Жду, надеюсь, люблю...
Шрифт:
Марина поежилась.
— А вы что им отвечаете?
— Что ничего пока неизвестно, но вернется обязательно. Пусть звонят позже… Они так и делают. Тебе Славка о них ничего не рассказывал?
Марина покачала головой:
— О Лене — ничего… С Тасей он вместе учился в институте. Я вообще всегда думала, что у него никого нет. В смысле девушек.
— А так не бывает. Просто не может быть, — сказала сестра. — У всех всегда кто-то да есть. Просто мы далеко не все о близких знаем.
Марина усмехнулась.
— Не все? Да мы просто ничего о них не знаем!
В клубе уже начался доклад.
— А в самом конце, — объявила пышная дама-докладчица, крашенная в блондинку и забывшая о предательски темнеющем проборе, — прошу задавать вопросы, будем свободно беседовать.
Слава любил пышечек, но в этой ему что-то не понравилось. Какая-то лукавая маска, ясен пень… И тема неожиданно съехала в другой ракурс. Или все так и планировалось?
Крашеная блондинка стала вдруг вдохновенно рассуждать об отношениях между людьми и о единстве психологии и физиологии. И сделала вывод: есть духовные вещи вокруг нас — позитивные и негативные. Кто почерпнет немало позитивных, кто сумеет найти к ним ключ, доступ, тот сможет стать наставником других. В истории человечества были великие мистические учителя: Будда, Заратустра, Магомет, Иисус Христос. Дама вскользь, мимоходом добавила Христа, напоследок, что Славу насторожило. Тэк-с… Тему доклада заявили одну, общую такую, прикрывающую и привлекающую, а речь пошла о другом. По типу ответа на вопрос о Швеции: «Ближайший сосед Швеции — Финляндия… Так вот, давайте поговорим о Финляндии! Это замечательная страна!»
Иван рядом улыбался брату неестественно растянутой улыбкой. Тоненькая девочка в очках сидела предельно тихо, меланхолично, вся внимание. На лицах некоторых студентов отпечатался скепсис. И Славу это обрадовало — он увидел себе подобных.
Дальше пошло еще интереснее. Блондинка тоном, не допускающим возражений, заявила, будто преподнесла слушателям истину в последней инстанции, что прежнее мистическое общение человека с духовными сферами сейчас, при современной науке и технике и современных экологических проблемах, уже не катит. Чтобы спасти мир от кризиса и коллапса, нужно объединить науку и некоторые духовные, мистические сферы.
Слава сидел потрясенный. Что же это такое, господа? Оч-чень недвусмысленно вспомнился мудрейший роман про доктора Франкенштейна… И чем там все кончилось…
— Так или иначе, — вещала беловолосая, — люди, сумевшие и в прежние века продвинуться в плане такой технологии, могли, соединяя научное знание и мистику, влиять даже на природу и человеческое настроение. Значит, основа уже была, было мистическое умение! Вспомним всех великих знатоков духовных технологий того времени. Например, Иисус Христос знал технику, с помощью которой излечивал припадки у людей.
Славина настороженность подскочила до весьма высокой точки. Хотя не все же вокруг православные христиане, попытался он успокоить себя. И сам Слава крестился только в двадцать лет. Так что зачем кого-то судить…
А дама верещала дальше. И сделала бескомпромиссный вывод: вскоре должны появиться новые технологии. Именно — общества людей, владеющих мистическими секретами, ключами к духовным
сферам. Во главе каждого общества будет стоять свой мастер.Голос докладчицы зазвучал барабанным боем, доказывая, что она не потерпит никаких возражений. Ее точка зрения — единственная. И все так, как она утверждает, и должно быть, иначе — каюк…
Может, она просто заблуждается по незнанию? — подумал Слава. Не уйти ли? Он покосился на брата. Нет, одного Ваньку здесь оставлять нельзя, ясен пень. Ладно, пока посидим, господа…
Поднял руку весьма скептично настроенный парень, сидящий на галерке. Блондинка изобразила максимум внимания.
— А вам не кажется, — заговорил умненький паренек, — что ваша теория очень на масонство похожа? Тайные ложи, во главе — мастер стула. А?
Молодец, подумал Слава. Дама смотрела непосредственно и невинно. Будто попала в тупик. Или притворялась?
— Я ничего не знаю про масонство, — детски наивно и трепетно отозвалась она. — Честно, — она передернула плечами, — я специально никогда эту тему не изучала. Поэтому ничего вам ответить не могу…
Напоминало детский сад. Следующий вопрос задал Слава. Припомнил начало речи докладчицы о человеческих чувствах. Время наступать пришло: самоуверенная дама оказалась в некой растерянности. Иван взглянул на брата исподлобья, изучающе и мрачно.
— Вы сказали, что чем выше по своему развитию человек, тем больше людей тянутся к нему. Так?
Беловолосая кивнула.
Слава продолжал вкрадчиво и ласково:
— А ведь человек развитый и остроумный как раз отталкивает людей косных и примитивных, которым широта его души попросту кажется непривычной и даже неприличной с их ограниченной точки зрения. Я сталкивался с такими фактами. И наверное, не я один.
Ванька рядом одобрительно щелкнул языком. Оценил. Улыбнулся.
— Нет, — трепетно приложила блондинка руку к высокой груди. — Если от кого-то люди уходят, значит, он еще не достиг нужного уровня. И поверьте, когда человек достигнет совершенства — вот почему стоит вопрос о владении духовно-мистическими технологиями, — люди будут тянуться к нему, как к свету.
Тэк-с, вздохнул Слава. Правда ли это? Правда в том, что живут люди, и их немало, которых, увы, тянет к себе тьма. Которые замучили Георгия Победоносца, убили святого Киприана… Которые служили в войсках СС, пытали людей в застенках Лубянки… Но вот говорить об этом докладчице, видимо, бесполезно.
— Существует лишь одно негативное, но очень сильное по своей тормозящей развитие природе чувство — страх. Все негативное движет только оно одно. А задача развития — преодолеть страх. И тогда достигается совершенство! — объявила дама.
Слава усмехнулся. Кроме страха есть, по крайней мере, еще два негативных чувства — ненависть и простая, тривиальная зависть. Зависть неразвитого к развитому, бездарного к талантливому, ясен пень… Очень негативное и очень реальное чувство, о котором почему-то дорогая докладчица не сказала ни единого слова.
Но Слава промолчал, решив сохранить благоразумие и больше не встревать.
Несколько студентов встали и покинули зал. Через некоторое время ушли еще двое, небрежно простившись. Ученая дама кланялась им, рисуя японскую улыбку. И снова призвала: