Жека

Приехали, уже темно было, почти 7 часов вечера. Крот высадил Жеку у кооператива, и уехал. Жека оставил оружие в подвале, и вошёл. Внутри, на первом этаже немноголюдно. Двое пацанов метелят друг друга. Один, в камуфляже, дежурит у входа. Поздоровался за руку. Жека поднялся на второй этаж, а там всё та же компашка. Славян, Сахариха, Пуща. Магнитофон играет «Кристину». Прикольная такая группёшка появилась. «Снег на розах, снег на розах, неожиданный для всех...»

Сахариха, в болгарской дублёночке. Длинный белый шарф чуть не до пола. Мороз, одела джинсы-пирамиды. Зимние сапожки. Даже в таком сибирском облике была она притягательна и соблазнительна. Увидев Жеку встала, крутнулась несколько раз и бросилась навстречу.

— Жееенькаааа!

Прыгнула, шальная, в объятия, чуть не повалила, обхватила руками, прижалась. Понятно, что придуривается, как всегда. Жека поцеловал волосы, но потом Сахариха подняла румяную рожицу, и вытянула губки, закрыв глаза. Тогда уже поцеловал в губы.

— Как ты долгооо! Мы тебя ждёёём!

— А чё такое? — Жека налил себе чаю. — Поздно уже.

— Пфф... Семь часов! Слава сказал, что мы пойдём в ресторан!

Жека посмотрел на Славяна, а тот лишь развёл руками. Пришлось мол, братан, иначе не отбрехаться было.

— Ну, в рестик так в рестик, — согласился Жека. — Но... Надо же как-то переодеться, что ли...

— И так сойдёт! — пренебрежительно махнула рукой Сахариха. — Вот ещё по дубаку такому не таскаться бы в нарядном. Я что, дура что ли?

Сахариха всегда думала только о себе. Что думают другие на этот счёт, её не интересовало.

— Ладно. Куда едем? В «Гудок»?

— Не! — замотала головой Сахариха. — Там пенсионеры одни. Поехали в «Омуль». Потанцуем там, поугарем...

— Поехали, — обречённо согласился Жека. С Сахарихой то да, поугарешь...

Вызвонили таксон к кооперативу, выгнали всех младших пацанов на мороз, по домам, Славян закрыл дверь, и потом уже подъехала «Волга». До «Омуля» добрались быстро, куда тут ехать-то... Перед входом горят шаровые фонари на железных столбах, крашеных серебрянкой. За стеклянной дверью швейцар, придирчиво смотрящий через стекло наружу. Привычная табличка «Мест нет». Однако когда завалила дружная компания, даже не стал препятствовать — по виду понятно, что пришли люди с деньгами, и уважаемые. Жека проходя, сунул швейцару полтинник. Тот от счастья чуть не упал.

— Проходите, уважаемые товарищи, вот там гардероб. Здесь руки можно помыть.

На втором этаже полумрак. Знакомые шары на столах. Сказали метрдотелю, чтоб организовал местечко в углу, на что Сахариха угрюмо возразила, что она не мышь, чтоб виснуть в темноте. Пусть ей лучшее место дают! В центре! А желательно у сцены. Специально к походу в ресторан она не готовилась. Было видно, что решение принято с понталыку. В джинсах-пирамидах, плотном турецком свитере, сапожках, и с кое-как расчёсанными волосами, конечно вид у неё был как у обычной девушки, но Сахарихе настолько было пофиг на мнение окружающих, что она даже не задумывалась об этом. Да и вся компания, одета не так, как положено для фешенебельного местечка, где коротают скучные вечера городские элитарии, готовящиеся к походу в ресторан, на встречу с себе подобными, чуть ли не за сутки. А тут беспринципная молодёжь приходит, и самый козырный и дорогой столик оккупирует. Есть за что фыркать.

— Чё заказывать будем? — Жека полистал меню, и понял, что не особо и есть-то охота.

— Давай я за тебя выберу! Ты мужик, и должен есть хорошо! — Сахариха забрала меню и назаказывала всякой дряни, по своему вкусу. Омлет с грибами, телячью отбивную, жульен с курицей и шампиньонами. Бутылку белого вина.

