Жажда острых ощущений

На его лице отразилась радость. Павел вошел в азарт и был очень доволен, что его способности электронщика наконец пригодились в полезном деле. Ведь для Абрамцева оно имело личную окраску: один за другим погибли два его друга — Фомин и Лохман.

Через минуту на диктофон, подключенный к мобильнику Ларисы, был записан короткий телефонный разговор Паратова и Петровой. Они договорились о встрече, которая должна была произойти в его квартире в шесть часов вечера. После этого потянулось ожидание. Паратов, судя по всему, находился не в лучшей форме — время от времени он принимался жутко материться и стучать кулаками по столу.

— Я думаю, что все будет нормально. У него не лучшее психологическое состояние, — прокомментировал ситуацию Анатолий. — Скорее всего он будет вести себя с Петровой весьма истерично. Ведь это же она все спланировала, правда, Лариса Викторовна?

— Да. Я сама удивляюсь, как это я сразу не догадалась обо всем — расширение сети магазинов в городе и фирма «Ротекс», — это же очевидно! Я должна была уже давно сопоставить факты и понять, что именно Петрова является партнером Фомина по бизнесу. И что именно ей он и отвез деньги после их обналички. А поскольку Петрова живет там же, где и Арина, то Удальцова и Лохман, вспомнив, куда ездил Фомин в тот самый день, подумали, что он передал деньги именно Арине. И ее обвинили в их присвоении.

— А как ты догадалась, что Петрова действует вместе с Паратовым? — спросил Абрамцев.

— Во-первых, взрывы. Нужен был специалист-подрывник, знакомый с технологией. Паратов был в Чечне, ты сам же говорил, что он по пьяни заколебал тебя рассказами о тамошних операциях. Во-вторых, неожиданная фраза Арины о том, что бывший муж может снова стать настоящим. Значит, что-то между этими двумя происходит, что-то их сплачивает. Что может сплачивать бывших мужа и жену? Вряд ли страсть…

— Может быть, и страсть. Пусть даже такая сомнительная, как взрывы чужих машин, — вставил Анатолий.

— Это страсть, но не к взрывам, — возразила Лариса. — А к деньгам и еще кое к чему…

— К чему же? — заинтересованно спросил психолог.

— Это я потом поясню. Будет еще время.

— Мне только непонятно, почему, кроме Фомина, были взорваны Удальцова с Лохманом? — задумчиво спросил Абрамцев.

— Это мне до конца тоже еще непонятно, — призналась Лариса. — Но я думаю, что скоро все выяснится. Лохман в разговоре с Удальцовой, который мы недавно слушали, заявил, что он принимает кое-какие меры для того, чтобы найти деньги Фомина. Вполне возможно, что он догадался, откуда дует ветер, и дал об этом знать Петровой. Может быть, он знал об их совместном бизнесе. Учитывая мелочную и меркантильную натуру Лохмана, можно предположить, что Петрова дала ему отступного в виде какой-то незначительной суммы и решила его потом убрать. Ведь купил он новую одежду, аппаратуру — на какие шиши?

— Да-а, — шумно выдохнул Абрамцев. — Сколько живешь на свете, столько и удивляешься тому, какая гадость лезет из людей, жаждущих наживы.

— Это ты о чем? — спросил Анатолий.

— О том, что Витек вообще-то был другом Фомина, и если он даже догадывался о том, что его взорвала Петрова, то обязан был об этом заявить! — выкрикнул Абрамцев, глаза его яростно блестели.

— Дело в том, — вкрадчиво ответил Анатолий, — что люди в своих поступках руководствуются не моральными принципами, а обстоятельствами в конкретной ситуации.

— Скажи еще, что нет постоянных друзей, а есть постоянные интересы! — нахмурил брови Абрамцев. — Удальцова любила повторять эту фразу.

— Может быть, она и права, — осторожно согласился Анатолий.

Абрамцев укоряюще посмотрел на психолога, отвернулся и, упершись кулаками о переднюю панель «Вольво», опустил на них голову.

— Разочаровался в человечестве наш Павлик, — ехидно прокомментировал его поведение Анатолий и закурил. — А что так расстраиваться! Моя десятилетняя психологическая практика показывает, что скорее права прагматичная Удальцова, нежели поборник крепкой мужской дружбы Абрамцев. Сколько случаев было! Между прочим, поведение как Фомина, так и Лохмана также это доказывает. Не могли поделить одну женщину, наезжали друг на друга, подставляли…

Абрамцев ничего не ответил, а только тяжело вздохнул. Лариса промолчала. Как всегда при развязке очередного дела, мозг ее был холоден, и она не позволяла себе никаких эмоциональных выплесков. Ее заботило лишь то, чтобы Петрова с Паратовым были разоблачены. Для этого было необходимо, чтобы их разговор прошел в определенном ключе. Чтобы ими были сказаны слова, которые неопровержимо доказывали бы их участие в преступлении.

Еще утром Лариса связалась с майором Николаевым и получила от него согласие на эту операцию. Так что любое признание, произнесенное в квартире Паратова, являлось уликой. Диктофонная запись после решающего разговора прямиком должна была уйти в милицию.

— Ну, а что же у нас насчет Петровой? — спросил Анатолий. — Неужели ее пристрастия окрашены в розовый цвет?

— Я почти уверена в этом, — ответила Лариса. — И это еще один мотив для преступления. Ревность к Борису Фомину.

— Не понял, — произнес Абрамцев.

— По всей видимости, Арину и Елену связывают не только дружеские отношения, — ответила Лариса.

— Лесбос? — коротко спросил Абрамцев с широко раскрытыми от удивления глазами.

— Ну да… А что такого? У нас свободное демократическое общество, — развела руками Лариса. — По крайней мере в этом смысле.

Абрамцев, для которого все это было слишком большим откровением, покачал головой и опять уткнулся лбом в «бардачок»…

…Петрова прибыла к Паратову ровно в шесть. Ее машина припарковалась у подъезда его дома, минутой раньше проехав мимо Ларисиной «Вольво», которая стояла в отдалении.

— Привет, — послышался в наушниках голос Петровой после звука открываемой двери. — Что у тебя стряслось?

— Это не у меня, это у нас! — резко ответил ей Паратов. — Кто-то пронюхал о наших делах.

— По-моему, тот, кто пронюхал, уже нюхать не может по определению, — съязвила Петрова. — Со вчерашней ночи. Я так понимаю, что все прошло нормально?

— Да нормально, нормально! — раздраженно отозвался Паратов. — Я сам видел, как там все горело. Но звонили-то мне сегодня!

— Кто звонил?

— Я понятия не имею, они не представились, но говорили как бандиты…

Лариса усмехнулась, посмотрев на щуплого Анатолия, который по телефону мастерски изобразил крутого парня.

— Что хотели?

— Денег, чего же еще!

— Чушь какая-то, — пробормотала Петрова, закуривая сигарету.

— Что делать-то будем? — нервно спросил Паратов.

— А что говорили, на каком основании требовали денег?

— Обвиняли в этом… в терроризме, короче, — Паратов несколько замялся. — Ну, во взрывах машин.

— А где доказательства?

Паратов промолчал. Петрова задумалась. Вынув сигареты из сумочки, она не спеша закурила и немного погодя сказала:

— Ничего мы делать не будем. Я, кажется, знаю, откуда ветер дует. Эта ненормальная дамочка, владелица ресторана, все сует свой нос не туда, куда надо. Я навела справки и выяснила, что она вечно влипает в криминальные истории и изображает из себя великую сыщицу…