Жажда искушения

— Ты мне это уже сказал, Джон, в тот вечер, когда все это случилось. Я знаю, что ты не убивал ее. Но мы все молим Бога, чтобы ты смог помочь полиции разобраться в том, что же на самом деле произошло.

Он вздрогнул и затряс головой.

— Тебе больно? С тобой все в порядке? — всполошилась Энн.

— Марсел, если вы что-то знаете… — начал Марк.

— Тени.

— Что? — резко переспросил Марк. Своими серыми, острыми как бритвы глазами он сверкнул на Энн, потом перевел взгляд на Джона. — Тени?

— Точно не могу сказать, что я видел. Но что-то там было, несомненно. Должно быть, я задумался, когда подходил. Все это время я прокручивал в голове тот вечер. Что-то там пряталось… Я видел тень какого-то лица, неясный намек, что-то неопределенное… буквально долю секунды. А потом оно исчезло. И единственное, что осталось, это тени.

— Ты не знаешь, кто на тебя напал? — с тревогой спросила Энн.

Он затряс головой, глядя на Марка.

— Лакросс, я понимаю, как все это выглядит, уже и тогда понимал. Почти умирая, я знал, что мне нужно добраться до Энн, потому что она поверит в мою невиновность. Мы с Джиной должны были встретиться на улице, где живет Энн, у швейцарской кондитерской в длинной аллее.

— Где и была найдена Джина, — вставил Марк.

— Да. Подходя к этому месту, я услышал, что она кричит, и бросился на крик. Кто-то в черном навалился на нее. Я попытался оттащить эту тень, и тут она обернулась ко мне. Я склонился над Джиной… Я знал… — Он опять затряс головой и начал снова: — Я склонился над Джиной, попытался поднять ее, но она повисла у меня на руках. Я понял, что она мертва. Тогда я вскинул руки, чтобы защититься от ножа, но он вонзался и вонзался в меня. Я видел…

— Что ты видел? — умоляюще простонала Энн.

— Что-то, чего не могу вспомнить. Мимолетное видение чего-то… кого-то, — он не сводил глаз с Марка. — Значит… меня могут обвинить?

— У окружного прокурора множество улик, свидетельствующих против вас. Вы были весь в ее крови.

— Значит, вы можете арестовать меня по подозрению, а потом окружной прокурор предъявит обвинение?

— Я могу лишь задержать вас на короткий срок, но, повторяю, у окружного прокурора весомые улики, свидетельствующие против вас.

— Вы арестуете меня прямо сейчас? — спросил Джон.

Марк нетерпеливо цокнул языком:

— Вы только что вышли из комы, у дверей палаты стоит охранник. Нет, я не собираюсь арестовывать вас прямо сейчас.

— Я не делал этого, — сказал Джон и, быстро взглянув на Энн, добавил: — Я… я любил ее. Я хотел в тот вечер привести ее к тебе. Собирался жениться на ней, но не хотел, чтобы для вас с Кати это оказалось сюрпризом. Поэтому я и решил, что приведу ее к тебе и мы вместе отправимся в галерею на вернисаж, где будут представлены мои «Дамы красного фонаря». Энн, Боже мой, мы с тобой знавали разные времена, но скажи, хоть раз в жизни я проявил склонность к насилию?

— Нет, — твердо ответила Энн, глядя на Марка и не выпуская руки Джона.

— Я любил ее, — повторил Джон. Он выглядел совершенно убитым, но казалось, его совсем не волнует, обвинят его в убийстве или нет, ведь так или иначе Джина мертва. И ничто не вернет ее.

Марк присел в изножье кровати.

— Случилось еще одно убийство.

У Джона расширились глаза.

— Но это… не еще одна девочка из клуба?

Марк покачал головой:

— Мы все еще не знаем настоящего имени этой женщины. Ее задушили нейлоновым чулком.

Джон выглядел озадаченным, он не мог уловить связи.

— В тот вечер, когда ее убили, она была в клубе. Множество людей видели ее. Но никто не знает, с кем она была.

— Значит, еще одну женщину убили, — с горечью констатировал Джон. — Но ведь это свидетельствует в мою пользу? — В его вопросе звучала надежда.

— Да. Только, к несчастью, это все же убийство.

— Но… если кто-то убивает женщин из клуба, почему он убивает их не одинаковым способом?

— Вы правы, серийные убийцы обычно прибегают к одному и тому же способу. Но я не думаю, что этот случай подпадает под категорию серийных убийств.

Джон неожиданно улыбнулся:

— Вы действительно не уверены, что я тот, кто вам нужен, правда?

— У вас масса друзей, — ответил Марк. — И все они уверены, что вы этого не делали.

— Значит, вы считаете, что я невиновен…

— Нет, я так не считаю. — Марк бросил тяжелый взгляд на Энн. — Просто я допускаю разные возможности.

Джон продолжал странно смотреть на Марка.

— Знаете, Лакросс, Джина всегда говорила, что вы честный стрелок. Клянусь вам: я ее не убивал. Это сделал кто-то другой.

Услышав, что кто-то покашливает у нее за спиной, Энн вздрогнула. Это вернулся доктор.

— Больному нужен отдых, — напомнил он. — Вам пора.

— Завтра я пришлю кого-нибудь записать его показания, — сказал Марк.

— Очень хорошо. А мы завтра переведем его в обычную палату.

— А можно мне просто посидеть тут с ним, обещаю, что буду молчать, — попросила Энн. Ей страшно было подумать, что придется покинуть Джона прямо сейчас, и казалось, что, если она уйдет, он может снова впасть в кому. Ей необходимо было побыть с ним еще, убедиться, что он действительно идет на поправку.

Марк сердито взглянул на нее.

— Это очень нежелательно, поверьте мне, — мягко возразил доктор.

— Энн — моя ближайшая родственница, — сказал Джон. — Мне будет приятно, если она останется. То есть… если полиция не возражает, конечно.

— Я считал, что она ваша бывшая жена, — удивился доктор Майкл. — Не думаю, что она по-прежнему может формально считаться вашей родственницей.

— Во всяком случае, сейчас я самый близкий ему человек, — заявила Энн. . — Нашей дочери нет в стране, и я — это пока вся его семья.

— Лейтенант? — вопросительно обратился Джон к Марку.

И Марк неожиданно согласился:

— Оставайтесь.

— Правда? — недоверчиво спросила Энн.

— Оставайтесь, оставайтесь, я серьезно.

— Ведь он только что оправился от этой страшной комы, я побуду с ним, — смущенно пробормотала Энн, боясь встретиться глазами с Марком.

— У дверей будет дежурить полицейский, — предупредил ее Марк.

— Он стоит там с тех самых пор, как Джона привезли сюда, — сухо напомнила Энн.