Жажда справедливости. Избранный
Шрифт:
—Могли хотя бы спрятаться,— сделал он ей замечание.
—Но вы же всё равно знаете,— сказала та.
—Вы, вы... А сколько тебе лет?— неожиданно спросил Виталий ее,— если не секрет, конечно.
—Да нет никакого секрета,— отвечала Вельда,— мне тысяча девятьсот двадцать лет, если только память меня не подводит.
—А мне,— произнес Виталий,— двадцать один. И не выкай больше. Хорошо?
Вельда согласилась:
—Ладно. Как прикажешь.
—А Козлов где?
—Здесь я,— послышался голос за их спинами,— как же я могу тебя оставить? Просто никак не
—А что стало с Резцовым?— опять спросил Виталий.
Козлов пересказал ему всё ночные происшествия, из которых Серебряков узнал, что Осиел вернулся и незамедлительно начал мстить.
—А Наташа?— испугался Виталий.— Она же ничего не подозревает.
—Осиелу она не нужна,— ответил Ипполит.— На наше счастье он не занимается похищениями и шантажом. На подобное способен только человек. Так что я бы не упустил такую возможность.
Виталий произнес задумчиво:
—Не упустил… Он же совершенно хладнокровно убивает людей. Для него ничего не стоит взять ее в заложники. И я— в его руках.
—На наше счастье,— заговорила Вельда,— он тоже имеет некоторые принципы и живет по своим законам. Все мятежные ангелы живут по своим законам, ими же созданными. А Осиел не может получить тебя силой. Он считает, что ты должен перейти на его сторону добровольно. Он либо убьет тебя, либо сделает своим сторонником.
—Я— добровольно?— удивился Серебряков.— Да никогда в жизни!
Козлов усмехнулся и произнес:
—Он обладает поразительным даром убеждения. Освальд даже не устоял, хотя он был намного опытнее тебя. Ладно— «Аврора»— наша остановка.
Они сошли и пересекли проезжую часть. Виталий бросил пустую бутылку из-под «Колы» в урну. Все сели в другой автобус и через пятнадцать минут уже подходили к дому номер 33.
Шипов уже был у своего дома, когда его окликнули. Он повернулся. К нему шел маленький человек со шрамом на правой щеке.
—Извините, молодой человек,— высоким голосом сказал он, теребя своей рукой что-то в кармане. Этим что-то вполне могла быть мелочь, так как раздавалось позвякивание.— Вы не подскажете, который час?
Николай произнес, посмотрев на часы:
—Тринадцать, двадцать семь.
—Благодарю вас,— сказал человек и стал удаляться в обратном направлении.
А Шипов почти сразу же забыл о нем.
Он зашел в свой подъезд, отпер дверь и только сделал шаг за порог, как зазвенел телефон. Николай поднял трубку:
—Да?
Ответили очень знакомым высоким голосом:
—Можно позвать Максима?
—Перезвоните, вы ошиблись номером,— сообщил Николай и услышал в ответ:
—Благодарю вас.
Пошли короткие гудки. Николай еще долго не отходил от телефона, странное беспокойство посетило его. Но, наконец, он положил трубку на место, разделся и пошел на кухню.
Часа через полтора вышел из дома, пересек улицу имени Гагарина и только ступил на тротуар, как навстречу ему из находившейся рядом закусочной двинулся маленький человек, тот самый, что еще спрашивал, который час. Человек подошел почти вплотную и, смотря своими маленькими глазками в глаза
Шипова, спросил:—Шипов Николай Георгиевич?
—Да,— ответил удивленный Николай,— это я.
—Очень, очень приятно,— сообщил человек,— благодарю вас.— Он вынул руку из кармана и дотронулся щеки Шипова. Тот удивленно отпрянул со словами:
—Вы что, идиот?
—Конечно,— сказал человек.
В глазах Николая день стал меркнуть, и он начал заваливаться на левый бок. Дипломат выпал из рук. Николай упал, закрыв глаза. Он перекатился на спину, шапка слетела с головы. Шипов застыл в обмороке. А маленький человек наклонился над ним и пальцем приоткрыл правый глаз Николая. Посмотрел, отрицательно мотнул головой и поднялся. Вдруг на другой стороне дороги раздался возглас:
—Что с ним?
Это кричала одна пожилая женщина, которая увидела своего соседа лежащим на краю тротуара.
—Да вот, в обморок упал,— сказал маленький человек.
—Вы его покараульте, а я вызову «скорую»,— крикнула женщина и скрылась во дворе своего дома.
Маленький человек растворился в воздухе, не собираясь дольше оставаться рядом с Шиповым.
Через полчаса Николая Шипова машина скорой помощи увезла в больницу имени Семашко.
В три часа дня в квартире № 47 тридцать третьего дома по улице Мориса Тореза раздался телефонный звонок. Виталий поднял трубку.
—Да?
В трубке чихнули, а потом ответили:
—Ты не поднимешься на этаж выше.
Серебряков сразу узнал голос Козлова.
—Что-то случилось?— спросил Виталий.
—Отец хочет поговорить с тобой.
—Хорошо, сейчас буду.
Через минуту Виталий входил в 49 квартиру. Его встретила Вельда.
В зале ничего не изменилось. Леонард как обычно сидел в своем кресле и курил.
—Садись, сын,— он указал на кресло подле себя. Виталий сел.
—Сегодня ночью ты мне будешь нужен,— произнес граф.— Мы в скором времени должны будем расстаться. Ты должен быть введен в курс дела.
—Ладно,— несколько удивленно ответил Серебряков.
—Осиел подступает все ближе и ближе,— продолжал Леонард.— Он скоро нас обнаружит. Поэтому мы должны найти его раньше. Но я хочу подстраховаться.
Зазвонил телефон, Козлов, сидевший напротив Виталия, подскочил с аппарату.
—Я слушаю,— прошипел он в трубку.
—Ипполит,— сказала трубка голосом Гебриела,— я нашел Осиела. Передай трубку графу.
—Вас, сир,— произнес Ипполит, протягивая Леонарду трубку,— господин барон хочет новость сообщить.
Через секунду Леонард говорил с Гебриелом:
—Где ты?
—Около магазина «Электроника». Свинцов только что вошел внутрь. Я жду его здесь,— ответил Гебриел.
—Сейчас мы будем. Паси его, только смотри, чтобы он не заметил,— сказал граф.— И умоляю тебя: дождись нас!
Гебриел помолчал, а потом вновь заговорил:
—С ним Морозов.
—Рыбак рыбака… Жди, мы сейчас будем.— Граф повесил трубку. После обратился к Виталию,— ты подожди дома.
—Нет, отец, я хочу идти с вами,— запротестовал тот.