Жека 3

— Ездил я в Еловку, короче. Марина говорит, без проблем по заказам еду развозить. Мощностей у нас хватит. А на бирже народа дохера бывает, можно Аристарху предложить открыть буфет или кафетерий с минимумом простых блюд и напитков. На полуфабрикаты для этого тоже мощностей хватит. Если выхлоп пойдёт, можно уже небольшую столовую там замутить, людей набрать. Короче, машина нужна, заказы развозить. Лёха ездить умеет. Права купит, будет с Котом на развозе.

— Если тачка нужна, за чем дело стало? — спросил Жека. — С общака возьмём штук двадцать, и на авторынок. Жди. Сейчас приеду с Романычем, и сразу мотанёмся с тобой вдвоём.

Авторынок в Н-ке находился на окраине города, по пути на аглофабрику, за большим гаражным кооперативом. Здесь издавна, со времён самого махрового застоя, велась торговля автомобилями и запчастями. Недалеко от пригородного шоссе была расчищена и отсыпана гравием, а чуть позже и заасфальтирована обширная ровная площадка, на которой и велась торговля. И если в советское время это был дикий неорганизованный базар, то с пришествием перестройки, рынок превратился в кооператив, а позже и в ТОО «Клаксон». Территория была огорожена, на въезде поставлен шлагбаум. Появились торговые ряды, отстроены магазины, торговые павильоны и шиномонтажки с СТО.

Авторынок крышевала небольшая преступная группировка из местной шоферни, поднявшихся на тёмном автобизнесе. Но мужики не борзели, на чужую территорию не лезли, за порядком следили, прохаживаясь по рынку в камуфляжной форме охранников. Брали за въезд 20 рублей с тачки, за проход 5 рублей. Торговцев тоже сильно не обижали, трясли по минималкам, и часто можно было видеть, как местные ухари-продаваны пили вместе с крышевальщиками в кафе на территории рынка.

Романыч неспеша катил по территории рынка в самую глубь. Для торговли автомобилями была выделена площадка подальше. На этой же площадке гаишники делали сверку номеров, что уже как бы подчеркивало официальный статус авторынка, частные решалы помогали за копеечку лохам составить договоры купли-продажи, были свидетелями при пересчёте денег, и оказывали тому подобные мелкие услуги. Где-то в соседнем гаражном кооперативе мутились и более тёмные дела. Перебивали номера на ворованных тачках, хранили запрещённые вещи и товар. Именно сюда пацаны ездили с Кротом за автоматами, а Жека за снайперкой. Именно сюда Крот гонял ворованные тачки, где отдельная преступная группировка в гаражах перебивала номера, подделывала документы и продавала машины на юг, куда легковушки отправляли контейнерами на полуприцепах.

Жека со Славяном, пока ехали, обсуждали вслух, какую марку машины стоит купить, и Романыч, как человек шарящий в теме, влез в разговор.

— Если для дела собираетесь брать, и по городу мотаться много, берите четвёрку. Марка старая, известная, запчасти на неё есть хоть где, подойдут от шестёрки, а часть от копейки. А девятка… Я б не стал брать. Машина новая, сырая ещё, бренчит как погремушка. Запчасти дорого, а частью импортные, те же гранаты. То, что молодёжная, шустрая, резкая, это да. Для покатушек с девочками самое то, но не для дела, особенно если груз возить придётся. В общем, смотрите сами.

Романыч подкатил к стоянке, и пошёл с пацанами, помочь им выбрать. Походили по рядам, а выбирать-то по сути, и нечего. Времена тяжёлые, люди старались цепляться за то, что есть, не претендуя на большее, а если что и толкали, то по большой нужде. Но хорошие машины уходили сразу влёт, в основном перекупам, которые, видя лоховатость продавца, снижали цену до минимума, прикапываясь к каждой царапинке, чтоб на перепродаже сбыть подороже, и побольше наварить. А то и внаглую наезжали на незадачливого продавца, давя приблатнённым базаром, и наглой манерой вести себя.

