
Штурман передвигал по карте две пластмассовые линейки, соединенные общим стержнем. Отметив, что ему надо, штурман соединил линейки и поднял к самому верхнему краю карты, где была нарисована картушка компаса.
— Вы делаете что-то незаконное? — вдруг спросил Яков.
— С чего ты так решил?
— А разве не поэтому вам нельзя говорить о том, что вы возите?
Штурман вздохнул:
— Моя единственная обязанность — привести корабль из Риги в Бостон и потом назад в Ригу.
— Вы всегда возите сирот?
— Нет. Обычно мы возим грузы. Ящики с грузами. Что внутри ящиков — меня не касается. Я лишних вопросов не задаю. Вот так.
— Значит, вы занимаетесь чем-то незаконным.
— Ну что ты за любопытный чертенок, — засмеялся штурман.
Он снова стал записывать цифры в книжку аккуратными колонками.
Яков следил за действиями штурмана, потом спросил:
— Как вы думаете, меня усыновят?
— Обязательно.
— Даже с этим?
Яков выпятил культю левой руки.
Штурман посмотрел на него. В глазах взрослого блеснула жалость. Яков это заметил.
— Я точно знаю: тебя обязательно усыновят.
— Откуда вы знаете?
— Кто-то ведь заплатил за твой переезд в Америку. Оформил документы на тебя.
— Не видел никаких документов. А вы?
— Я усыновлениями не занимаюсь. Моя забота — привести корабль в Бостон.
Штурман выразительно посмотрел на дверь рубки:
— Шел бы ты к ребятам. Мне расчеты делать надо. Они внимания требуют.
— Чего мне туда идти? Все по койкам валяются и стонут.
— Ну тогда поиграй один. В другом месте.
Яков нехотя ушел из рубки и спустился на палубу. Палуба была пуста. Яков встал у перил. Он смотрел на воду, рассекаемую корабельным носом. Он думал о рыбах, плавающих под этой серой бурлящей водой. И вдруг ему стало трудно дышать. Бурление воды сдавливало ему горло. Но Яков не убежал с палубы. Он стоял, вцепившись в перила своей единственной рукой. В мозгу у него проносились страшные мысли, мелькали страшные картины холодных океанских глубин. Он давно, очень давно перестал ощущать страх.