Жажда наслаждений

— Вкратце? Итак, Николас утверждает, что не он притворялся привидением прошлой ночью. Он также считает, что один из нас пытался его убить в подвале во время пожара. Так что, возможно, маньяк находится здесь.

Ее отец выглядел ошарашенным.

— Боже. Никогда не говори такое, даже в шутку. Где же тогда Николас? Почему бы ему не взглянуть нам в глаза, а затем выкинуть из Шенстоуна?

— Я здесь, — сказал Николас с порога комнаты. — И я скажу вам почему: уж лучше пусть вы все будете перед моими глазами, чем я повернусь к вам спиной.

— Что ж, утешительное заключение.

— Ты практически сказал, что один из нас и есть маньяк. Николас вновь подает пример великодушного хозяина. С другой стороны, мы все здесь присутствуем для блага Элизабет, следовательно, ничто другое не имеет значения. Пожар был случайностью, а то, что мы слышали прошлой ночью… возможно, нам вообще все показалось.

— Верно, — согласился отец Элизабет. — Поэтому давайте выпьем еще по рюмочке и забудем все плохое.

— Нам показалось? — с отвращением пробормотала Элизабет, наблюдая, как отец наливает себе очередную порцию.

— Мы все такие выдумщики, — колко сказал Николас. — Поэтому закончится все, как в сказке: и жили они счастливо в Шенстоуне до конца дней своих.

— Выпей бренди, — предложил отец Элизабет, игнорируя сарказм и протягивая ему бокал. — А вот и Виктор. Входи, мой мальчик, и давай выпьем за удачный день.

— Что означает, он потратил деньги, — сказала Элизабет. — Но так и не сказал сколько.

— Вот и оправдание всех страданий, — напомнил ей Николас, принимая бокал из рук ее отца. — Которое мы празднуем моим лучшим бренди.

— Лучшим бренди Уильяма, — поправила его Элизабет.

— За деньги можно купить все, — сказал Виктор ее отцу. — Преданность, оружие, правительства… Когда случится революция, какой прок вам будет от ваших нефтяных скважин?

— Не слушайте его бунтарский романтизм, — посоветовал Питер. — Тот факт, что Виктор сейчас с нами, а не в ссылке рядом со своими соратниками, красноречиво говорит о том, что он умеет только разглагольствовать. Возьми бокал, мой дорогой человек, и выпьем за твою лояльность.

— Вот когда государство заберет у вас все ваши скважины, посмотрим, чья возьмет, Питер. Твой аристократический племянник будет последним из вашего рода, кто взойдет на престол, клянусь тебе. — Виктор метнулся в угол, где уселся и стал задумчиво глядеть сквозь стеклянные двери.

— Боже, привидения и уроки по революционной теории… и все в один день, — весело сказал отец Элизабет. — Вот вечерок выдался. Именно такие вещи делают визиты в Шенстоун незабываемыми. Ну, я пойду, пожалуй, закроюсь в кабинете со своими бумагами. Кто-нибудь желает ко мне присоединиться? Виктор, пойдем со мной. Расскажи мне, каким образом я потеряю свои деньги в случае свержения правительства.

— О чем бы нам поговорить? — спросил Питер, провожая взглядом отца Элизабет и Виктора.

— Может быть, о преимуществах родства с царской семьей? — предложил Николас.

— Если послушать Виктора, — проговорил Питер, — то никаких преимуществ нет. Возможно, мне стоит принять его философию, и тогда революция освободит меня. Но освободит для чего? Я точно не смогу стать рабочим. Я воспитан в атмосфере богатства и комфорта, и если Виктор считает, что все перейдет в руки посменного правительства, то он еще больший романтик, чем отец Элизабет со своими нефтяными скважинами. А по улицам потечет кровь, словно нефть.

Он повернулся к Элизабет:

— Прости меня, дорогая. Я более чем уверен, что Фредерик никогда не вернет свои деньги.

— Тогда тебе нужно было его остановить.

— Он бы меня не послушал. Краснов позволил овладел его воображением, и чек был выписан раньше, чем я успел что-либо предпринять.

Элизабет взглянула на Николаса, который только пожал плечами. Ее отцу был предоставлен отдельный счет для расходования по собственному усмотрению. Так он и поступил. У нее сводило живот при мысли о том, сколько денег мог передать ее отец Краснову. Вполне возможно, что все до последнего фартинга. И она предвидела, что в течение недели он попросит у нее еще денег.

Теперь она понимала, насколько нестабильно ее положение.

Она все еще пыталась раскрыть тайну Николаса, но на самом деле у нее тоже были свои секреты. Сегодня ей стало как никогда раньше ясно, что необходимо сохранять равновесие и не расторгать сделку с Николасом.

Она была совсем не готова расстаться с Шенстоуном.

Ее положение было очень шатким: ей нужно было уводить Николаса в сторону от правды, одновременно преследуя собственные цели. И все из-за одного необдуманного поступка.

Теперь он подозревал их всех. Однако он не последовал предложению ее отца отправить их собирать свои вещи.

Он не просто хотел, чтобы они были у него под присмотром. Здесь было нечто большее… еще секреты?

Кто же он такой, Николас?

— Мой отец всегда был мечтателем, — сказала Элизабет в ответ на замечание Питера. — Если он на что-то настроился, ничто не заставит его свернуть с намеченного пути.

— Как тебе повезло, что ты можешь поддерживать такого фантазера, — любезно проговорил Николас.

Она метнула на него взгляд.

— Я всегда гордилась своей изобретательностью.

— Да, ты права… Ты потрясающе умна. И легко приспосабливаешься к новым обстоятельствам, — произнес Николас. — И все для того, чтобы удовлетворять прихоти и желания одного человека.

— Я бы хотел, чтобы кое-кто уважительно относился к моим прихотям и желаниям, — вспыльчиво вмешался Питер. — Могу я хоть когда-нибудь побыть с Элизабет наедине?

Николас вскинул руки.

— Что пожелаешь, Питер. Видишь ли, я тактичный хозяин: я больше не стану вас огорчать, Элизабет…

Со смешанным чувством она посмотрела ему вслед, когда он, хромая, вышел из комнаты.

— А теперь? — спросил Питер. Он обнял ее сзади и притянул к своей груди.

— Ты все знаешь. Он доверяет нам еще меньше, чем раньше. А ведь он все еще хозяин Шенстоуна. — Она накрыла его руки своими.

— Значит, мы недостаточно глубоко копаем, не изыскали все возможности, Элизабет. — Его губы коснулись ее виска. — Как ты можешь терпеть, когда он говорит о своем бренди? Своем доме? Более того, если твой отец будет продолжать в том же духе, он лишит тебя последнего пенни.