Жду, надеюсь, люблю…

– Спешу вас предупредить: я уже позвонил специальному агенту, сменившему вас на посту. Он организует поиски.

– И кто же занял мое место? – поинтересовалась она оскорбленным голосом, как человек, хорошо исполнявший свою работу и рассчитывавший получить премию.

Ник догадался: вопрос профессиональной гордости, болезненный для нее.

– Эту должность получил специальный агент Шон Филипс. Все считают, что он прекрасно справится.

– Этот техасский недоумок? Не сможет он организовать такую широкомасштабную операцию. Они еще пожалеют, что так плохо со мной обращались.

– Вы проиграли, Готорн, и вылетели из ЦРУ. Если погибнете, проворачивая эту затею, а похоже, так и будет, звезды на Стене памяти точно не заработаете. Историю Виктории Готорн, женщины, променявшей карьеру на любовь, будут рассказывать в назидание. Вы сделаетесь притчей во языцех.

Ее щеки отчаянно побагровели, глаза превратились в узкие гневные щелочки. Ник ожидал эмоционального ответа.

– Зачем вы мне все это говорите? – взвыла она. – Есть ли у вас предсмертное желание?

– Вы не отпустите этот рычаг, – сказал Ник, уже разгадавший ее слабое место. – Прежде вам нужно поквитаться с Еленой. Ведь она вам спутала все планы.

– Черт подери, верно. Когда мы с Томасом встретились, полюбили друг друга с первого взгляда.

Ник подыграл ей:

– Вам нужно обязательно увидеть, как она страдает. Не имеет смысла умирать, не отправив прежде на тот свет ее.

– Не нужно давить на меня, Ник.

– Я вас раскусил. Мы во многом похожи. – Между ними совершенно ничего общего, но ему нужно заставить Готорн ассоциировать себя с ним, считать его своим последним лучшим другом. – Елене нужно отомстить.

– Да.

Ник повернулся к Сидни:

– Я хочу, чтобы ты развернулась и вышла через дверь. Отойди на некоторое расстояние от дома.

Сидни сверкнула глазами. Ник понял: ей не хочется оставлять его.

– Ни шагу больше! – прикрикнула Готорн.

– Отпустите рычаг, и тут же умрете, а Елена выйдет сухой из воды. Возможно, даже вернется к мужу.

– Он никогда не примет ее обратно. – В уголках рта Готорн вскипела слюна. – Иди же, Сидни, убирайся отсюда. Я не хочу причинить тебе зло.

Сидни попятилась к двери, медленно и размеренно, чтобы не спугнуть Готорн. Наконец оказалась на улице. В безопасности.

Теперь пришел черед Ника.

Он посмотрел Готорн в глаза:

– И меня вы тоже отпустите.

– Отпустив вас, я лишусь заложника. Тогда у меня не будет рычага воздействия.

– Скоро сюда прилетит поисковый вертолет. Они отыщут Елену раньше вас. Ей всего-то и нужно будет подать им сигнал.

Готорн всхлипнула.

– Это неправильно.

– Неправильно было обманом заставлять Кертиса помогать вам, а потом застрелить.

– У меня не было выбора.

– А что насчет Грегори? Он же подделал документы. Теперь его карьера погублена.

– Он это делал и без моих указаний, хотя, должна признать, довольно умело.

– Вы могли бы его остановить, – возразил Ник. – За последние несколько дней к теме плохого и хорошего, добра и зла возвращались много раз.

– Елена плохая. Она может вас одурачить, а потом уничтожить.

Готорн сделала шаг к Нику. Он встал, готовясь броситься в открытую дверь.

– Оставьте бомбу здесь и давайте уйдем отсюда. Вместе. Никто не должен умереть.

Снаружи раздался крик. Ник вышел на крыльцо. Готорн следовала за ним по пятам.

По холму, ведущему к домику, утопая в снегу, брела Елена. Сидни бежала к ней навстречу, чтобы остановить и предупредить.

– Я все верно рассчитала, – заметила Готорн. – Так и знала, что она сюда вернется. И я стану свидетельницей ее смерти.

Какого черта она болтает? Елена слишком далеко от дома, чтобы пострадать от взрыва. Ник спустился с крыльца. Под ногами захрустел снег, земля задрожала.

Запрокинув голову, он посмотрел на снежную массу, скопившуюся на вершинах гор, возвышающихся над долиной. Она двигалась. Он побежал к Сидни.

Готорн понеслась к деревьям и бросила переключатель. Коттедж взорвался столбом пламени, по холмам и каньонам эхом разнесся громкий рев. Снежная масса обрушилась вниз. Лавина!

Сметающая все на своем пути белая стена снега и льда неслась вниз по склону прямо на Сидни и Елену. Подобно цунами, вырывала с корнем деревья, поднимала валуны, меняла облик ландшафта.

Ник, по пояс проваливаясь в снег, который с каждой секундой становился все глубже, и работая обеими руками, пытался пробраться к Сидни и Елене, держа голову над снежной массой. Подоспел как раз в тот момент, когда их накрыло тяжелое покрывало. Он больше не мог дышать. Все вокруг почернело.

Никогда в жизни Сидни не было так холодно. Погребенная под снегом, она чувствовала, что превращается в ледышку. С трудом разлепив веки, увидела свет солнца и поняла, в каком направлении копать.

Одна рука была прижата к груди, Сидни потянула ее вверх, пока не дотронулась до рта. Попыталась расчистить небольшое пространство вокруг головы, чтобы можно было дышать, затем принялась толкать рукой вверх. Сначала удалось сделать маленькую выбоину в снегу. Каждый последующий толчок давался с большим трудом, но она не сдавалась.

Другая рука была беспомощно прижата за спиной, зато она сумела подвигать ногами. Пнула снег и наступила на образовавшуюся ступеньку.

Проделывая все новые ступени, она шаг за шагом продвигалась вверх. При этом молотила снег кулаками, как боксер на последнем издыхании. Наконец рука выбралась на поверхность, и она увидела небо, подернутое унылой серой дымкой.

И услышала голос Елены.

Где Ник? Сидни видела, как он бежал к ней, дотронулся до ее руки, а потом их накрыло лавиной. Нужно найти Ника. Под снегом недолго и задохнуться.

С помощью Елены она выбралась на поверхность и, хватая ртом воздух, распростерлась на обледенелой земле.

– Ник, где ты?

– Мы найдем его, – пообещала Елена. – Он был рядом с нами. Будем копать, пока не найдем.

Раздался громкий гортанный стон. Подняв голову, Сидни посмотрела в сторону коттеджа, превратившегося в оранжевый пламенный шар, увидела Готорн, ковыляющую по кромке снежной насыпи.