Жажда Смерти

Меньше всего волнующийся сейчас за проблемы своего Бога, пресвитер встал и подошел к Лаену Акрониусу. У него был жар. Его покрытое язвами лицо тряслось и искажалось от боли. Кожа гноилась и кровоточила. Викториус сел. Он еще раз подумал и, преодолев страх, все же решился. Он осторожно положил одну руку на лоб ученого, а вторую на грудь.

— Что он делает? — спросил Бариус.

— Он хочет, чтобы мы все заразились этой инфекцией и умерли в один день. — ответил Лиус, усмехнувшись.

Священник закрыл глаза и произнес несколько слов на каком-то непонятном языке. Он как будто бы совершил некий обряд. Затем он открыл глаза, медленно встал и пошел спать.

— И все? — спросил капитан Валиндук.

— Все. — ответил Малочевский, поуютнее укутываясь в своем спальном мешке. Остальное было не его проблемой.

25.

Странное темное существо — чудовище, наподобие зверя, — вышло из тьмы. Оно стояло на двух ногах, точнее — на двух лапах с острыми когтями, которые при соприкосновении с каменистой почвой издавали неприятный звук, напоминающий лязг. Тело этого животного было покрыто грубой черной кожей, на которой местами прорастала шерсть, а местами — из позвоночника, плеч и локтей — выходили маленькие рога. Рваные кровоточащие и гноящиеся раны этого существа свидетельствовали о недавней схватке. Его длинный и тонкий, с острым концом, хвост сильно бил по земле, медленно производя в воздухе большие замахи. Руки опускались ниже колен, а пальцы продолжались длинными мощными когтями, свисающими к ступням. Его глаза — ярко красные с двумя белыми точками посередине — казалось, ничего не выражали, они как будто бы смотрели в пустоту, но в то же время горели злобой и агрессией. Они были бесчувственны, они не сострадали и не испытывали жалости — только ненависть и невероятная злость ко всему. Острые желтые клыки заполняли пасть зверя, из которой текла кровь, смешанная со слюной. Рваные уши судорожно подергивались, стараясь уловить даже самые незначительные звуки. Тяжелое дыхание свидетельствовало о напряжении и нагоняло страх. Казалось, что этот страх, растворяющийся в пространстве и искажающий его, был неотъемлемой частью природы этого чудовищного существа, он всегда и везде присутствовал рядом с ним, он сопровождал его, как друг, как коллега, совершая часть совместной работы.

— Куда же мне идти? — произнесло животное, как бы вопрошая кого-то.

Оно повернуло голову и уставилось вперед, смотря прямо в глаза своей жертвы. Оно нашло свою жертву. Длинные мощные острые когти на правой руке резко выдвинулись, распустившись в разные стороны, и сильно напряглись. Они готовы были рвать и кромсать на части любую материю. Казалось, в природе не существовало ничего, что могло бы остановить это оружие. Тяжелое дыхание зверя участилось и стало еще глубже. Красные глаза сверкнули огнем враждебности. Мерзкая ухмылка не предвещала ничего хорошего. Машина для убийств.

Животное уперлось задней лапой в землю, а затем с ужасным ревом резко рванулось вперед. Огромная пасть, острые желтые клыки, кровь, слюна, зловонное дыхание…

…Бариус Клавор проснулся в холодном поту от собственного крика, даже не крика — визга. Он вылетел из своего спального мешка, схватил автомат, передернул затвор и судорожно начал оглядываться по сторонам, прицеливаясь в мнимого врага, обращая внимание на любую тень. Одновременно с этим Крос Валиндук, разбуженный неадекватным поведением своего солдата, вскочил на ноги, выхватив из кобуры пистолет, и направил его на спецназовца. Несколько секунд он просто не понимал, что происходит вокруг него, но, обладающий хорошей реакцией и способностью моментально приходить в чувства и производить анализ ситуации, он сориентировался достаточно быстро. Капитан опустил пистолет, накрыв его сверху левой рукой, которую он протянул к Бариусу, выставив ладонью вперед.