Походили, посмотрели, ничего не понравилось — или откровенный хлам, или цена заоблачная. Уже собрались уходить, как подъехал пожилой мужик на синей четвёрке довольно приличного вида. Стал неловко оглядываться, не зная куда приткнуться. Сразу видно — не завсегдатай этого шалмана. Перекупы насторожились, ожидая, когда мужик выйдет из машины — решили наехать на деда. Жека со Славяном тоже неспеша подгребли к мужику.

— А тачка уже куплена, куда это вы гребёте, пацанчики, — перегородили дорогу два перекупа, один жирный, в длинной кожаной куртке, и потрёпанной норковой шапке, другой тощий в спортивных штанах и куртке. У тощего в руках была монтировка. Он с улыбочкой поигрывал ей.

— Но он только приехал, щас спросим, почём продаёт, — веско сказал Жека. — Чё кипишь то, дядя? Побазарим щас с продавцом. Сойдёмся в цене — купим. Дашь ты больше — ты купишь.

— Слыш ты, щенок поганый! — хриплым голосом сказал жирный, пожилой вислоусый мужик с длинным и толстым фиолетовым ноздреватым носом. — Тебе хлебало подрихтовать? Ты плохо русские слова понимаешь?

— Он-то хорошо понимает, — спокойно сказал Славян, достал ствол, передёрнул предохранитель, и приставил ко лбу жирного. — Ты кому грубишь, сука? Ты знаешь, что это за человек? Тебя учили, что за базар отвечать надо?

Потом ударил жирного по яйцам, а когда он упал на колени, заехал ногой в рожу. Норковая шапка покатилась по снегу, а перекуп свалился на бок, коротко взвизгнув. Второй, с монтировкой, зассав, хотел убежать, но Жека поставил ему подножку, и тот не удержался на указанном снегу, тоже упал.

— Тебя кто так учил с людьми разговаривать, петушок тряпошный? — Славян пнул перекупа в жирное брюхо. — Ты чё тут, на всех наезжаешь? Ты кто такой?

— Малец, ты если волыну достал, так шмаляй, — раздался сиплый голос сзади. — Только помни, что тут гайцы недалеко.

Пацаны отвлеклись на перекупов, и сзади, от павильона шиномонтажки приближались двое мужиков в камуфляже, походу охрана рынка, типа братки. Здоровые, но пузатые. Видно, что спортивной формы никакой. Оба щёлкают семечки, неспеша подходя, вальяжно переставляя ноги.

— Ты перед лохами понты кидать мастер, как я погляжу, — с насмешкой сказал мужик. — Чё молчишь? Язык проглотил?

— Это твой человек? — тихо и спокойно спросил Жека. Так, как привыкли разговаривать люди, наделённые если уж не властью, то точно силой. Голос заставлял прислушиваться. Вникать в то, что произнёс говорящий. И уже этим подчинял.

— А? Чё сказал?

— Почему твои люди не следят за базаром? — так же спокойно спросил Жека, подошёл к лежащему тощему, и взял монтировку, подошёл вплотную к мужику. Подошёл спокойно. Остановился в метре от ближайшего, и посмотрел ему в глаза. Мужик гляделку проиграл, не выдержал взгляда Жекиных холодных отмороженных глаз.

Камуфляжные застыли в нерешительности, не зная что делать, и уже понимая, что не всё так просто, как было раньше. Парни то попались здоровые. С пушкой. Уверенные. На измену не сели, а наоборот, смотрят с усмешкой, ждут дальнейшего развития событий. Но готовы ко всему.

— А вы кто такие? — неуверенно спросил камуфляжный.

— А ты мусор, чтоб такие вопросы задавать? — спросил Жека, и ещё ближе подошёл к нему, смотря прямо в глаза. — Я у тебя сейчас спрашивал, кто ты? Может, тебе и ксиву ещё предяьвить?

— Нет. Не надо… — сглотнул слюну мужик, с которого наглость спадала как шелуха. Уже пожалуй что, пожалел, что связался с парнями. Теперь-то понял — вот они, настоящие бандиты, не какие-то там апельсиновые решалы, косящие под блатных. И они просто возьмут и грохнут, как воды попьют. Если не из ствола, так выдергой по голове, чтоб без шума. И самое печальное, что никто не придёт на помощь — остальные перекупы, почуяв недоброе, смылись подальше. Да и не стали бы вкупаться за тех, кто щемил их.