Жажда крови

Катрин снова замотала головой. Она уже взяла себя в руки, вытерла слезы и инстинктивно схватилась за золотое распятие, которое она всегда носила на шее.

– Уже все в порядке.

– Да ничего не в порядке. Я вижу, что ты на грани срыва. И я не могу безучастно на это смотреть.

Вероника помолчала и затем спокойно спросила:

– Это как-то связано с распятием?

Катрин вздрогнула и спрятала его под блузку.

– Нет. Мне не хочется об этом говорить.

– Я прошу тебя! Ты должна мне сказать…

– Оставь меня в покое! – Катрин неожиданно резко оборвала Веронику. – Я не могу и не хочу об этом говорить. Ни с тобой, ни с кем-либо еще. Как ты не понимаешь?!

– Ладно, хорошо, – Вероника обиделась, и всю оставшуюся часть пути они ехали молча.

Перед входной дверью Катрин пристально посмотрела на подругу и сказала:

– Не сердись на меня. Когда-нибудь я тебе все расскажу, даже если после этого ты захочешь отправить меня в психиатрическую лечебницу.

Вероника с улыбкой покачала головой и собиралась что-то сказать, как вдруг от подъезда дома отделилась тень.

Мужчина подошел к ним и обратился к Катрин:

– Добрый вечер. Мне нужно с тобой поговорить, Катрин.

Вероника недоверчиво следила за реакцией подруги. Та застыла на месте и несколько мгновений испуганно смотрела на незнакомца, затем быстро забормотала:

– Нет, пожалуйста, нет! Все что угодно, только не это! – и в следующий момент она скрылась в доме.

* * *

Вероника была озадачена поведением подруги. Она вопросительно посмотрела на мужчину.

Тот пожал плечами, сдержанно улыбнулся и протянул ей руку:

– Доктор Герхард Вайс. Мы познакомились с Катрин в Монзингене.

– Понятно, – она коротко улыбнулась в ответ и быстро пожала протянутую руку. Его рукопожатие было уверенным и крепким, ладони – сухими и теплыми. Это Веронике понравилось.

– Может, Катрин должна вам денег? – спросила она сухо.

– Нет, совсем не в этом дело. Вообще-то это довольно запутанная и, прежде всего, довольно долгая история.

– Ну, я с удовольствием послушаю, я все-таки журналистка. Подождите, я открою дверь.

Вероника вставила ключ в замок, но он не поворачивался. Катрин заперла дверь изнутри и оставила ключ в замочной скважине.

– Катрин, открой, пожалуйста, дверь, что это за ерунда, – с раздражением произнесла она.

Из квартиры не доносилось ни звука. Вероника непонимающе посмотрела на Герхарда. Она вплотную подошла к двери:

– Катрин, мне нужно с тобой поговорить.

Не последовало никакой реакции.

Вероника заколотила в дверь:

– С меня хватит! Это моя квартира. Либо я сейчас вызываю слесаря, и он вскроет замок, либо ты откроешь дверь.

Катрин не ответила.

– Подождите, – Герхард сделал Веронике знак, попросив успокоиться.

– У тебя еще остался мой крест? – осторожно спросил он через запертую дверь. – Крест, который я дал тебе в Монзингене?

– Да, – нерешительно ответила Катрин.

– О, кей, тогда предлагаю компромисс. Ты откроешь дверь, впустишь свою подругу, и она отдаст мне мой крест. Согласна?

– Я не знаю.

– Он освященный, ты ведь знаешь. Если бы со мной что-нибудь случилось, я бы не смог к нему прикоснуться.

Вероника удивленно слушала этот странный диалог. Наконец, она не выдержала:

– Я могу поучаствовать в этом спектакле, или он только для посвященных?

– Катрин, пожалуйста, я должен многое тебе рассказать. Давай не будем понапрасну тратить время.

– Ладно, хорошо, – ключ в замке провернулся, и дверь немного приоткрылась.

– Ну, наконец-то! – проворчала Вероника. – А теперь я хочу знать, что означает весь этот цирк.

– Вот, дай ему это, – потребовала Катрин вместо ответа.

Вероника взяла протянутое золотое распятие, подняла брови и покачала головой.

– Что за странные игры посреди ночи!

Герхард взял распятие и крепко сжал его. Ничего не произошло.

– Проходите, – сказала Катрин, распахнув дверь, и отступила в глубь квартиры.

Когда Герхард оказался рядом с ней, она обняла его и закрыла глаза. Самые противоречивые чувства нахлынули на нее, но в первую очередь, облегчение от того, что он жив и невредим.

– Может, вы пройдете в комнату? – поинтересовалась Вероника. – Сдается мне, что теперь, когда установлено, что Герхард может без последствий взять в руки распятие, ваши отношения спасены.

Все трое прошли в гостиную. Катрин тяжело вздохнула.

– Я рассказала тебе не все о том, что произошло в Монзингене, – помедлив, обратилась она к Веронике. – Я не хотела рассказывать все, потому что боялась, что ты примешь меня за сумасшедшую. Но теперь я должна это сделать.

Она посмотрела на Герхарда, который ободряюще ей улыбнулся. Вероника налила три бокала красного вина и села на диван:

– Итак, приступим. Ночь в самом разгаре, но у меня еще есть пять часов до начала рабочего дня, – в этот момент за окном послышались глухие раскаты отдаленного грома. – А тут еще и гроза – идеальные условия для захватывающей любовной истории!

– К сожалению, не все так просто, – ответила Катрин и беспокойно посмотрела в сторону окна.