— Тихо-тихо-тихо, Бариус, все хорошо. Это я — капитан Валиндук. — спокойно произнес он. Спецназовец с безумными, полными страха, глазами, целился в Кроса. Он тяжело дышал, его тело дрожало, на шее выступали артерии. Хорошо, что рукав куртки военного офицера закрывал пистолет, делая его в темноте совершенно незаметным. Между тем, его ствол по-прежнему был направлен на Клавора, и капитан готов был выстрелить в любой момент. Необходимо было успокоить этого невменяемого солдата, но в то же время и обезвредить его.

— Бариус, Бариус, все в порядке. Это я — капитан Валиндук. — медленно повторил Крос.

Наступила пауза.

Спецназовец убрал палец с курка и поднял руки вверх, держа автомат за корпус.

Валиндук медленно опустил пистолет.

— В чем дело? Ты в порядке? — спросил он.

— Простите. — ответил Клавор, вертя головой и моргая глазами. — Плохой сон.

— Плохой сон?

— Да.

— Видимо, это был очень плохой сон. С тобой все нормально? Ты помнишь, кто я?

— Да.

— Ты помнишь, где мы?

— Да. — спецназовец передернул затвор, поймал в воздухе вылетевший патрон, поставил автомат на предохранитель и осторожно положил его на землю. — Со мной все хорошо. — ответил он.

— Что-то не похоже. — произнес Валиндук. — Посмотри мне в глаза.

Капитан уставился в глаза своему солдату. В них не было ничего, кроме усталости и недовольства.

— В чем дело? — послышался недовольный голос Лиуса Квариона.

— Бариусу приснился плохой сон. — ответил Валиндук.

— Охренеть. Так и до инфаркта недалеко. — проворчал автомеханик.

Лаен Акрониус приподнялся в своем спальном мешке. Опираясь на один локоть, он с удивлением смотрел на двух военных, стоящих неподалеку от него.

"Плохой сон. Так мы все тут с ума посходим." — подумал он и покачал головой.

Он лег обратно и закрыл глаза, но через мгновение открыл снова, как будто бы заметил что-то необычное, а понял это только сейчас. Как странно, что он, вообще, смог приподняться. У него, вроде бы, недавно была лихорадка, он даже помнил, что какое-то время находился просто в состоянии какого-то то ли помутнения, то ли сна, а сейчас он чувствовал себя совершенно здоровым. Интересно.

Лаен сел. Это было довольно несложно. Его сознание было в порядке. Голова не кружилась. Он с изумлением посмотрел на свои руки. Кожа была чистой.

— Не может быть. — ученый наклонил голову. Он потрогал свои ладони, затем лицо. Никаких язв, никаких нарывов, никакой боли. Может, у него галлюцинации? Он принялся тщательно себя осматривать. Затем он встал. Холодный воздух объял его тело. Как ему успел надоесть этот теплый, впитавший достаточное количество пота, спальный мешок, в котором он провел, казалось, целую вечность. Он стоял на ногах и чувствовал себя превосходно.

Бариус и капитан Валиндук оглянулись.

— Смотри-ка: он встал.

— Ты куда-то собрался? Может, тебе помочь?

— Я здоров. — ответил ученый.

— Что?

— Я — здоров.

— Да неужели. — Крос решил подойти к Лаену. Бариус осторожно последовал за ним.

— Посмотрите на мою кожу. — Акрониус закатал рукава и поднял вверх руки. Его кожа действительно была чистой. Как это ни странно, но ученый, еще совсем недавно разлагающийся заживо, сейчас был совершенно здоров, по крайней мере, внешне — без признаков болезни.

— А как ты себя чувствуешь? — спросил Валиндук, разглядывая лицо ученого.

— Нормально. — ответил тот.

В этот момент послышались какие-то странные звуки. Капитан обернулся. Викториус Малочевский стоял на коленях под одним из деревьев и блювал. Его рвало — выворачивало на изнанку. Спазмы в желудке подкидывали вверх его тело и выбрасывали вперед. Он загибался и корчился от боли, подчиняясь рефлексу своего организма — отторжению.

— Что с ним такое? — удивленно произнес Лиус, выбравшись, наконец, из своего спальника.