Славян с Пущей заказали харчо и зразы с гарниром. И водочки, само собой. Пуща крепким не брезговала. Жека поглядел на ароматный дымящийся харчо, и подумал, что вот хорошо бы такой супчик, но сам виноват, не стал меню читать. Да и пофиг в конце-то концов...

Сахариха с аппетитом ела и пила. За столом она себя вести умела. Знала, в отличие от Жеки, какой рукой держать нож, а какой вилку, да и в целом ориентировалась в столовых приборах. Жека тоже знал. По курсу «Предприятия общественного питания». Но если ему приходилось что-то вспоминать, лезть в память, то Сахарихе, привыкшей с братом накоротке забегать в такие кабаки на завтрак, обед, и ужин, это казалось совершенно естественным. Немного захмелев, она захотела потанцевать.

Ресторанная группа «Воробей» была довольно известна в городе. Постоянно были статьи в местной газете, что ничем не хуже они московских групп, играют и каверы, и свои песни в стиле диско и поп. Но на работе они всегда лабали нечто блюзовое, располагающее к медленным танцам в полумраке. Вот и сейчас у сцены под медленную мелодию с солирующим саксофоном, положив головы на плечи друг другу, умирали несколько возрастных пар.

Сахариха вверглась в этот уютный мирок интима совершенно нагло и беспардонно, сунув сотню лабухам, и приказав им играть то, что нравится ей. А нравилась ей как раз диско-группа «Кристина», только-только начавшая раскручиваться. Музыканты были профессионалами, и могли изобразить, что угодно. Блюз стих. Зажёгся свет.

— А сейчас для нашей дорогой гостьи Светланы Александровны Сахаровой исполняется песня «Снег на розах», — объявил один из музыкантов, длинноволосый парень в джинсовке.

Конечно, музыкантам, хотелось играть модную музыку, испытать себя в драйве, ритме и кураже. Сначала негромко, потом всё громче и громче затеребенькала бас гитара, отбивая простой четверной диско-ритм. Тут же включился ударник, попав в ритм. Разогналась соло гитара в руках длинноволосого, и наконец-то вступили клавишник и саксофонист, заиграв основной мотив.

Это был вечер Сахарихи! Как она танцевала! В гордом одиночестве, ведь пацанам, так же как и Пуще, как-то неловко было включаться в веселье. Но потом Пуща выдохнула, замахнула стопарь, хлопнула розовыми ладошками по джинсе, и побежала спасать лучшую подругу. И теперь уже две оторвы танцевали прямо перед группой. То выставляя ножки в красивых позах, то ручками топорща волосы, а потом откидывая их назад, и поднимая ручки вверх. Замигала цветомузыка на потолке зала, а потом несколько разноцветных прожекторов загорелись, и сосредоточились на девчонках.

— Ай, да ну нафиг! — Славян жахнул ещё один стопарь, и тоже присоединился к ним. Танцевал он, на удивление, неплохо, двигаясь в такт музыке. Все движения словно у профессионального танцора где-нибудь на телевидении. Уже и другие начали присоединиться, в первую очередь из городской богемы. Сначала вышел невысокий парень в вельветовом пиджаке, джинсах, и чёрном свитере, потом его мажористая девушка в мини-юбочке и гетрах, потом ещё кто-то. Жеке сидеть стало совсем уж стрёмно, и он тоже хлебнул для храбрости, и неспеша отправился к танцующим.

А танцевать-то и не умеет! У родителей праздников никогда не отмечали. На дискотеки ходить денег не было. Да и дрались там часто, район на район, а Жека ещё совсем недавно чтоб драться — да что ты... Разве что в пионерском лагере, куда ездил совсем зелёным, в клубе по субботам были дискотеки с живой музыкой. Приезжала какая-то группа из студентов. Жека до сих пор помнил как пели «белая медведица, где твой медведь» и «кучкудук, три колодца».

Вот и сейчас встал напротив веселящейся оторвы Сахарихи, и неловко переминался с ноги на ногу, согнув руки в локтях перед собой, и сжав кулаки. Даже сейчас неловко как-то... Жека смотрел на Светкино лицо, а в нём было столько искреннего счастья, столько радости, что казалось, ещё немного, и она засветится как прожектор.