Жажда/water

– На что это ты намекаешь? По-твоему, я не могу принимать собственные решения?!

– Нет. И я предлагаю тебе простой выход. Или ты считаешь, что решение быть с ним можно считать вполне разумным и рациональным? Если да, тогда ладно. Тогда есть что-то помимо. Но я совсем тебя не знаю тогда.

– Не говори так.

– Это всё Малфой.

– Я знаю.

– Серьёзно?

– Конечно.

– Ты говоришь так, словно имя «Малфой» совсем не напоминает тебе о том, какое он ничтожество.

Гермиона открыла было рот, но все же помедлила.

– Я знаю, что ты всё равно не примешь это. Знаю, что ты не поверишь. Но он действительно изменился. Он сошёл с того пути, на который его направил отец. Это его шанс… наш шанс все исправить.

– Наш? Ты имеешь в виду его и себя, да?

– Нет, Гарри. Всех нас.

– Иногда ты бываешь такой наивной, Гермиона, - ответил он. – Ты думаешь, что в твоих силах помочь каждому. Но это далеко не так. Некоторым уже ничем не поможешь.

– Это не тебе решать.

Гарри приподнял в удивлении бровь: - А все уже решено.

Гермиона помолчала пару секунд и…

– Ну что ж...

– Вот и хорошо.

– Нет, в смысле – ну раз так, то я сама с этим справлюсь.

– С чем это, прости?

– Я спасу его.

***

– Само собой, я поговорю с Гарри, как только его выпишут из больничного крыла.

– Понятно.

– Я приму во внимание все, что вы мне расскажете, Драко. Но очень важно, чтобы вы говорили правду.

Драко уставился на Дамблдора, рассматривающего его поверх оправы своих очков. Эти долбанные очечки-половинки. Хотелось разбить их к чёртовой матери.

Драко хотелось вернуться к ней.

– Вы ведь понимаете всю серьезность своего поступка, не так ли, Драко?

Он кивнул.

– В Хогвартсе не привечается любого рода насилие. А тем более такого бесчеловечного вида.

Драко еле сдержался от того чтобы не усмехнуться. Если бы ты только знал, старик. Если бы у тебя был хоть тонкий намек.

– В чём причина, Драко? – спросил Дамблдор и поддался вперед в своём кресле, чуть сгорбившись при этом.

А это так важно?

Профессор вздохнул.

– Мистер Малфой, вам лучше ответить на мои вопросы.

– Мы подрались.

– Я так и понял. И я лучше, чем кто-либо осведомлён о вражде между вами и мистером Поттером. Уверен, вся школа в курсе этого. Но никакая сила не может заставить меня придумать оправдание вашему поведению. Сегодня вечером ваше соперничество зашло слишком далеко.

– Мне нечего вам сказать, профессор, - ответил Драко с ноткой раздражения в голосе. – В чем смысл мне вообще говорить что-то?

– Я все еще хочу услышать причины.

Что я должен сказать? Правду? Это повлияет на что-то?

Я думал, что он собирается изнасиловать девушку, которую я люблю.

Но нет, он пытался. Это был не он.

Странно, но мне все еще плевать.

Я не сожалею об этом.

Потому что я до сих пор, бл*, его ненавижу.

– Драко?

Потому что из-за него, она не может быть со мной. Из-за него я лишаюсь того единственного, чего никогда не имел в своей жизни.

Я убью за неё.

– Если сегодня вы не настроены на разговор, тогда нам придётся поговорить завтра снова. И так снова и снова, до тех пор, пока я не услышу от вас объяснений вашего поступка.

– Я не знаю, что вам сказать.

– Вы не знаете, из-за чего так поступили?

– Да.

– И кто из вас двоих спровоцировал драку?

– Я.

Дамблдор опустил взгляд. Его лицо приобрело печальное выражение. Печальное и разочарованное. Это было паршиво.

О, да ладно вам. Готов поспорить, вы безумно рады, что ваш драгоценный Поттер ни в чём не виноват. Ни малейшей причины, чтобы его наказывать.

– Драко, - вздохнув, начал Дамблдор, - каковы бы не были ваши причины, какими бы важными и реальными они ни были для вас, я не могу просто закрыть глаза на ваш поступок. Я не могу и не стану. И поэтому мне придется назначить вам наказание.

Драко продолжал хранить молчание.

– Вы поняли, что я только что сказал, Драко?

Он опустил взгляд.

– Я знаю, что этот год получился сложным у вас. Прошло лишь чуть больше года как ваш отец…

– Он здесь вообще не причём.

– И всё же, это было нелегким для вас, Драко. И хотя вы не согласитесь со мной, но смерть вашего отца повлияла на вас больше, чем вы думаете.

Ну конечно, это очень сильно повлияло на меня, долбаный педик. Прямо таки разрушительно. Я влюбился в чёртову грязнокровку. Я спал с ней, и это было просто сказкой.

Более того, я понял, что никогда не любил своего отца.